Индульгенция и небесное воздаяние за участие в крестовом походе
Заключительная глава представляемой читателю книги посвящена аргументу, который так или иначе присутствовал во всех значимых папских письмах и в подавляющем большинстве проповеднических материалов, – индульгенции. Важно было дать понять людям, какое вознаграждение они получат, если примут участие в крестовом походе.
В качестве небольшой вводной ремарки нужно отметить: согласно папским постановлениям, духовные привилегии крестоносцев, главной из которых была индульгенция[623], не были единственными, дарованными папами. К ним прилагались еще и земные привилегии, которые были достаточно подробно изучены – вначале в диссертации Э. Бридри, а затем в монографии Дж. Брандаджа[624]. Помимо предоставления индульгенции, папство, возможно, уже со времен первого крестового похода стало брать самих крестоносцев и их имущество под протекцию, угрожая отлучением тем, кто нападет на них[625]. Эта традиция, вероятно, имела глубокие корни и восходила к традиции церковной протекции паломников и их имущества под угрозой отлучения, существовавшей еще до крестовых походов[626]. Крестовый поход, также считавшийся паломничеством, вполне органично продолжил эту традицию. Кроме того, постепенно были введены и другие привилегии, такие как снятие отлучений, освобождение от уплаты процентов ростовщикам на период участия в крестовом походе, освобождение от различных налогов и сборов на тот же самый период и другие.
Вместе с тем внимание в книге будет все же сконцентрировано именно на основной духовной привилегии крестоносцев. Это объясняется тем, что, во-первых, земные привилегии редко являлись предметом большого внимания каких-либо пропагандистских источников, кроме папских булл, а во-вторых, они достаточно неплохо изучены на данный момент благодаря двум упомянутым значимым исследованиям.
Индульгенция же не только повсеместно присутствовала в папских буллах, но и являлась очень часто встречающимся аргументом в пропаганде на местах. На материале прежде всего папских писем аргумент индульгенции уже изучался сразу в нескольких значительных работах[627]. В более ранних из них формулировка индульгенции рассматривается в хронологическом порядке от папы к папе, тогда как в недавней монографии А. Бистед большее внимание уделяется теологическим основам индульгенций. Вместе с тем нужно отметить, что никто из этих авторов не систематизирует четко и последовательно все фазы изменения условий получения индульгенции во время предстоятельства различных понтификов. Кроме того, предметом отдельного изучения никогда не было применение аргумента индульгенции на уровне пропаганды на местах. Исправление двух обозначенных историографических лакун является основной задачей этой главы.
3.1. Аргумент индульгенции на уровне папской пропаганды
3.1.1. Индульгенция в период первого крестового похода
Как можно увидеть при анализе источников, с самого начала эпохи крестовых походов неотъемлимым элементом пропаганды экспедиций являлось предоставление индульгенции их участникам. Вероятно, это было в какой-то мере наследием двух значимых элементов предшествующей традиции.
С одной стороны, общеизвестно, что крестовый поход считался паломничеством (peregrinatio), т. е. представлял собой своего рода «вооруженное паломничество». Этот термин активно применяется по отношению к крестоносцам уже в хрониках первого крестового похода[628]. Далее, что общеизвестно, этот термин продолжает применяться по отношению к крестовым походам на всем их протяжении. М. Вилли пишет, что peregrinatio было наиболее частым обозначением крестовых походов[629].
Это важно знать, в связи с тем что к моменту начала крестовых походов паломничество уже не первое столетие являлось способом покаяния. Как справедливо отметил Ж. Ришар, паломничество в Святую землю еще до крестовых походов рассматривалось как возможный способ покаяния за грехи[630]. Как пишут П. Альфандери и А. Дюпрон, разумеется, тогда исключительно невооруженное, оно являлось одним из способов покаяния уже с VII в.[631] Дж. Брандадж говорит о покаянном характере паломничеств и в других направлениях также в VII в.[632] Кроме того, стоит также отметить, что оно продолжало рассматриваться как покаяние и в период крестовых походов и что были даже подготовлены специальные книжки-гиды для паломников с указанием того, какая индульгенция полагается за посещение того или иного объекта[633].
