«И укрепил Александр всех силой крестной, и, подняв всех за собой, пошел на немцев». Миниатюра Лицевого летописного свода, середина XVI века
Аналогично обстоит дело и с легендарным «Ледовым побоищем», которое изучать нужно не так, как в школе, а по-научному, то есть всесторонне, начиная с летописей. А вот теперь настало время рассказать о нем словами одного из английских историков, а именно Филлиса Джестайса, который является одним из авторов книги «Великие сражения крестоносцев 1097–1444», опубликованной в России издательством «ЭКСМО». Затем появилась книга Дэвида Николя «Битва на озере Пейпус», но ее рассматривать особого смысла нет. Дело в том, что он все, что об этой битве было известно, просто свалил в одну кучу. И факты, и домыслы. И вышло так, что там и монголы скачут, и немцы тонут, словом, все как в басне Михалкова «Слон-живописец».
А вот Филлис написал интереснее. Поэтому-то и стоит познакомиться с его работой поближе, ведь это наша история в том виде, в каком ее… видят за рубежом!
В Прибалтике жили последние нехристианские народы Европы. Крестовые походы в Восточно-Прибалтийском регионе в XII столетии по большей части оставались малоэффективными, особенно по причине сложности удержания захваченной земли. Таким образом, в XIII в. выработалась новая политика: папство вознамерилось приложить все усилия для формирования в Прибалтике «церковного государства», которым правили бы епископы и папские легаты под общим руководством Рима. Однако на пути у пап стояли две важные силы. Первое: в регионе чувствовалось сильное влияние православного христианства. Второе: несходство побудительных мотивов к действию среди западных крестоносцев и отсутствие единства их устремлений с целями папства. Православные христиане Руси не хотели принимать римского духовного главенства, а потому представлялись на западный взгляд схизматиками, которые препятствовали обращению в католичество жителей Прибалтийского региона. Что, вероятно, куда более важно, западным купцам и сеньорам военных дружин русские представлялись опасными соперниками в деле освоения местных ресурсов. Два этих фактора проявились с особой значимостью примерно около 1240 г., противоречия достигли кульминации и завершились поражением крестоносцев на Чудском озере в апреле 1242 г.
На исходе 1230-х гг. папский легат Гильельмо ди Модена приступил к проповеди Крестового похода и создал западную коалицию против Новгорода. Последний представлял собой в то время величайшее из русских государств – столь крупный, по североевропейским меркам, центр торговли, что его часто называли Господин Великий Новгород. Если какое-то объединение и могло оспаривать первенство Запада и сдерживать его экспансию в Прибалтике, так это, безусловно, Новгород.
В конце 1230-х и в начале 1240-х гг., как бы там ни было, по Руси опустошительным валом прокатилось монгольское нашествие. Многие русские княжества пали, а Новгород, хотя и не подвергшийся разгрому, должен был в итоге признать монгольский сюзеренитет. Таким образом, казалось, что время для нападения Запада на Новгород было выбрано правильно. Момент выглядел привлекательно: ничто как будто бы не мешало победить этих гордых и влиятельных горожан – восточных христиан – и принудить их к подчинению.
Усилия Гильельмо ди Модена поднять западное воинство на Крестовый поход увенчались значительным успехом в известной мере потому, что короли Швеции и Дании пытались как-то продвинуться в восточном направлении, а потому «Крестовый поход» очень подходил им как способ маскировки собственных устремлений под благочестивые деяния, а также как средство привлечения – помимо достижения духовных наград – финансовой помощи. Одним словом, они могли легко сзывать под знамена экспедиции добровольцев со всей Европы не как государи в своих странах, а как наднациональные радетели за общее дело.
Крестоносцы из кинофильма «Александр Невский» с «ведрами» на голове
В Советском Союзе Александр Невский сделался популярным героем, а его победы широко использовались пропагандой во время Второй мировой войны. Объясняется такое положение дел тем, что подвиги свои Александр совершал очень давно, когда в России еще не правили цари, но главным образом причина в том, что князь успешно отразил натиск германцев с Запада.
Ни одна картина не сравнится с кинолентой Сергея Эйзенштейна, ставшей киноклассикой на все времена. И как все в ней продумано. Вот ведь не было там, например, поединка князя с магистром. Вернее, ни один источник о нем не сообщает, тем более о том, что магистр ордена был пленен лично Александром. Но ведь в кино это смотрится?!
К 1240 г. Гильельмо вернулся в Италию, убежденный, что начатое им дело завершится триумфом западного христианства.
Однако созданная Гильельмо западная коалиция являлась таковой чисто формально и не представляла собой связанной силы; различные формирования крестоносцев пришли в движение, но при этом никто, похоже, серьезно не позаботился о выработке генеральной стратегической линии. Шведы, возглавляемые королем Эриком IX (1222–1250), весной 1240 г. вторглись в Финляндию. Это насторожило граждан Новгорода, и они призвали князя Александра, которого незадолго до этого выдворили из города. Александр принял на себя руководство борьбой со шведами, пользуясь помощью служивших ему очень хорошо тренированных отрядов лучников (интересно, откуда он это взял? – В.Ш.).
