рийский поручик Н.М. Рогачев (родной брат героя «хождения в народ» Д.М. Рогачева)[1154].
Всего Военная организация «Народной воли» насчитывала до 400 офицеров[1155]. Каждый из них был интересен и многого стоил. Подполковник М.Ю. Ашенбреннер, кавалер пяти орденов, имел отличную боевую репутацию и широкие связи в армейских кругах. Служивший под его начальством в Туркестане А.Н. Куропаткин в 1901 г., уже как военный министр, ходатайствуя о смягчении участи шлиссельбургского узника Ашенбреннера, подчеркнул, что «Ашенбреннер был очень начитанный, добрый, ласковый и в делах с неприятелем вел себя доблестно. В делах денежных и товарищеских отличался честностью и благородством. Пользовался общей любовью»[1156].
Другой народоволец, гусарский майор Н.А. Тихоцкий, был, по его словам, «старым товарищем» начальника дворцовой охраны генерала Е.Н. Ширинкина[1157], а по сообщению В.Л. Перовского, дружил с самим Александром III в бытность его великим князем[1158]. Как великосветский жуир, блиставший на придворных балах, Тихоцкий был вхож в самые верхи военной аристократии и заводил таким образом полезные для «Народной воли» знакомства. Оберфейерверкер Н.Н. Богородский был сыном смотрителя Трубецкого бастиона Петропавловской крепости. Он помог народовольцам – узникам крепости наладить письменную связь с волей. В Рижском военном кружке «Народной воли» участвовал прапорщик Андрей Пумпур – будущий создатель латышского народного эпоса «Лачплесис» (членом вспомогательного, «спортивного» общества при этом кружке был и юный Ян Райнис)[1159], а в личных связях с участниками Тифлисского кружка офицеров-народовольцев был уличен и за это подчинен негласному надзору полиции великий сын Грузии Илья Чавчавадзе[1160].
Многие офицеры-народовольцы, избежав репрессий, смогли впоследствии ярко, с большой пользой для России, проявить себя на воинской службе. Капитаны 1 ранга Н.В. Юнг, П.О. Серебренников, В.Н. Миклухо-Маклай (родной брат великого путешественника) командовали первоклассными броненосцами: соответственно – «Орел», «Бородино», «Адмирал Ушаков». Все они погибли в Цусимском бою[1161].
Сражался под Цусимой и капитан 1 ранга Л.Ф. Добротворский – командир крейсера «Олег», а генерал А.И. Вершинин был к 1905 г. градоначальником Порт-Артура. Знаменитый руководитель восстания 1905 г. на крейсере «Очаков» лейтенант П.П. Шмидт тоже участвовал в военно-революционном кружке «Народной воли», правда уже «второго призыва» (1884 – 1886 гг.)[1162].
Самыми выдающимися из участников Военной организации народовольцев были ее руководители – Николай Евгеньевич Суханов и заменивший его Александр Викентьевич Буцевич. Первый из них, самоотверженный, благородный и обаятельный, «чистый, как прозрачный хрусталь», стал одним из самых авторитетных членов ИК; его «душевные качества были так высоки, что можно сказать: счастлива та партия, к которой пристают Сухановы!»[1163] Не зря Софья Перовская перед смертью, из тюрьмы завещала товарищам «беречь Наума (псевдоним Суханова. – Н.Т.) и Верочку»[1164] (Фигнер). Достойно заменил Суханова и в Военно-революционном центре и в Исполнительном комитете Буцевич, тоже лейтенант флота, «блестящий по уму и образованию»[1165] (окончил Морское училище, Морскую академию, Институт путей сообщения), искусный, зажигательно темпераментный пропагандист, агитатор и организатор.
По косвенным данным, ИК «Народной воли» пытался не без успеха привлечь к себе некоторых «лиц высшей военной иерархии»[1166], включая самого популярного из российских военачальников второй половины XIX века, легендарного «белого генерала» М.Д. Скобелева и самого образованного из них, начальника Академии Генерального штаба М.И. Драгомирова. Скобелев, известный своим фрондерством против трона[1167], в марте 1881 г. в Петербурге будто бы предлагал графам М.Т. Лорис-Меликову и Н.П. Игнатьеву «арестовать Александра III и заставить его подписать манифест о конституции»[1168], а в начале 1882 г. в Париже присылал своего адъютанта к П.Л. Лаврову с просьбой о свидании инкогнито «для переговоров о некоторых важных вопросах», но Лавров от свидания уклонился[1169]. Что касается Драгомирова, то с ним, по данным народовольца С.А. Иванова, вел прямые переговоры Н.А. Тихоцкий, причем Драгомиров заявил Тихоцкому: «Что же, господа! Если вы будете иметь успех, я – ваш!»[1170]. Возможность таких переговоров подтверждают воспоминания М.А. Тихоцкой (Балавенской) о том, что ее брат был близок к Драгомирову и ввел в круг своих «больших и сильных связей» М.Ф. Грачевского, фактически возглавлявшего в первой половине 1882 г. всю деятельность «Народной воли»[1171].