С другой стороны, историками зафиксировано три случая, когда до крестовых походов папы предоставляли определенное прощение грехов воинам за участие в боевых действиях с целью защиты от неверных. В 853 г. папа Лев IV, призывая защищаться против нашествий арабов, врагов святой веры (inimicos sancte fidei), говорит, что тому, кто присоединится, не будет отказано в небесном царствии (regna illi coelestia minime negabuntur)[634]. Тогда опасность со стороны арабов была действительно велика: они совершали рейды против городов Средиземноморья и в 846 г. напали на Рим, нанеся ему большой урон[635]. Папу Иоанна VIII (872–882) также беспокоила арабская угроза. В 877 г. он совершил поездку во Францию, где пытался найти поддержку. В следующем 878 г. папа написал в ответ на письмо епископов западнофранкского королевства, в котором те спрашивали, какая участь уготована павшим в боях с неверными, что им дается отпущение грехов[636]. Позднее папа Александр II благословил поход 1063–1064 гг. в Испанию и отправил в поход своего легата. Как было сказано в папском письме, он даровал участникам отпущение грехов и освобождение от покаяния: «Тех, кто соберутся выступить в Испанию… мы освобождаем от покаяния и даем им отпущение грехов» (Eos qui in Ispaniam proficisci destinarunt… penitentiam eis levamus et remissionem peccatorum f admits)[637].
В силу двух описанных предпосылок неудивительно что предоставление индульгенции началось уже с первого крестового похода: прощение грехов давалось сразу как за богоугодное паломничество и как за войну против неверных.
Именно в эпоху крестовых походов идея предоставления воздаяния за участие в боевых действиях набирает серьезные обороты.
Как именно выглядела индульгенция образца первого крестового похода?
За ненадежностью записей папской речи в Клермоне как источника для извлечения точной формулировки условий индульгенции обратимся вначале к сохранившимся сведениям о решениях собора. К сожалению, сведения об этом дошли до нас не в составе какого-либо папского документа, а в составе источников другого происхождения, например в заметках епископа Ламберта Арраского[638]. Согласно его сообщению, канон гласил, что поход «будет засчитан» его участникам «за любое покаяние»[639]. Примерно в тех же выражениях этот пункт пересказан в коллекции декретов, составленной Иоанном из аббатства на горе святого Элигия недалеко от Арраса (манускрипт датируется в пределах 1120 г.)[640]. Кроме того, речь о крестовом походе как покаянии идет и в версии, представленной в манускрипте начала XII в. из Флоренции Laurenziana XVI-15, однако там не говорится о масштабах засчитываемого покаяния[641].
Сведения епископа Ламберта согласуются со словами папы в письме жителям Болоньи (1096), где сообщается: поход освобождает от покаяния за все грехи (penitentiam totam peccatorum… dimittimus), о которых они должным образом исповедаются (de quibus veram et perfectam confessionem fecerint)[642], поскольку они выставили себя и свое имуществу на службу Богу и ближнему (quoniam res et personas suas pro Dei et proximi caritate exposuerunt). Вполне возможно, индульгенция для крестоносцев времен первого крестового похода как раз и была снятием покаяния. Это было в духе того времени. Как пишет А. Бистед, индульгенция в тот период обычно представляла собой как раз снятие наложенного на человека покаяния[643].
В двух других письмах папа говорит уже не о снятии покаяния, а об «отпущении грехов». В письме к верующим Фландрии (1095) папа говорит об экспедиции как о предприятии во имя отпущения всех грехов (pro remissione omnium peccatorum)[644]. Похожая формулировка содержится и в письме Пасхалия II (1099) о необходимости отправки подкреплений в Палестину (in peccatorum suorum remissionem)[645]. Подобная же формулировка встречается и позднее, в канонах первого Латеранского собора:
Первый Латеранский собор (1123), 10-й канон
Eis qui Hierosolymam proficiscuntur et ad christianam gentem defendendam et tyrranidem infidelium debellan-dam efficaciter auxilium prebuerint, suorum peccatorum remissionem concedimus[646].
Тем, кто отправляется в Иерусалим и кто оказал действенную помощь для защиты христианского народа и борьбы с тиранией неверных, мы предоставляем отпущение грехов.
