Утром двери бараков распахнулись и две женщины, одетые в относительно приличную одежды, начали громко кричать, торопя остальных. Две местные надзирательницы капо не жалели голоса. (Капо -привилегированные заключенные, в концлагерях третьего рейха, сотрудничавший с нацистской администрацией). У обоих были зеленые повязки на рукавах, каждая имела при себе длинную, не меньше метра, резиновую палку. Одна из женщин, узниц, сильно прихрамывающая замешкалась и тут же получила удар палкой по спине. Ещё одну капо ударила ногой по щиколотке, та закусила губу сдержав крик боли. Алевтина и обе е соседки бегом бросились к выходу.
Когда Алевтина вырвалась вперед, Олеся удержала ее за руку.
- Тых, кто дрэна пирасуйвается (тех кто плохо передвигается), - сказала она, - утылизуюц, али спяшется особливыми раю, колец разумеется шо ты здоровая и моцная, то отправиц у лабораторию дохтор Зивертс (утилизируют, но и спешить особо не советую, если поймут что ты здоровая и крепкая, то отправят в лабораторию к доктору Азерсу).
- Доктору Зивертсу? А кто- это? - поинтересовалась Алевтина.
- Доктор Зивертс начальник зондеркоманды СС Одинадцать Ды. Ен занимаеца тым, что проводиц до сведы на людях, за разъем от чуваюц некую новую вакцину и яму вельно старэбитца, такие дуже экспонаты, як ты. (доктор Зиверс начальник зондеркоманды СС Одиннадцать Д. Он занимается тем что проводит опыты на людях, сейчас он испытывает какую-то новую вакцину и ему очень пригодятся такие крепкие экспонаты как ты), -беззлобно процедила Алеся.
Их построили по секторам по обеим сторонам плаца и надзирательницы принялись пересчитывать узников. После этого началась перекличка, потом все застыли потому что на площадке появились два немецких офицера в сопровождении нескольких охранников в форме полицаев. ООберштурмбанфюрер СС Пауль Зиверс оказался довольно щуплым мужчиной средних лет. Он носил круглые очки и ходил опираясь на трость, второй офицер был гораздо моложе, и в отличие от своего спутника, определённо отличался отменным здоровьем и физической силой.
- А это кто? спросила Алевтина.
- Олеся поёжилась и процедила с дрожью:
- Гэта Дитрих Фишер, тримайся от яго долей и старайся нетропляца в очи, потому что это джудасный человек (это Дитрих Фишер, держись от него подальше и старайся не попадаться на глаза, потому что это ужасный человек).
Так Алевтина Артюхова впервые увидела человека, получившего в дальнейшем прозвищем « Крестовский душегуб».
- Мужчинам обычно приходилось работать на улице, - продолжила Настя свой рассказ, -они разбирали завалы, строили здание и трудились на песчаном карьере. Женщин же, обычно отправляли на производство. Алевтина Тихоновна попала на фабрику, где занимались пошивкой сапог для нужд рейха. Со временем ее новая знакомая Олеся, которая работала на пищеблоке замолвила перед кем-то словечко и перетащила Алевтину Тихоновну к себе. Все узники Крестов умирали от голода, а Алевтина Тихоновна сумела выжить и дождалась того момента, когда наши войска взяли Псков и освободили всех выживших, - Настя говорила с задором, очевидно наслаждаясь тем, как ей удаётся держать интригу.
Устав от такого обилия информации Зверев, который уже начал немного злиться из-за того что Настя устроила весь этот спектакль остановил рассказчицу вопросом:
- А что стало с той женщиной Олесей? -она выжила?
- Нет, с ней случилось то, чего она больше всего боялась. Её забрали в лабораторию доктора Зиверта, а оттуда никто уже никогда не возвращался живым. Так вот, по словам Алевтины Тихоновны, именно Тень посоветовал Фишеру направить её подругу в лабораторию для опытов.
-Наконец-то! - Зверев зарычал, - может хотя бы теперь ты мне расскажешь кто же такая эта твоя Тень?
- Нн такая, а такой, - уточнила Настя, - этот человек был правой рукой и помощником Фишера, он появился спустя полгода после того как Алевтина Тихоновна угодила в Кресты. Кто он такой и откуда точно никто не знал, говорили что он тоже был узником и был приговорён к умерщвлению в газовой камере, но как-то сумел избежать смерти. Он носил чистую одежду, питался вместе с конвоирами и мог в любое время свободно передвигаться по лагерю. Это был русский настоящего имени которого никто не знал. «Крестовского душегуба» в лагере знали все, а вот его помощник не любил привлекать к себе внимание, он передвигался совершенно бесшумно и обычно стоял где-нибудь в сторонке, будто бы отсиживался в тени, поэтому в Крестах его и стали называть Тенью. Алевтина Тихоновна сказала, что этот человек жил неподалеку от пищеблока и пожалуй она одна из всех сейчас сможет опознать этого человека, потому что остальные не выжили.
- И ты хочешь сказать что на той фотографии с праздника был этот самый человек? Тень?
- Совершенно верно! - отчеканила Настя, -она так и сказала, это он, Тень. Можете даже не сомневаться.
- Всё ясно, может хотя бы сейчас ты мне скажешь на кого же указала твоя новая знакомая?
