Наибольшее воздействие эта битва оказала на тех, кто фактически в ней даже и не участвовал, а именно – на греческих христиан Константинополя. Они не пожелали соединить свои силы с крестоносцами, официально – по причине нарушения королем Владиславом своей клятвы, вследствие чего тот мог ожидать божественной кары; фактически же – только из-за своего нежелания оставить Константинополь без защиты в столь опасный для него момент.
Таким образом, вся беда крестоносцев заключалась в том, что они выбрали неправильный путь, так как, иди они другой дорогой, их поход мог бы оказаться действительно полезным для православных христиан, неявка которых под Варну сделала их как бы не стоящими их поддержки западных христиан. Ну, а тот факт, что крестоносцы не смогли одолеть турецкую армию, только ускорил решительное наступление турок на остатки Византии. Ведь не случайно и Варну, и падение Константинополя разделяют всего лишь девять лет…
Ян Матейко. «Битва при Варне 1444» (1879)
Глава 25Крестоносцы… за Уралом
«Альтернативная история – жанр фантастики, посвященный изображению реальности, которая могла бы быть, если бы история в один из своих переломных моментов (точек бифуркации, или точек развилки) пошла по другому пути. Не следует путать данный литературный жанр с альтернативными историческими теориями, которые предлагают считать картину прошлого, изображаемую исторической наукой, частично или целиком ошибочной».
На скупость люди стали прытки.
От смерти я терплю убытки
(О мой король, нет хуже пытки!):
Пустились все мои друзья
За вами вслед, собрав пожитки,
В Тунис, где лютый враг в избытке,
Где люд опаснее зверья.
Куда только не заносила судьба христолюбивых крестоносцев – воинов с крестами на коттах и плащах. На Востоке их кони доходили до Евфрата, на берегах Балтики они пили воду из Невы, а в жаркой Африке переживали смерть своих хозяев на том самом месте, где был когда-то разрушен могучий Карфаген. Но вот бывали ли крестоносцы за Уральскими горами, доводилось ли им, подобно испанским конкистадорам в далекой Мексике, крестить тамошних язычников огнем и мечом? Конечно, нет, скажете вы, такого никогда не было! Но… если немного подумать, то всякому станет очевидно, что такое вполне могло быть!
В свое время знаменитый английский историк сэр Арнольд Тойнби показал, как много мог бы сделать Александр Македонский, если бы не умер в Вавилоне в 323 году до н. э., а правил бы своей империей и дальше. Конечно, социальная общность людей – организация чрезвычайно инерционная. Однако, и можно считать это доказанным, в определенные моменты ее существования случается так, что весь ход дальнейшего ее развития зависит от случайности. Такие переломные моменты, или точки бифуркации, то есть неустойчивости, в истории имели место сплошь и рядом. При этом весь ход событий чаще всего определяла воля всего лишь одного человека, так что если бы не он, то… очень много в нашей истории могло бы пойти совсем не так!
Кристан фон Луппин сражается с азиатом («Манесский кодекс», библиотека Гейдельбергского университета)
И вот как раз одним из таких моментов в истории человечества, определившим всю его судьбу, стал 988 год – год принятия христианства на Руси.
Давайте внимательно посмотрим на то, как оно произошло, и после этого сразу же можно будет сказать, что едва ли не все наши сегодняшние проблемы (а если и не все, то очень многие!) произошли именно потому, что князь Владимир выбрал для язычников-славян именно православную веру, позаимствованную им у греков в Византии! Ведь хорошо известно, что до принятия христианства князь Владимир и человеческие жертвы языческим богам приносил, а «наложниц у него было 300 – в Вышгороде, 300 – в Белгороде и 200 – на Берестове <…>. И был он ненасытен в блуде, приводил к себе и замужних жен и растлял девиц», – сообщает нам Лаврентьевская летопись. То есть грешник князь наш был великий, но, задумавшись о пользе единобожия и при этом еще и уповая на спасение, организовал своего рода «выбор вер», о чем подробно рассказывает нам «Повесть временных лет».
Внутренность собора Св. Софии в Стамбуле
Фрагменты готического стиля. Франкский период Афин (XIII–XIV вв.) (Византийский и христианский музей в Афинах)
Здесь вряд ли имеет смысл приводить полностью описание того, как именно это происходило. Однако, по мнению летописца, то место, в котором говорится о том, как князь «полюбил» веру греческую, привести просто необходимо.
«И пришли мы в греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказывать об этом, – знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, служба их лучше, чем в других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве», – сообщает нам ее летописец.