В отличие от обещания снятия наложенного на человека земного покаяния, выражение «отпущение грехов» не относится к терминам, значение которых сразу понятно. Несколько поколений ученых, изучавших крестовые походы, в течение многих десятилетий спорили и высказывали различные точки зрения по поводу значения этого термина именно на раннем этапе истории крестовых походов[647]. Возможно, речь идет о снятии покаяния, а возможно, – о чем-то более значительном. Оказываются ли грехи прощенными и на том свете, непонятно. Даже А. Бистед, которая написала фундаментальное исследование по индульгенциям крестовых походов и которая обстоятельно изучила все эти дискуссии, так и не пришла к какому-то однозначному выводу о соотношении понятий отпущения грехов и снятия покаяния в то время[648]. Тексты наших источников опять же не дают нам понять, что в этих конкретных случаях означает «отпущение грехов». На общецерковном уровне теоретическая база, связанная с отпущениями и покаяниями, была в то время очень плохо проработанной[649].
Обратимся теперь к записям речи папы и посмотрим, что говорится в версиях различных хронистов.
Фульхерий Шартрский
«Если кто, отправившись туда, окончит свое житие, пораженный смертью, будь то на сухом пути, или на море, или же в сражении против язычников, отныне да отпускаются ему грехи» (remissio peccatorum presens aderit)[650]. Говорится также про некое «вечное воздаяние» (nunc eterna premia nanciscantur) [651].
Роберт Реймсский
Нет прямых обещаний небесного воздаяния. Есть лишь намек на это посредством цитаты из Мф. 19:29 (Кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную) и речь о том, что путь нужно предпринять для отпущения грехов (in remissionem peccatorum vestrorum)[652].
Гвиберт Ножанский
Нет прямых обещаний индульгенции. Есть лишь указание на крестовый поход как на путь к дару мученичества за веру (gloriosum martirii munus)[653].Стоит, правда, отметить, что автор хроники говорит об отпущении грехов в своих комментариях сразу после текста папской речи: «Наипрекраснейший муж закончил свою речь и властью святого Петра отпустил грехи всем, кто принял обет выступить в поход» (Peroraverat vir excellentissimus et omnes qui se ituros voverent beati Petri potestate absolvit)[654].
Бальдрик Дольский
«Богатства же врагов станут вашими, поскольку вы разграбите их сокровищницы и либо вернетесь победителями в свои дома (victo-riosi ad propria remeabitis), либо, обагрённые своей кровью, обретете вечную награду (sanguine vestro purpurati, perenne bravium ad-ipiscemini). Вы должны сражаться за такого императора, которого никогда не покидает все Его могущество и у которого никогда не оскудевает жалование (nulla desunt stipendia) для вознаграждения. Дорога коротка, а труд невелик, однако Он вознаградит вас неувядающим венком» (immarcescibilem согопат)[655].Кроме того, в версии Бальдрика папа предписывает епископам отпускать грехи на условии исповеди[656].
Как видно, о снятии покаяний не говорит никто, а о так называемом «отпущении грехов» четко говорят лишь Фульхерий Шартрский и Роберт Реймсский, а остальные более расплывчаты в своих формулировках и сообщают лишь о некоей награде на небесах. Но стоит заметить, что при полном молчании на этот счет Гвиберта Ножанского и Роберта Реймсского другие двое – Фульхерий и Бальдрик – уточняют, что духовные привилегии коснутся лишь погибших крестоносцев. Еще одно подтверждение этого принципа – речь епископа Пюи перед войском крестоносцев из хроники Роберта Реймсского, в которой он говорит про воздаяние: «Кто умрет [в этом пути], будет счастливее живого, ибо взамен бренной жизни получит вечную радость» (Qui hic morietur, vivent е felicior erit, quia pro temporali vita gaudia adipiscetur eterna)[657]. Более того, выжившие получат «богатства Востока», но ни в коем случае не воздаяние на небесах. Альберт Аахенский рассказывает, как при Антиохии перед воинами произносил речь некий клирик из войска. Среди прочего он сказал: я знаю, что вам сейчас тяжело на этой войне, но «услышьте и поразмыслите о том вознаграждении, что Господь Иисус собирается дать всем, кто во имя Его любви и милости погибнет в этом пути» (sed audite et pensate premium quod Dominus Iesus omnibus hiis redditurus est qui eius amore et gratia hac in via morituri sunt) [658]. Наконец, в хронике Фульхерия Шартрского иерусалимский король Балдуин, который, вероятно, повторял лозунги пропаганды того времени, произнес речь, в которой сказал о воздаянии для погибших и лишь о «блеске славы» для тех, кто выживет[659].