15 июля 1240 г. он победил шведов на берегу реки Нева, за что благодарные новгородцы стали называть Александра Невским.
Несмотря на крупную победу Александра над шведами, угроза со стороны Запада Новгороду осталась. Второе войско католиков уже собиралось, чтобы выступить против него. Состояло оно из бывших членов расформированного военно-монашеского ордена братьев-меченосцев; западных рыцарей, ставших феодальными сеньорами в Эстонии; датчан; ополчения германского епископа Дорпата (Дерпта) и горстки тевтонских рыцарей.
Аналогичным образом и тевтонские рыцари, члены военно-религиозного ордена, которые давно начали нарезать себе территории в Прибалтике, жаждали предлога для нападения на их могущественных соседей, пограничья, Генриха, епископа Эзель-Вика, с просьбой к папе закрепить за ними владение завоеванными регионами.
Хотя Александр Невский вновь выехал из Новгорода, в очередной раз поссорившись с купеческим руководством города, в трудный час горожане призвали его снова.
Новгородцы согласились на выдвинутые князем требования, чтобы под его началом сражаться против германцев и их сторонников в Пскове. Александр вполне оправдал их доверие.
Ближе к концу 1241 года они отбили территории к востоку от Невы и в марте 1242 года освободили и Псков. Затем Александр с войском приступил к дальнему рейду на территорию германской приграничной епархии Дорпат, по всей видимости, желая бить врага его же приемами. Совершенно очевидно, что серьезное расширение территорий Новгорода в его планы не входило, все, к чему он стремился, – крупномасштабный набег. По всей видимости, довольный уже достигнутым, Александр с 6-тысячным войском (в летописях численность не установлена! – В.Ш.) повернул домой после того, как его авангард был отброшен от одного моста.
Вполне вероятно, епископ Дорпата Герман не вполне верно понял маневр Александра, приняв упорядоченное отступление новгородцев за бегство. Нельзя исключать и того, что и Александр серьезно недооценил количество войск в распоряжении епископа Дорпата. Что бы там ни происходило в действительности, последний, похоже, радовался, полагая, что опасный противник очутился в очень неудобном положении. Большая часть крестоносного воинства, действовавшего против Новгорода прошлой осенью, разбрелась кто куда, но кое-кто пока еще оставался в епархии Германа, и тот увидел, что может собрать силы, вполне достаточные для задуманного предприятия. Герман приступил к преследованию армии Александра с войском, включавшим в себя от 1000 до 2000 бойцов (количество в разных источниках значительно варьируется), что, как может показаться, было довольно опрометчивым поступком, поскольку неприятель располагал 6000 (очевидно, что автор пытается логическим образом свести концы с концами, используя данные «Ливонской рифмованной хроники». – В. Ш.). Тут, однако, следует принимать во внимание тот факт, что западники обладали лучшими доспехами и вооружением (о том, каким было вооружение немецких рыцарей и русских витязей, еще в 1975 году написал наш историк В. П. Горелик в серии статей в журнале «Вокруг света». – В. Ш.), чем большинство русских, и, вероятно, намеревались только как следует потрепать отступавшего врага и не рассчитывали на встречу лицом к лицу в открытом сражении.
Александр с войском отошел по льду замерзшего Чудского озера, следовавшая по пятам за ним крестоносная армия тоже вступила на лед, но несколько севернее того маршрута, которым двигались русские.
Так или иначе, они вышли на берег быстрее, и Александр Невский получил время организовать силы до прибытия западников. Он построил войска на восточной стороне, в месте, называемом Вороньим Камнем, где при сложной пересеченной местности атакующая с разгона тяжелая конница встретилась бы с большими трудностями. Положение усугублялось и неровными пластами льда, которые создали у берега дополнительные препятствия по мере того, как вода в Чудском озере то замерзала, то снова таяла (очень интересно, откуда он все это взял? – В. Ш.).
Рыцарь-монах, воин за веру (христианин), – и вдруг в шлеме с рогами?
Князь не ошибся в выборе позиции для обороны и отражения нападающего неприятеля, особенно в свете того, что особенности ландшафта затрудняли эффективное применение ударного звена – западной тяжелой кавалерии. Вооруженную копьями, луками и топорами пехоту Александр разместил в центре. Нужно отметить, что, несмотря на изображение битвы на Чудском озере Сергеем Эйзенштейном в его знаменитом фильме «Александр Невский», снятом в СССР в 1938 году, войска Александра составляли профессиональные воины, а не крестьянское ополчение, отчаянно бившееся за спасение Святой Матушки Руси, как пытался показать это режиссер в чрезвычайно пропагандистской ленте. В распоряжении Александра имелось какое-то количество легкой конницы, которую он разместил на флангах. Отчасти всадников этих представляли конные лучники, вероятно, половцы или куманы (опять же, про куманов – откуда это, если в летописи о них нет ни слова? А вот откуда – из статьи «Имя князя», опубликованной в журнале «Техника – молодежи» в № 2 за 1998 год. –