Рыжий кот с разодранной мордой и покоцанным хвостом устроился неподалёку. С видом полноправного хозяина здешних мест он довольно бесцеремонно разглядывал съёжившегося от холода чужака, вилял хвостом и шевелил усами, демонстрируя явное неудовольствие. Вполглаза поглядывая на заветное окно, Зверев присел, попытался погладить кота, но тот не оценил дружеского жеста: фыркнул, стремительно отскочил и рванул в подворотню. Снова оставшись в одиночестве, Зверев закурил. В этот самый момент шторка шелохнулась. Зверев выругался. Ну вот и всё, здесь больше нечего делать.
Загасив о стену только что зажжённую папиросу, Зверев поднял повыше воротник и двинулся в сторону арки, быстрым шагом покинув собственный двор. Если в его квартире засада, значит, нужно искать себе убежище. Мысли напряжённо работали, дождик усилился, и Зверев ускорил шаг. Пройдя с полквартала, он изрядно промок и наконец-то сумел отыскать телефонную будку. Найдя хоть какую-то крышу, он, не закрывая двери, выкурил сигарету, после чего закрылся, снял трубку и набрал домашний телефон Леночки Спицыной.
– Привет, не спишь? – услышав в трубке встревоженный голос, поинтересовался Зверев.
– Павел Васильевич! Вы? Слава богу, а я уж вся извелась, куда ж вы подевались. Вы же сказали, что позвоните после семи, а сейчас уже без четверти одиннадцать.
– Без четверти одиннадцать – это и есть после семи, – поучительно заявил Зверев. – Ну что, ты всё узнала, что я просил? Хотя подожди…
Зверев сунул руку в карман, ощутив пальцами холодную рукоять пистолета. Мимо проехала грузовая машина, из соседнего подъезда вышли двое парней и направились к соседнему дому. Когда парни исчезли, Зверев вынул руку из кармана, достал платок, вытер стекающую с волос воду.
– Можешь говорить, – сказал Зверев.
– Я всё узнала, как вы и велели! – затараторила Леночка. – Резник и его люди прибыли как раз тогда, когда мы с вами встретились в столовой. Всё произошло буквально за минуты. Арестовали всех ваших, Карена Робертовича и Голобородько. Забрали Корнева и увезли. Я говорила со Свистуновым, он сказал, что Корнев отстранён от руководства, сказал, что это согласовано с начальником Главка. Есть постановление, согласно которому теперь должность начальника милиции исполняет Дорохов.
– Дорохов? Первый зам?
– Когда я зашла к нему, после того, как всё это случилось, он сидел у себя в кабинете ни жив ни мёртв. Когда я спросила, не нужно ли ему чего, он только замахал руками и отправил меня в приёмную. Сказал, что вызовет меня потом.
– Что ещё сказал Свистунов?
– Сказал, что Резник ищет вас и Костина! Интересовался, не знаю ли я, куда вы подевались. А куда вы и вправду подевались? Я звонила вам на домашний, но никто не брал трубку.
– Больше туда не звони! – сказал Зверев с нажимом. – У меня в квартире засада, в ближайшее время я там не появлюсь.
– А куда ж вы тогда, в такую-то погоду? Знаете что, – в голосе Леночки появились властные нотки. – Если же вам негде ночевать, приезжайте ко мне! У меня, правда, не особо просторно…
Зверев рассмеялся:
– А как же твой лётчик, Леночка? Представляешь, что будет, если он узнает, что у тебя ночевал посторонний мужчина.
В трубке послышалось учащённое дыхание, потом Леночка тихо сказала:
– Вы всё шутите! Ах, перестаньте… Да нет у меня никакого лётчика, придумала я всё, – Леночка шмыгнула носом.
Вот тебе и раз! И эта туда же…
– Товарищ Спицына, прекратите разводить сырость. – Зверев прокашлялся. – Сейчас не лучшие времена, чтобы лить слёзы!
– Павел Васильевич, приходите! Вон вы уже кашлять начали. А про спину это вы врали, или нет? Вон что на улице творится! Заболеете, простудитесь. Кому это надо. А я вас чаем напою, а если чаю не хотите, то у меня коньяк есть.
– Так, – Зверев не сразу нашёл, что ответить, – Ленка, а ну не дури! Не могу я к тебе придти. Они, возможно, за твоей квартирой тоже наблюдение организовали.
– Вы думаете?
– Приду к тебе, и сцапают меня! – Зверев снова закашлялся, теперь уже от смущения. – Так что я уж как-нибудь сам. Тебе за заботу спасибо, конечно.
– Да полно вам, Павел Васильевич! – голосок Леночки дрожал. – Вы же знаете, что я для вас…
– Отставить!
– Ну вот, вы прямо как Корнев со мной, тот тоже, чуть что, сразу по уставу. Я же как лучше хотела.
– Если хотела как лучше, тогда слушай меня внимательно! Меня ищут, но попадаться госбезопасности мне сейчас не с руки. Для того, чтобы вызволить Корнева и остальных наших, нужно поймать убийцу. Если ты готова помочь…
– Готова! Конечно, готова, говорите, я всё для вас сделаю.
– Не для меня, а для товарища Корнева!
– И для Корнева тоже! Но прежде всего для вас!
Зверев снова достал платок, но на этот раз по его лицу уже текла не вода, а пот.
– Хорошо, я позвоню! Жди! – и Зверев повесил трубку.