Может ли дать нам что-то изучение значительно более поздних записей клермонской речи, сделанные Вильямом из Малмсбери и Гийомом Тирским?
Вильям из Малмсбери
«…положите свои жизни за братьев, и тогда вознаграждением милосердия будет милость Бога, а за милостью Бога последует вечная жизнь» (animas pro fratribus ponatis; caritatis stipendium erit Dei gratia; Dei gratiam sequetur vita eterna). «Погибшие войдут в небесный триклиний, а победители увидят гроб Господень» (;morituri celi intrabunt triclinium, victuri videbunt sepulchrum Dominicum)[660]. О крестоносцах говорится, что им даруется полное прощение преступлений, в этом фрагменте конкретно – без уточнения, живым или мертвым (omnium absolutionem criminum), причем привилегия эта дана Богом и святым Петром (habentes per Dei concessum et bead Petri privilegium)[661].
Гийом Тирский
«Мы же милостью Господа и властью святых апостолов Петра и Павла, освобождаем верных христиан, которые возьмут против них [турок] оружие и взвалят на себя тяжесть этого паломничества, от предписанных им покаяний, ибо они как раз отправляются на истинное покаяние, и оттого пусть не сомневаются в получении отпущения грехов и наслаждения вечным воздаянием»[662].
Здесь мы видим, что обозначенное выше наблюдение присутствует и в версии Вильяма из Малмсбери: небесные привилегии также ждут только погибших.
На общем фоне выделяется версия речи, представленная в хронике Гийома Тирского почти столетие спустя после самих событий. В ней дается очень четкая формулировка об отпущении всех грехов и воздании на небесах для всех крестоносцев, однако есть основания полагать, что хронист описал все, исходя из реалий конца XII в., и папские слова сильно искажены. Сразу после процитированного фрагмента он говорит о церковной протекции самих крестоносцев и их имущества, что нигде более не встречается до второго крестового похода. О позднейшей датировке этой индульгенции ввиду используемых в ней формулировок, типичных скорее для периода написания хроники, а не для первого крестового похода, говорит и А. Бистед в своей монографии [663].
Таким образом, судя по изученным текстам, «небесные лавры» на заре крестовых походов были обещаны лишь тем, кто погибнет. А это логично: будь индульгенция хоть снятием наложенных покаяний, хоть каким-то более фундаментальным прощением грехов, она не касается грехов грядущих. Поэтому погибшие будут в выгодном положении – совершенные грехи будут им прощены, а новые они не успеют совершить и попадут в царствие небесное. Но с выжившими ситуация сложнее, ибо они могут совершить новые грехи, и в небесных лаврах им уже будет отказано.
Не исключено, что папская формулировка remissio peccatorum, содержащаяся в папских письмах, могла подразумевать и небесное воздаяние. Но точно это определить сложно, ибо, повторюсь, терминология того времени была запутанной.
В итоге можно выдвинуть два предположения:
– духовная привилегия была дана крестоносцам уже во время крестового похода и на папском уровне. Возможно, как отмечалось выше в связи с историческим контекстом того времени, это было снятие наложенного покаяния;
– папа вполне вероятно говорил пастве о перспективе царствия небесного в том или ином виде, ибо все записи клермонской речи солидарны на этот счет. За неясностью терминологии, впрочем, мы не знаем, являлось ли это автоматической составляющей remissio peccatorum, если папа формулировал привилегию именно так, или это было отдельным дополнением-уточнением. Это воздаяние, вероятно, полагалось лишь погибшим в походе.