Настя рассмеялась:
- А ты разве сам ещё не догадался? - в этот момент в трубке послышались постороннии звуки, - кто-то стучится в дверь наверное это Веня, я попрошу чтобы Алевтина Тихоновна его впустила.
Зверев услышал как девушка бросила трубку на стол:
- Пдожди, постой! - воскликнул Зверев, но Настя его уже не слышала.
- Веня это ведь ты? - Зверев сжал трубку так, что пальцы его побелели. Какое-то время было тихо, потом послышались голоса, после этого раздался женский крик, что-то грохнуло, словно упало что-то тяжёлое, послышался звон разбитой посуды.
Зверев закричал в трубку:
- Настя, да возьми что трубку! - ответом ему была тишина. Зверев почувствовал дрожь и спустя пару мгновений кто-то всё же поднял трубку.
Зверев услышал слегка учащенное дыхание:
- Настя! - Зверев застонал от отчаяния, - Веня, Вениамин твою ж мать, это ты?
- Меня зовут не Веня, идиот. Угомонись и больше не ищи свою девку, потому что она сдохла, - на чистом немецком ответил голос, после чего в трубке раздались короткие гудки.
- Павел Васильевич, - в отчаянии выкрикивал Костин, - да не вру я вам, ей богу я здесь, на Полтавской. Только что разговаривал с тутошней хозяйкой, зовут её Галина Петровна Зотова, с мужем этой Зотовой разговаривал, они никакую Алевтину Тихоновну Артюхову не знают, они оба молодые, лет по тридцать и сынишка у них семи лет, Игорьком зовут. И Настя здесь тоже нет. Нет и не было, и телефона у них тоже нет, поэтому я как убедился что не туда попал, так сразу бросился телефонную будку искать, еле нашёл. Что теперь делать то?
Зверев застонал, несколько раз стукнул трубкой по столу и тут его осенило:
- Где листок с адресом, который я тебе дал?
- Тут, у меня, - ответил Веня.
- Посмотри на него внимательно, ничего странного не видишь.
- Не вижу.
- На цифры смотри, почерк цвет чернил.
- Ну по почеркам я не спец, а вот чернила, вроде единицы немного светлее.
- Всё, возвращайся в управление, жди моего звонка, - сухо процедил Зверев и повесил трубку.
Когда спустя тридцать минут дежурный автомобиль управления со скрипом остановился возле дома номер два по улице Полтавской, там уже собралась толпа. Возле самой калитки дома номер два стояла карета скорой помощи, а санитары выносили из дома накрытое простыней тело.
Зверев подбежал, от толкнул кого-то и сорвал простыню с лица убитой женщины.
- Подвиньтесь милиция, - крикнул он с надрывом.
На носилках лежала женщина лет сорока пяти, довольно крепкая на вид, лицо жертвы уже начало и сидеть на нём застыла гримаса не столько страха, сколько удивления.
- Девушка здесь должна была быть, девушка! в отчаянии воскликнул Зверев.
- Это Алевтина, хозяйка дома, - пояснила одна из стоявших неподалеку женщин, - а девчонку уже увезли, такая молодая и на тебе, сердечко подвело. Что за напасть? Всё понимаю, но чтобы сразу у двоих, вот так.
Зверев уже не слышал рассуждения соседки Алевтины Артюховой, он сел на лавку, согнулся и стиснув голову руками, не громко застонал.
Глава 3, в которой Зверев высказывает свои соображения по поводу главных подозреваемых
Проводить Настю в последний путь пришло едва ли не всё управление. Моросил дождь, все прятались под зонтами, венки приходилось придерживать, чтобы их не унесло ветром. С последним словом выступили Корнев и Игнатов - начальник криминалистического отдела. Выступал Боря Штыря от лица коллег. Все хвалили Настю, называли настоящим мастером своего дела. Юлия Кравченко и Эмилия Эдуардовна вытирали платочками слёзы. Во время похорон Зверев держался обособленно, стоял чуть в стороне и за всё время ни разу не закурил он смотрел то на Шувалова, то на Славена, прокручивал в голове последние слова Насти, услышанные им по телефону.
Когда Костин подошёл к Звереву и попытался что-то сказать, то тут же услышал довольно грубое, - Отстань и отошёл в сторону.
На поминки Зверев тоже не пошёл. Когда оркестр заиграл похоронный марш, Зверев отвернулся и пошёл меж могил в сторону ворот. Он не прихватил с собой зонт, промок насквозь пока шёл на трамвайную остановку. Всю дорогу он был сдержан, но придя домой, дал себе волю. Утерев ладонью повлажневшие глаза, Зверев поставил перед собой бутылку Столичной. Пил он не закусывая, много курил, и то и дело тер виски. Время от времени он вскакивал, метался из стороны в сторону, выкрикивал ругательства и бил себя кулаком по лбу. Он думал о том, что случилось в доме Алевтины Артюховой. Вписанная в адрес цифра, Веня, явившийся совершенно не туда куда было нужно и голос убийцы в телефонной трубке. Картина преступления вырисовывалось сама собой.
Когда Зверев достал из шифоньера вторую бутылку, в дверь постучали
- Вообще-то я тебя не ждал, - увидев на пороге Корнева, Зверев поморщился.
- А напрасно, я кроме прочего ещё и твой друг, а не только начальник. Я бы сразу с тобой ушёл, но это было бы неправильно, - Корнев вошёл на кухню, увидел пустую бутылку под столом и спросил, - есть чем закусить?