Наибольшее внимание «Народная воля» уделяла интеллигентной молодежи. Именно в ней (особенно, в студенчестве), а не в крестьянстве и не в рабочих или военных народовольцы усматривали главный источник пополнения сил для своей партии. Наблюдательный директор Департамента полиции В.К. Плеве в 1881 г. верно подметил: «крамола производит во время студенческих беспорядков рекрутский набор»[1172]. Партия крестьянской демократии, выражавшая и отстаивавшая прежде всего интересы крестьянства, «Народная воля» по составу и методам борьбы «была в основном партией интеллигенции, преимущественно молодой»[1173]. Естественно поэтому, организационная структура партии строилась с расчетом главным образом на интеллигентские и, в первую очередь, студенческие силы.
Деловые связи «Народной воли» с учащейся молодежью страны были централизованы так же, как и ее рабочие и военные связи[1174].
В Петербурге действовала Центральная университетская группа, организаторами и первыми руководителями которой были вездесущий Желябов и Перовская. Группа объединяла и направляла усилия народовольческих кружков не только в самом университете, но и в других (во всех без исключения) вузах столицы. В университетских кружках выделялись активностью Л.М. Коган-Бернштейн и П.П. Подбельский – герои и жертвы всемирно известной Якутской трагедии 1889 г., а также В.Г. Богораз-Тан, Л.Я. Штернберг, С.С. Салазкин – впоследствии выдающиеся ученые (Салазкин, кроме того, стал видным государственным деятелем, последним министром просвещения досоветской России)[1175]. В одном из университетских кружков «Народной воли» участвовал и В.И. Вернадский – будущий академик. Студенческим кружком «Народной воли» в Технологическом институте руководил И.И. Гриневицкий – тот, кто 1 марта 1881 г. взорвал бомбой Александра II и себя самого. Народовольческий кружок в Институте путей сообщения возглавлял агент ИК А.Б. Арончик, приговоренный в 1882 г. по делу «20-ти» к пожизненной каторге, потерявший рассудок и умерший в Шлиссельбургском застенке весной 1888 г. На медицинских курсах такой кружок организовали две сестры члена ИК М.Н. Ошаниной, Елизавета и Наталия Оловениковы.
Центральные группы, подобные петербургской, координировали деятельность многочисленных студенческих кружков в Москве, Казани, Киеве. Кстати, в Киевскую центральную группу, наряду со студентами университета, входили даже воспитанники духовной академии и кадетского корпуса. Возглавляли группу в 1881 г. А.И. Бычков, а с осени 1882 г. – А.Н. Бах (будущий академик) и др. Позднее в одном из киевских народовольческих кружков участвовал Н.П. Василенко[1176] – будущий президент Академии наук Украины (в 1918 г. – и.о. председателя Совета министров при гетмане П.П. Скоропадском).
Отдельные студенческие кружки создавались при местных организациях «Народной воли» во всех городах, где были высшие учебные заведения (Одесса, Харьков, Вильно, Дерпт, Ярославль). В одном из одесских кружков участвовал студент А.А. Мануйлов[1177] – впоследствии крупный ученый-экономист, ректор Московского университета и министр просвещения, в другом – студент В.А. Хавкин[1178], будущий бактериолог и эпидемиолог с мировым именем, первооткрыватель вакцин против чумы и холеры, национальный герой Индии, у нас, россиян, полузабытый. В контакте со студенческими кружками действовали гимназические и семинарские кружки тех же и многих других (где не было высших учебных заведений) городов. Например, в Иркутске народоволец К.Г. Неустроев (вскоре арестованный и казненный) руководил кружком молодежи, в котором участвовал юный гимназист Д.Н. Прянишников – еще один будущий академик[1179]. Всего, по данным С.С. Волка, которые, конечно же, нельзя считать исчерпывающими, студенческих кружков «Народной воли» было 30 – 40, гимназических – до 25[1180].
Здесь самое время сказать, что среди народовольцев и, вообще, народников 70-х годов очень много было высокоодаренных, культурных людей. Десятки из них стати (иные – после долголетней тюрьмы, ссылки, каторги) выдающимися учеными: трое – почетными академиками (Н.А. Морозов, Э.К. Пекарский, Д.Н. Овсянико-Куликовский), десять – академиками (М.М. Ковалевский, В.И. Вернадский, С.Ф. Платонов