3.1.2. Второй крестовый поход: уточнение о предоставлении индульгенции как погибшим, так и выжившим
Ситуация несколько меняется позднее, с развитием аргументов пропаганды. В преддверии второго крестового похода папа Евгений III в своей известной булле Quantum predecessores (1145), адресованной французскому королю Людовику VII, говорит об условиях воздаяния более детально. Он провозглашает:
Peccatorum remissionem et absolutio-nem, iuxta prefati predecessoris nostri institutionem, omnipotentis Dei et beati Petri apostolorum principis auctoritate nobis a Deo concessa, talem concedimus, ut qui tam sanctum iter devote inceperit et perfecerit, sive ibidem mortuus fue-rit, de omnibus peccatis suis, de quibus corde contrito et humiliato confessionem susceperit, absolutionem obtineat[664].
Властью Бога и святого Петра, первого из апостолов, вверенной нам Богом, мы даруем прощение и отпущение всех грехов, как это было установлено нашим предшественником: всякий, кто набожно выступит в этот святой путь и совершит его, либо умрет, совершая его, получит отпущение всех грехов, о которых он исповедуется с сокрушением и унижением в сердце.
Мы видим, что папа впервые делает уточнение: прощение и отпущение касается всех грехов, независимо от того, выживет ли крестоносец или нет. Что же полагается им всем в награду? Сложно предполагать, что точно скрывается за терминами remissio и absolutio. В те времена, до начала распространения среди мыслителей абеляровских теорий об индульгенциях, в терминах была большая путаница, и они часто могли быть взаимозаменяемы[665]. Не исключено, что речь шла снова об освобождении от покаяния: absolutio могло иметь в то время именно такое значение. Косвенно на это же указывает, как мы увидим далее, булла папы Александра III Inter omnia (1169), адресованная всем верующим, в которой о духовной привилегии говорится как о введенной Урбаном II и Евгением III, но при этом она четко названа «снятием наложенных покаяний».
В булле Евгения III речь впервые однозначно идет как о выживших, так и об умерших не в пример пропаганде первого крестового похода. Понтифик подчеркивает, что отпущение грехов получат и те, и другие, если исповедуются и раскаятся в них. Подобный акцент на «выживших и мертвых» будет впоследствии сделан и в булле Григория VIII Audita tremendi (1187), а также в письмах духовенству Кентербери Misericors et miserator (1195) и духовенству германских земель (1195) папы Целестина III[666]. Вместе с тем получается, что погибшие не получат отпущение тех грехов, о которых не исповедуются до этого. Именно поэтому в XIII столетии, пропаганда уже не будет уточнять о прощении грехов как выжившим, так и погибшим, ибо ключевой момент здесь – исповедь и раскаяние, и именно они становятся отныне определяющими условиями для прощения грехов. Вначале, впрочем, такое уточнение могло быть важно, чтобы подчеркнуть новизну по сравнению со временами Урбана II.
Стоит отметить отдельно: в булле утверждается, что уже папа Урбан предоставлял индульгенцию именно на таких условиях (illam peccatorum remissionem quam prefatus predecessor noster papa Urbanus instituit… concedimus et confirmamus), однако подтверждения этому пока нет. Практически в тех же выражениях, как в Quantum predecessores, только уже со ссылкой как на Урбана II, так и на Евгения III (illam peccatorum remissionem quam prefati predecessores nostri Urbanus et Eugenius romani pontifices instituerunt… concedimus et confirmamus) формулировка об индульгенции содержится в письме папы Александра III, обращенном ко всем верующим, за 1165 г. с призывом к новому походу [667].
3.1.3. Понтификат Александра III: временная попытка введения более жестких условий
Тот же самый Александр III четырьмя годами позднее попытается скорректировать политику в области индульгенций. В булле Inter omnia (1169), адресованной всем верующим, он впервые делает оговорку по поводу обещанной духовной привилегии, выдавая ее за якобы духовную привилегию по условиям, выдвинутым предшествующими папами, но по факту содержащей важное дополнительное условие.
С одной стороны, Александр III декларирует, что для тех, кто возьмет на себя тяготы похода (illis qui pro divinitatis amore laborem huius profectionis assumere… studuerint), введенная папами-предшественниками Урбаном и Евгением (illam remissionem imposée penitentie… quam felicis memorie Urbanus et Eugenius patres et antecessores nostri temporibus suis statuisse noscuntur) индульгенция остается в силе. С другой стороны, дальше разъясняется, что на самом деле это имеет силу лишь при условии, которым является двухлетний стаж службы на защите Святой земли. Такой человек получит полное освобождение от наложенного на него покаяния (remissionem iniuncte penitentie), за исключением краж, разбоев и ростовщичества, где грех сохраняет свою актуальность, пока не возвращено назад отнятое. Тем же, кто прослужит на благо Святой земли всего лишь один год, дается «половинное» прощение[668].
