– Вот намотаешь на палец нескольких крупных бизнесменов, министров и членов парламента – тогда и заработаешь себе на карцер с видом на море, – Овод обвел рукой окружающее тропическое великолепие, – Ну как, чувствуешь что-нибудь?
– Пока ничего, – девушка подобралась и закрыла глаза, вслушиваясь в ментальный эфир, – девственная чистота. Кроме вас, конечно.
– Ну да, разумеется, – не дожидаясь приглашения, Том затопал по дорожке вперед, сверяясь с показаниями планшета, – прилетели, нагадили… главный корпус вон там, чуть дальше по берегу.
Он махнул рукой вправо, указывая нам направление.
– Что ж, – Овод кивнул нам и сам зашагал следом, – все указывает на то, что наше первоначальное предположение оказалось верным. Киры здесь нет.
Мы прошли мимо выстроившихся у края посадочной площадки безмолвных служебных дроидов, готовых исполнить любое пожелание хозяина.
– У меня в голове не укладывается! – я запустил руки в волосы, удерживая свою черепушку от кажущегося неминуемым взрыва, – Как они дерзнули вызвать к себе обратно ту, что едва не пустила под откос всю их систему?! Ту, чьи феноменальные способности им практически неподконтрольны?! Ту, которой они боялись пуще атомной бомбы?! Что именно, какой немыслимый вселенский ужас заставил их так поступить?!
– Тех, кто забрался настолько высоко, можно всерьез напугать только двумя вещами – потерей денег и потерей власти, – Овод наподдал ногой валявшуюся на дорожке ветку, – Видимо, их прижало действительно серьезно. И все события последних дней, начиная с ментальных атак и заканчивая штурмом Стены, так или иначе, варятся в одной общей кастрюле. А Кира для них – последняя возможность попытаться остудить варево и не дать ему убежать.
– Скорей всего, – согласно кивнул я, – Вот знать бы еще, кто всю эту кашу заварил? И зачем?
– Увы, я пока не знаю ответа на твой вопрос, но почему-то уверен, что никому из нас он не понравится.
Потом мы еще долго бродили по острову, дивясь на те фантастически роскошные условия, что были созданы здесь для единственного заключенного. Я же помнил, что в данной тюрьме, обставленной в соответствии с самыми придирчивыми требованиями, которую многие сочли бы за курорт, всегда содержался лишь один, но исключительно важный человек. Сначала Эдуард, потом Кира…
В каком-то смысле мне было даже любопытно лично побывать в столь легендарном месте, своими руками прикоснуться к Истории. Мы осмотрели спорткомплекс с бассейном, теннисный корт, поле для гольфа, бесчисленные сады и аллеи, призванные наполнять душу умиротворением и покоем. Везде, во всех уголках, куда мы заглядывали, нас встречала идеальная чистота и выверенный до миллиметра порядок. А зная, насколько активно мы, даже сами того не желая, сеем вокруг себя бардак и хаос, с которыми не способны порой справиться даже расторопные роботы-уборщики, я делал вывод, что живые люди не наведывались сюда уже достаточно давно. О чем не преминул поделиться с Оводом.
– Очень похоже на то, – согласился он, – Можно попросить Тома вытянуть из системы служебные логи, чтобы посмотреть, когда дроиды в последний раз обслуживали постояльца, но, думаю, в этом нет необходимости.
– Почему?
– Я практически уверен, что этот момент совпадет с активизацией ментальных атак. Они подключили Киру к утилизации мешавшего им эмоционального мусора, и именно тогда всеобщий ажиотаж взлетел на новые высоты.
– Но как… в смысле, как они сумели убедить ее работать на них?! Насколько я смог понять, общаясь с ней, Кира испытывала к Лиге и Алану столь жгучую ненависть, что мне сложно придумать способ, который бы заставил бы ее изменить свои взгляды.
– Что бы там ни говорили, а против любого лома всегда найдется соответствующий прием, – вздохнул Овод, – Под страхом смерти люди, как правило, становятся куда более… податливыми.
– Ты имеешь в виду «страховку»?
– Самый доходчивый способ, по-моему.
Он покосился на меня, и я рефлекторно потянулся рукой к небольшому бледному шраму на шее, оставшемуся с тех времен, когда мы совместно искали убийцу Георгия Саттара. Воспоминания о тех давних событиях скрывались на самом дне сундука моей памяти, погребенные под толщей поздних и куда более приятных. Пожалуй, у любого найдутся в жизни такие эпизоды, возвращаться к которым нет ни малейшего желания. Кто-то при их упоминании испытывает стыд или неловкость, кому-то они напоминают о пережитой боли, а вот у меня те страницы моих личных летописей ассоциировались с чистым, незамутненным, почти животным страхом.
Крохотный заряд, всегда готовый по нажатию кнопки разорвать сонную артерию, гарантировано и радикально меняет взгляд любого «застрахованного» человека на мир и казавшиеся ранее незыблемыми ценности. Идеальные невидимые оковы, подавляющие волю и добивающиеся полного подчинения. Даже, пожалуй, рабы древности имели больше свободы, и их жизни не находились во власти хозяина настолько безраздельно и абсолютно.