Часть седьмаяФишер
Глава первая,в которой Зверев навестит старых знакомых, а потом горько пожалеет о том, что не сумел без сожалений расстаться с пачкой папирос
Попав в трудную ситуацию, он решил отбросить лишние сантименты и заявился к Ковальским. Когда дверь открыл хозяин дома, он был, безусловно, удивлён. Со свойственной ему бесцеремонностью Зверев сказал с порога:
– Мне нужно переночевать. Я решил остановиться здесь! – После этого он вошёл в дверь, снял ботинки и пиджак, прошёл в комнату и огляделся. – Мне нужна какая-нибудь одежда, пока мои вещи будут сушиться.
Ошалевший от подобной бесцеремонности, Болеслав Янович начал заикаться.
– Вы что, п-п-пьяны?
– Ещё нет, но от спиртного не откажусь, замёрз как собака.
На шум вышла Рита и тоже остолбенела.
– Паша?
– У меня неприятности! Мне некуда идти, поэтому найди мне какую-нибудь одежду и просуши мои вещи!
– Ну з-знаете ли! – воскликнул Болеслав Янович звонким фальцетом, но жена одарила его таким взглядом, что он тут же замолчал.
Порывшись в шкафу, Рита подала Звереву махровый халат, который был ему изрядно велик, но это было даже кстати, и отправилась на кухню. Через пять минут Зверев уже сидел за столом, перед ним стояла непочатая бутылка «Столичной», сковородка, на которой шкварчала яичница из трёх яиц, на столе лежал нарезанный хлеб и ломтики сала. Болеслав Янович ушёл в спальню и больше не появлялся до утра.
Пока незваный гость ел, на кухню зашла маленькая Роза. Зверев впервые немного смутился.
– Привет, – сказал он.
– Здравствуйте! Я вас помню, – сказала девочка серьёзным тоном. – Вы человек, которому мы все очень обязаны. Так мама говорит.
– Мама что же, обо мне иногда вспоминает?
– Очень часто. Она говорит, что вы мой спаситель.
Он оторвался от еды, вытер губы салфеткой и пожал плечами:
– Ты уж прости меня, злые люди пришли в мой дом и я вынужден прятаться от них.
– Вы же милиционер! У вас и пистолет, наверное, есть, почему же вы не убьёте всех тех людей, из-за которых вам пришлось покинуть дом?
Зверев смутился ещё больше.
– Видишь ли, Роза, эти люди не настолько плохи, чтобы я их убивал. Они не заслуживают смерти, просто они думают, что я плохой, а это не так…
– Вы не плохой! Плохими были те люди, которые держали меня взаперти. Вот их следовало убить, это точно.
В комнату вошла Рита и строго сказала:
– Ступай спать! Уже поздно!
– Ну, мама, можно я ещё посижу? Я не буду приставать к дяде, просто посмотрю на него. Тогда я была испугана и не успела как следует его рассмотреть. А я хочу его запомнить.
Зверев почувствовал себя неуютно, повреждённый на его лице нерв начал подёргиваться.
– Ступай! Для того чтобы наш гость победил своих врагов, ему нужен покой, а ты ему будешь мешать, – Рита обняла дочь, потом поцеловала в щёку и вывела за дверь. После этого она вернулась и встала у стены.
Зверев поднялся:
– Ты уж прости, что я вот так. Мне и впрямь некуда было идти.
– Перестань! – сказала Рита усталым голосом. – Даже если ты будешь приходить каждый день, я всё равно буду чувствовать себя обязанной. Ты спас самое дорогое для меня существо. Знаешь, налей-ка ты и мне.
Зверев налил водку в рюмки, они выпили. Осушив стопку, Рита немного ожила, её щёки начали розоветь. Он спросил, очевидно, потому что не мог не спросить:
– Я вижу, у вас всё хорошо?
– Болеслав снова играет в театре! Пока что ему не дают главных ролей, но он выступает регулярно, приносит зарплату, уделяет Розе время. Это так здорово! Ты не поверишь, как это здорово. Не пьёт! Вообще не пьёт! – Рита осеклась, прижав ладонь ко рту, видимо почувствовав, что сказала это громче, чем хотелась. – У нас теперь снова семья! У нас всё хорошо.
– Я знаю, что не должен был приходить! Когда всё кончится, я обещаю, что ты обо мне больше не услышишь!
Рита снова прижала ладонь ко рту, сглотнула и улыбнулась.
– Спасибо тебе. Спасибо за всё.
– Перестань! Я рад, что у тебя всё наладилось!
Рита отвернулась, кивнула и поправила лежавший на её плечах платок.
– Я постелила тебе в детской. Роза ляжет со мной. Не беспокойся, места для всех хватит.
– А муж? – смущённо спросил Зверев.
Рита резко обернулась и притворно сурово добавила:
– Найдётся место и ему! – После этого оба рассмеялись.
Поезд должен был прийти в девять сорок, Зверев пришёл на вокзал раньше на целых полчаса и уже ругал себя за это. Сейчас, когда его разыскивает госбезопасность, он старался избегать людных мест, рискуя быть узнанным.
Дождь, который накрапывал всю ночь, так и не утих, но это было на руку Звереву. В солнечную погоду спрятаться было бы гораздо сложнее. Он кутался в воротник, но не столько от дождя, сколько желая скрыть от окружающих своё лицо.
Он нуждался во времени и должен был во что бы то ни стало выиграть время! Одни сутки… Даже чуть меньше суток!!!
Народу на перроне, несмотря на дождь, было много. Зверев с лёгкостью смешался с толпой. Сегодня на нём были шляпа с широкими полями, болоньевый плащ и кашемировый шарф, которым он обмотал лицо так, что над ним виднелись лишь глаза. Этим одеянием Зверева наделила Рита, позаимствовав его из старого гардероба Болеслава Яновича. Муж Риты был несколько крупнее Зверева, поэтому в этой одежде он чувствовал себя очень неуютно. Помимо всего, ему очень хотелось курить.