Тот же самый Александр III в своем письме духовенству с призывом проповедовать крестовый поход от 1181 г. говорит об индульгенции уже без «но» касательно сроков пребывания в Святой земле: «И как установили отцы и предшественники наши Урбан и Евгений, римские понтифики, так и мы устанавливаем индульгенцию за грехи всем, кто возьмет на себя иерусалимский труд за Христа и с верной набожностью сразится против сарацинов» [669].
И хотя в булле Cor nostrum от 1181 г., снова со ссылкой на предшественников[670], он вновь повторил основные положения письма от 1169 г., в том числе, относительно минимальных сроков пребывания в Святой земле[671], последующие понтифики традицию не продолжили.
Если мы посмотрим текст буллы всем верующим Audita tremendi (1187) Григория VIII, выпущенной как реакция на поражение при Хаттине, мы снова увидим формулировку, какая была свойственна письмам Евгения III:
Eis autem qui corde contrito et humiliato spiritu, itineris huius laborem assumpse-rint, et in poenitentia peccatorum et fide recta decesserint, plenam suorum crimi-num indulgentiam, et vitam pollicemur eternam. Sive autem supervixerint, sive mortui fuerint, de omnibus peccatis suis, de quibus rectam confessionem fecerint, imposite satisfactionis relaxationem de omnipotentis Dei misericordia, et apos-tolorum Petri et Pauli auctoritate et nostra, se noverint habituros[672].
Тем, кто с сокрушенным сердцем и униженные духом примут на себя труд этого пути и придут к покаянию за грехи и к правильной вере, мы обещаем полную индульгенцию за свои злодеяния и вечную жизнь. Выживут они или погибнут, они получат освобождение от наложенного на них покаяния за грехи, о которых они должным образом исповедуются, благодаря милосердию всемогущего Бога, властью апостолов Петра и Павла и нашей властью.
Как видим, здесь акцент снова делается на освобождении от покаяния, а условие срока службы в Святой земле полностью ликвидировано. Не исключено, впрочем, что оно было введено банально потому, что в понтификат Александра III речь шла не о масштабном походе, а скорее о защите Святой земли от возможных угроз или, не исключено, каких-то планах расширения плацдарма на Ближнем Востоке. Крестоносец, пришедший в Палестину, не вступал в бой с сарацинами по умолчанию. В таких условиях просто прийти в Палестину не имело смысла. В то же время булла Audita tremendi была составлена в условиях тяжелых поражений от Саладина, и в ней содержался призыв организовать поход для противодействия мусульманам. Здесь снова было важным сиюминутное вступление в бой с сарацинами.
3.1.4. Конец XII в.: индульгенция не только тем, кто выступает в поход лично
Именно в это время процедура получения индульгенции существенно упрощается. Видимо, эти меры были внедрены под влиянием угрожающего положения в Палестине, возникшего в ходе завоеваний Саладина. Понтифики хотели привлечь как можно больше людей к участию в крестовом походе в разных способствующих делу формах.
В папских письмах конца XII в. мы находим очередную новинку: теперь вводится частичная индульгенция для тех, кто не выступает лично, но оказывает крестоносному предприятию определенную финансовую поддержку.
