Вид на башню Трезо с внешней стороны крепостного пояса
Вид на городскую церковь Сен-Гимера со стены замка Каркассон. Можно себе представить, как по этому откосу крестоносцы карабкались наверх…
Разгневанный папа отреагировал на это убийство буллой, в которой обещал наградить землями еретиков Лангедока, принявших участие в Крестовом походе против катаров. И вскоре, весной 1209 года, папа объявил Крестовый поход. 24 июня 1209 года по призыву папы римского в Лионе собрались предводители Крестового похода – епископы, архиепископы, сеньоры со всего севера Франции, за исключением короля Филиппа Августа, который высказал лишь сдержанное одобрение, но отказался возглавить сам поход, поскольку больше опасался германского императора и английского короля. Целью крестоносцев, как это объявлялось, было отнюдь не завоевание провансальских земель, а освобождение их от ереси. Причем срок ставился минимальный – 40 дней! Это был срок традиционной рыцарской службы, выше которого наниматель (кем бы он ни был!) уже должен был платить!
Армию возглавил граф Симон де Монфор, уже участвовавший в Четвертом крестовом походе в 1204 году. Граф Тулузский оказался предусмотрительным и осторожным. Он принял участие в походе, что дало его землям иммунитет со стороны войск крестоносцев. Впрочем, он не привел к ним своей дружины и командовал крестоносцами на территориях своих вассалов, всячески избегая прямого участия в боевых действиях. Наконец, войска достигли феода Транкавеля, и тому, молодому виконту, и племяннику графа Тулузского, пришлось поневоле давать отпор захватчикам с севера, неважно, что они выступали под знаменем креста, а сам виконт являлся примерным католиком. Иначе говоря, своих вассалов сюзерену нужно было защищать любой ценой, иначе он рисковал своей рыцарской честью.
Собор Святых Назария и Цельсия в Каркассоне. Это были местные святые, которые в городах Лангедока почитались повсеместно
Когда пришла армия крестоносцев, то первым у них на пути оказался город Безье, который отказался выдать своих еретиков и был захвачен в результате неожиданного нападения. Затем наступила очередь крепости Каркассон, считавшейся неприступной, к которой крестоносцы подошли 28 июля, когда стояла самая настоящая летняя жара. Уже на третий день осады они захватили первое предместье и отрезали горожанам выход к реке. Затем они атаковали второе предместье, которое было защищено значительно лучше, и вынуждены были отступить. При этом они активно использовали различные требюше и непрерывно забрасывали город камнями и разной тухлятиной, а их землекопы, под градом камней, рыли под стену подкоп.
Рано утром 8 августа стена на месте подкопа рухнула, и крестоносцы смогли подойти к руинам этой древней крепостной стены, возведенной еще во времена римского владычества и укрепленной затем графом Транкавелем. Но… в городе не было воды, стояла изнуряющая жара, поэтому начались эпидемии, а мясо животных, которое не успели засолить, начало гнить. Кругом летало множество мух, которые развелись на испортившемся мясе, и жителей осажденного города охватил ужас.
Ядра для требюше, которыми крестоносцы обстреливали крепость и замок Каркассон
Однако и крестоносцы, справедливо опасаясь инфекции в городе, решили начать переговоры. Поверив данной ими гарантии безопасности, граф Транкавель согласился явиться для переговоров в стан крестоносцев, однако там был коварно захвачен в плен. Это случилось 15 августа 1209 года. После этого город капитулировал, а его жители вынуждены были бежать из Каркассона «в одних рубашках и штанах», ничего не взяв с собой. Транкавель же погиб в камере одной из башен своего замка 10 ноября. Не исключено, что он просто заболел и умер, потому что условия содержания узников в ту пору были просто отвратительными.
Совет крестоносцев передал графу Симону де Монфору Каркассон и все феоды Транкавеля, которые еще предстояло завоевать. Гийом де Тюдель сообщал, что граф де Монфор был в растерянности, поскольку большинство сеньоров упорно отказывались продолжать Крестовый поход. Никто не желал умирать во вражеском краю, штурмуя соседние замки, скрывавшие самых отчаянных местных сеньоров. Похоже, что крестоносцы отнюдь не считали праведным делом убийство христиан.
Эффигия неизвестного рыцаря из музея замка Каркассон. На груди хорошо виден герб графов Транкавелей
Впрочем, и после 1209 года война на юге Франции продолжалась не один год. В течение нескольких десятилетий она то затухала, то вновь разгоралась. Например, в 1215 году крестоносцы захватили Тулузу, переданную когда-то Симону де Монфору. Но в 1217 году граф Раймон VII отвоевал ее обратно. Сам же Симон де Монфор спустя год предпринял новую осаду города и нашел там свою погибель от камня из камнемета, которым, по преданию, управляли женщины города. Причем Гийом де Тудель в своей «Песне об Альбигойском крестовом походе» написал о его смерти так:
Пока печалился Симон и с братом говорил,
Тулузцы мощный камнемет, что плотник смастерил,
Установили на стене, дабы вести обстрел,
И камень, описав дугу, над лугом пролетел,
Туда попав и угодив, куда сам Бог велел.