Там же описан приход к Владимиру булгар-мусульман, предлагавших ему веру мусульманскую: «Приходили болгары магометанской веры, они говорили: «Ты, князь, мудр и смышлен, а закона не знаешь, уверуй в наш закон и поклонись Магомету». И спросил тогда их Владимир: «Какова же ваша вера?», был дан ему ответ: «Веруем Богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вино, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами. Дает Магомет каждому по семидесяти красивых жен, и избирает одну из них красивейшею, и возложит на нее красоту всех; та и будет ему женой…» Владимир выслушал все это, так как сам любил жен и всякий блуд, но вот не понравилось ему обрезание, воздержание от свиного мяса и от питья. Он сказал: «Руси есть веселие пить, не можем без этого быть».
То есть все дело, оказывается, в том, что и сам князь, и его окружение, не говоря уже о его народе, любили пьянство куда больше блуда, а кроме того, видимо, князь просто-напросто побоялся обрезания.
Что же касается греков, то с их стороны демонстрация «лепоты» их веры было не что иное, как самый настоящий пиар, в результате которого переход всей земли Русской в одну веру с Византией как раз и совершился. Понятно, что с военной точки зрения Византия была Руси не опасна и никогда бы не позарилась на славянские лесные просторы, а степи все одно принадлежали кочевникам, которых византийцы предпочитали подкупать, но не воевать с ними. Они могли натравить их на того же князя Святослава, но походом в русские земли никогда бы не пошли.
Восьмой крестовый поход 1270 года. Людовик Святой и его крестоносцы высаживаются в Тунисе (Британская библиотека, Лондон)
Высокое качество оружия западноевропейских рыцарей (на приведенной здесь миниатюре из «Манесского кодекса» один рыцарь ударом меча разрубает шлем другому) на протяжении многих лет помогало им сдерживать натиск воинов Востока и даже наносить им ответные удары
Так что Запад и Восток, представляющие в то время уже две огромные силы, оказались на время «отодвинутыми» от Руси, как в плане географическом, так и в социокультурном. Получается, что наш князь поступил так же, как и герой романа Грэма Грина «Тихий американец», то есть выбрал для своих целей «третью силу» в своей политической игре на Востоке. Другое дело, что он оказался не в силах просчитать все последствия этого решения в далекой исторической перспективе.
К слову, если бы Владимир думал не только о себе, своей собственной выгоде, но и о своем народе в целом, то он, разумеется, должен был выбрать для него религию какой-нибудь «сильной стороны».
В этом случае, если бы им было выбрано мусульманство, Русь до самых своих западных границ превратилась бы в окраину мусульманского мира, а окраины всегда обустраивают и укрепляют. К нам пришла бы вся мудрость Арабского Востока, причем много раньше, чем к себе на Запад ее принесли крестоносцы из Палестины, у нас бы строились мечети, по красоте своей подобные тем, что стоят сейчас в Бухаре и Самарканде, каменные мосты и удобные караван-сараи. Арабская письменность, арабская поэзия и литература, арабская медицина и математика – все это было бы наше очень скоро, и теперь можно только лишь гадать, какие бы все это принесло плоды на богатой талантами Русской земле. В случае военных конфликтов нас поддерживали бы мусульмане всего мира, и в войнах с христианами у нас всегда бы был крепкий тыл.
Наконечники стрел воинов Востока (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
Как и сегодня, в Средние века и в последовавшую за ними эпоху Нового времени, где-то прогресс техники и технологии шел исключительно быстро. А где-то, как и за тысячетелетия до этого, царил самый настоящий каменный век. Вот, например, какими стали доспехи для рыцаря и его коня уже в первой половине XVI в. Нюрнберг, 1532–1536 гг. Вес (общий) доспеха всадника – 26,39 кг. Вес (общий) конского доспеха – 28,47 кг. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)
А вот если бы у нас было принято христианство по католическому образцу, то ситуация повернулась бы в другую сторону, с точностью до наоборот. Тогда бы не Польша, Венгрия, а затем и Литва, а Русь превратилась бы в восточный форпост западной цивилизации. К нам потянулось бы все рыцарство Западной Европы, и Русь очень скоро покрыли бы каменные замки и монастыри вместо наших деревянных хором. Крестовые походы ради сокращения численности безземельных рыцарей в этом случае стали бы совершаться отнюдь не в Палестину, а ради крещения мордвы и буртасов, ну а позднее и «за Камень» – Уральские горы. Причем их целью было бы и распространение веры Христовой, и вывоз ценного меха, поскольку из-за сильного похолодания европейцам в Средние века приходилось чуть ли не замерзать, а собственных мехов им не хватало.