Я знал, что подобной процедуре подвергался и Эдуард, но он как-то сумел сохранить трезвость рассудка даже в таких условиях, но вот насчет Киры я поручиться не мог. Женская психика – крайне темная тема, и ее реакция на такое давление вполне может оказаться совершенно иной, подчас разрушительной и опасной.
– Что ж, – резюмировал я, – на один вопрос мы ответ получили. Но у нас их осталась еще целая пачка. Что дальше?
– Придется трясти Алана, – Овод пожал плечами, – Других вариантов я не вижу.
– Но он категорически отказывается отвечать на наши вызовы! Как нам до него достучаться?!
– Еще не знаю, но, надеюсь, завтра мы что-нибудь придумаем, – он широко, с хрустом зевнул, чем вызвал повальный приступ зевоты и у всех остальных, – День выдался длинный, а соображать все же лучше на свежую голову.
– И на сытый желудок, – проворчала Урсула, – Томми, не подскажешь, где здесь у них кухня?
Глава 15
– Передовые группы в настоящий момент приближаются к Воронежу, – доложил Егор, остановившись у Алана за спиной.
– Заткнись, – бесцветным голосом отозвался тот, лихорадочно шаря взглядом по бегущим перед ним сводкам новостей.
Экстренное сообщение о том, что тысячные толпы мигрантов преодолели пограничные укрепления и хлынули на территорию метрополии, выдернуло его из-под одеяла ранним утром, и с того момента Алан практически неотрывно следил за новостными лентами, больше напоминавшими хронику зомби-апокалипсиса.
Происходящее чем-то походило на затопление низменностей после прорыва не выдержавшей напора старой плотины. Выше по течению, разумеется, все происходило куда динамичней и с большим драматизмом, но сейчас, растекшись по равнине, поток замедлился и поглощал территорию почти неспешно, как будто смакуя доставшееся ему угощение.
Вся, абсолютно вся современная технологическая мощь оказалась бессильна перед людским валом, обрушившимся на пограничные блокпосты. Оборонительные системы покорно задрали лапки и сами распахнули ворота крепости перед подступившими к ним дикими и полуголодными ордами.
Автоматические турели молча провожали взглядами своих телекамер заходящие на контролируемую территорию толпы, сигнализация и связь также безмолвствовали. Армейские подразделения, так и не получив приказов, остались в казармах. Боевые дроны так и не взлетели с аэродромов. Роботизированные бронемашины остались в своих ангарах. А потом дергаться было уже поздно. Высокоразвитая технологическая цивилизация безмолвно капитулировала перед босоногими голодранцами.
История, пожалуй, еще не видела более странной армады завоевателей. В их колоннах отсутствовали танки или другая бронетехника, их наступление сверху не прикрывали эскадрильи истребителей, укрепления врага не ровняли с землей тонны сыплющихся с неба бомб и залпы тяжелой артиллерии. Разношерстные легковушки, потрепанные коммерческие фургоны, дребезжащие на ходу микроавтобусы, навьюченные тюками с домашним скарбом – надвигающийся на границу вал больше напоминал исход нищих беженцев, нежели наступление грозных воинов.
Ну а оказавшись внутри, они получили в свое распоряжение все богатства Первого Мира, падавшие к их ногам, точно перезрелые сливы. Никому и в голову не пришло пытаться оказывать хоть какое-то сопротивление. Ведь падение Стены транслировалось буквально в прямом эфире, и увиденное оказало на людей столь оглушающее воздействие, что все попросту опустили руки. Размякшие и изнеженные обыватели, чья воля к борьбе и вообще любым активным действиям полностью атрофировалась в условиях расслабленного и безбедного существования, покорно сдались на волю тех, кого вела вперед пламенеющая Идея.
И точно так же, как растекающаяся по равнине вода не имеет определенной цели, у интервентов, судя по всему, не было задачи взять конкретный город или захватить власть. Они сочились по дорогам во все стороны одновременно, подминая под себя все новые и новые территории с твердым намерением поселиться здесь навсегда. Они не учиняли грабежей, разбоя или кровавых расправ над местным населением, они просто приходили и… оставались.
– Как скоро… – Алан сглотнул, поскольку слова почти царапали его иссушенную волнением глотку, – как скоро они будут здесь?
– Если темп их продвижения останется неизменным, – невозмутимо отчитался перфект, – то уже сегодня к вечеру, самое позднее завтра.
– Мы сможем защитить от них Центр?
– Все его системы полностью автономны и способны функционировать в изолированном режиме довольно долго. Однако я сомневаюсь, что нам удастся удержать под контролем всю территорию, более разумным представляется ограничить обороняемый участок непосредственно комплексом зданий, где можно организовать достаточное количество защищенных огневых позиций. Беда в том, что у нас нет необходимого количества подготовленных людей, а к автоматизированным системам теперь доверия немного. Подготовительные работы потребуют времени и материалов, и, если мы хотим успеть к приходу гостей, то начинать следует уже сейчас.