Кремень, ударив прямо в шлем, Симона с ног свалил,
На части челюсти разнес и череп раскроил,
Тот камень стукнул графа так, что граф весь почернел
И тотчас рыцарю сему досталась смерть в удел…
Вот так жестокий граф Монфор, что кровожаден был,
Как нехристь, камнем был убит и дух свой испустил.
Однако поход следовал за походом. Руководить ими впоследствии взялись короли Франции, сообразившие, какой лакомый кусок представляют собой земли Южной Франции. Но только в 1244 году – и то лишь спустя девять месяцев после начала осады – пал последний оплот катаров – замок Монсегюр, а в 1255 году – замок Керибюс в горах Корбьер. Соответственно, во всех взятых крестоносцами городах и замках катары насильственно возвращались в лоно католической церкви. Отказывающихся возвращаться, а также тех, кто покорялся судьбе, но не проходил испытания на «лояльность церкви» путем убийства живого существа, к примеру собаки, ждала суровая кара – сожжение на костре. Последние катары Лангедока прятались в пещерах вплоть до 1330 года, когда их убежище было открыто. Инквизитор Жак Фурнье, вступивший на папский престол спустя пять лет под именем Бенедикта XII, приказал замуровать их там заживо. Последние катары нашли себе убежище в горах Италии. Однако в 1412 году их там также выследили, и все они были убиты. Такой вот «принцип гуманизма» действовал против непокорных.
Несмотря ни на что, совсем небольшая часть катаров все-таки сумела спастись. Они поселились на Балканах, точнее в Боснии. Сообщество их сохранилось здесь до середины XV века, до прихода турецких завоевателей. Последним было все равно, каких догм придерживаются их христианские подданные, лишь бы те не затевали смуту. В этой демократичной обстановке секта катаров быстро сошла на нет. Многие ее члены добровольно перешли в ислам. Так что среди боснийцев-мусульман, участников недавней Балканской войны, были также и потомки катаров – тех самых людей, которым задолго до Реформации едва не удалось перестроить католическую церковь на новый лад.
Да, хорошие дела творились в ту эпоху именем Господа… Остается только восхищаться душевной стойкостью людей того далекого времени, которые после всего пережитого находили в себе силы и мужество придерживаться той веры, которую они считали единственно правильной.
Кстати, интересно отметить, что по распоряжению церковных властей кающиеся катары должны были носить на своей одежде желтый латинский крест, так что они в какой-то степени становились «крестоносцами»…
Глава 21Резня в Безье. «Бог на небе узнает своих!»
«А те, кто жил в Безье, – о них мы восскорбим
И полтораста нет, кто смог уйти живым
Из огненного ада».
Надо заметить, что силы похода против катаров были не сравнимы с количеством крестоносцев, собравшихся освобождать Гроб Господень в 1096 году. Лишь только 500 бургундских рыцарей откликнулись на призыв папы. Так что собравшееся в Лионе для получения папского благословения крестоносное войско являло собой весьма разнородную массу, в которой были люди самого разного происхождения. Кроме рыцарей в него еще входило 4000 сержантов в кольчужных доспехах, или гоберах, длиной до бедер, которые следовали за конницей пешком, и 400 арбалетчиков, которые должны были вести «огневой» бой. Их арбалеты могли стрелять толстыми и короткими стрелами на расстояние до 300 м. Взводили их тетиву подвешенным к поясу крюком (либо сразу двумя крюками), за который ее зацепляли и, вставив ногу в петлю или «стремя» в передней части ложи, толкали ее, то есть ногу, вниз. Такие стрелы были весьма эффективным оружием против кольчуг и даже щитов. Римский папа в прошлом дважды запрещал применение арбалетов против христиан, поскольку они позволяли едва ли не всякому крестьянину убить своего господина. Но сейчас арбалетами располагали обе стороны и применяли их нимало не стыдясь!
В армии крестоносцев были еще и своеобразные «вспомогательные войска»: так называемые рибо – пехота, не обученная воинской дисциплине, численностью до 5000 человек, игравшая, однако, в любой средневековой армии очень важную роль. Рибо требовались для разных хозяйственных нужд, так как помимо воинов, которым они оказывали всевозможные услуги – от приготовления пищи и до ремонта обуви, – в ней были еще и животные, которых надо было регулярно пасти, поить и обихаживать. Естественно, что для всего этого требовалось множество людей. Ну, а взамен им предлагалась нехитрая еда и кров над головой. Впрочем, среди них, как и во все времена, встречались и авантюристы по натуре, кто просто жить не мог без такой походной жизни, а потому были готовы следовать за войском хоть на край света.