Самые ранние следы частичной индульгенции за материальную помощь без личного участия в боевых действиях на Ближнем Востоке можно обнаружить в дошедшем до нас фрагменте письма папы Адриана IV от 16 ноября 1157 г.: «Те же, кто не смогут потрудиться лично, пусть потрудятся направить коней, оружие, которое очень нужно тем, кто находится в тех краях, и другое из своего имущества для спасения своих душ и в качестве лекарства от грехов»[673]. Непонятно, кому именно адресовалось это письмо: его начало не сохранилось. 17 ноября 1157 г. папа отправил другое письмо, адресованное магистру тамплиеров в Испании, с призывом помочь братьям ордена, потерпевшим поражение от сарацинов на Востоке. В нем он ссылается на некий призыв к помощи, отправленный высшим духовным и светским иерархам, формулировка которого в пересказе почти идентична предыдущему письму[674]. Помочь предписывается «во имя спасения души и для прощения грехов», а, помимо коней и оружия, упоминаются еще и, видимо, конные воины и пехотинцы, которых также приветствуется направить в Палестину. Еще одно письмо Адриана IV, адресованное архиепископу Реймса и его подчиненным, опубликовано в Латинской патрологии, и формулировка в нем идентична формулировке в письме с несохранившимся началом[675]. В тексте, правда, вместо «лекарства от грехов» (peccatorum remedio) говорится о «лекарстве язычников» (paganorum remedio), но это, вероятно, ошибка издателей.
Однако систематически о некоем прощении грехов за материальную помощь крестовому походу начинает упоминаться лишь в конце столетия.
Так, речь о таком прощении грехов идет в письме папы Климента III архиепископу Кентербери и его подчиненным (1188), содержащемся в трактате Гиральда Камбрийского «О воспитании правителя». В письме упоминаются «отпущение» как для выступающих в поход, так и для оказывающих помощь, причем отсылка делается на аналогичные обещания Григория VIII (participes… remissionis illius que profiscentibus vel congrua suffragia transmittentibus prius a predecessore nostro bone memorie Gregorio papa et postmodum a nobis generaliter est indulta)[676]. Далее в письме говорится о полной и безоговорочной индульгенции для тех, кто выступает в поход лично (remissionem omnium peccatorum), и индульгенции помощникам крестоносного дела в зависимости от статуса человека и объема помощи (considerata tarn qualitate persone, quam subventionis quantitate) и при условии покаяния (ipsis penitentibus)[677]. В нашем распоряжении, правда, нет источников, которые бы подтвердили наличие этой индульгенции у Григория VIII, о чем говорится в письме Климента.
В письме папы Целестина III архиепископу Кентербери и его подчиненным (1195) с предписанием проповеди крестового похода мы также находим идею о частичной индульгенции для помощников святому делу: «Кто пожертвует на помощь Святой земле что-то из своего имущества, тому будет предоставлено прощение на усмотрение их прелатов»[678].
Традиция была продолжена и закреплена при папе Иннокентии III. Уже в начале своего понтификата в булле Plorans ploravit ecclesia (1198), в которой духовенству предписывалось проповедовать поход, папа объявил об этом: «Всем, кто потрудится за это [дело] лично, властью, данной нам Богом и апостолами Петром и Павлом, мы даем полное прощение грехов, о которых они совершат покаяние сердцем и устами. На остальных же, кто даст на осуществление этого дела что-то из имущества, это прощение распространится согласно размеру взноса и прежде всего, сообразно мере набожности»[679].
В булле Post miserabile (1198) начинает приобретать конкретные очертания формулировка, которая просуществует до конца эпохи крестовых походов в Палестину. Она будет отшлифована окончательно за время понтификата папы Иннокентия III, но главное здесь уже есть: в булле говорится о частичной индульгенции за помощь святому делу, а также еще об одном способе получения отпущения грехов.
Теперь полная индульгенция дается не только за личное участие, но и за полную оплату участия в походе другого человека.
De Dei ergo misericordia et beatomm apostolorum Petri et Pauli auctoritate confisi… omnibus qui laborem huius itineris in personis propriis subierint et expensis, plenam peccatorum suorum de quibus oris et cordis egerint penitentiam veniam indulgemus et in retributione ius-torum salutis eterne pollicemur augmen-tum. Eis autem qui non in personis propriis illuc accesserint, sed in suis tantum expensis iuxta facultatem et qualitatem suam viros idoneos destinaverint illic saltern per biennium moraturos et illis similiter qui, licet in alienis expensis, in propriis tamen personis assumpte pere-grinationis laborem impleverint, plenam suorum concedimus veniam peccatorum. Huius quoque remissionis volumus esse participes, iuxta quantitatem subsidii, ac precipue secundum devotionis affectum, qui ad subventionem illius terre de bonis suis congrue ministrabunt[680].
Милосердием, данным Богом, и властью, данной святыми апостолами Петром и Павлом… всем, кто претерпит труд этого пути собственной персоной и за собственный счет, мы даем полное прощение грехов, о которых они принесли покаяние устами и сердцем, и в деле вознаграждения правых обещаем повышение вечного спасения. Тем же, кто не придет лично, но согласно своим возможностям и состоянию пришлет достойных мужей, которые останутся там по меньшей мере два года, и тем, кто, пусть и за чужой счет, выполнит труд принятого паломничества лично, мы даем полное прощение грехов. Мы также хотим, чтобы отпущение согласно размеру взноса и прежде всего сообразно мере набожности распространилось и на тех, кто надлежащим образом предоставит на помощь этой земле что-то из своего имущества.
Как видно, для получения индульгенции за обеспечение службы святому делу другого человека вначале был установлен минимальный срок службы этого человека. Впрочем, уже год спустя Иннокентий вносит в формулу некоторые корректировки. Оставляя все в целом, как было в булле Post miserabile, он «делает скидку» для тех, кто не выступает в поход сами, но выставляет вместо себя человека, оплачивая его издержки. Если в соответствии с буллой за 1198 г. для индульгенции нанимающему нанятый человек должен был прослужить в Святой земле два года, то, согласно письму клиру Магдебурга за 1199 г., разосланному затем и в другие регионы, для этого хватало лишь года службы нанятого человека (illic per annum moraturos ad minus)[681]. Аналогичная по смыслу формулировка, в том числе касательно минимального условия в виде однолетней службы человека, содержится и в письме, адресованном жителям Вьенна (Франция), а затем и других регионов (per annum moraturos ad minus) (1200)[682]. Точно также условия формулируются и в булле Utinam Dominus (1208)[683].
Мало кто задавался вопросом, что означает появившаяся при Иннокентии III и закрепившаяся впоследствии формулировка: in retributione iustorum salutis eterne pollicemur augmentum (и в деле вознаграждения правых обещаем повышение вечного спасения). Например, тот же А. Готтлоб указывает на нее как на очень загадочную, не предлагая какой-либо определенной ее трактовки[684]. Решение здесь предлагает Ж. Флори, который считает, что папа имел в виду некую «скидку» на последующие грехи, которые человек совершит впоследствии, если он выживет по завершении похода[685]. Какое-либо другое объяснение пока предложить сложно.
3.1.5. «Окончательная» формулировка крестоносной индульгенции
Ситуация меняется в очередной раз в булле Quia maior (1213), отправленной верующим в различные регионы, с которой начался пятый крестовый поход. Папа Иннокентий III отныне убирает условие обязательного годового пребывания, о котором говорилось выше[686].
[Quia maior] Nos enim… omnibus qui la-borem istum in propriis personis subierint et expensis, plenam suorum peccaminum, de quibus liberaliter fuerint corde contriti et ore confessi, veniam indulgemus, et in retributione iustorum salutis eterne pollicemur augmentum. Eis autem qui non in personis propriis illuc accesserint, sed in suis duntaxat expensis iuxta facultatem et qualitatem suam viros idoneos destinarint, et illis similiter qui licet in alienis expensis, in propriis tamen personis accesserint, plenam suorum concedimus veniam pec-catorum. Huius quoque remissionem vo-lumus et concedimus esse participes iuxta quantitatem subsidii et devotionis affectum omnes qui ad subventionem terre sancte de bonis suis congrue ministrabunt.
Мы… всем, кто претерпит труд этого пути собственной персоной и за собственный счет, мы даем полное прощение грехов, о которых они принесли покаяние устами и сердцем, и в деле вознаграждения правых обещаем повышение вечного спасения. Тем же, кто не придет лично, но согласно своим возможностям и состоянию хотя бы пришлет достойных мужей, и тем, кто, пусть и за чужой счет, выполнит труд принятого паломничества лично, мы даем полное прощение грехов. Мы также хотим, чтобы отпущение согласно размеру взноса и прежде всего сообразно мере набожности распространилось и на тех, кто надлежащим образом предоставит на помощь этой земле что-то из своего имущества.
В. Крамер считает, что «окончательную» форму индульгенция крестовых походов приобретает в конституциях Латеранского собора (der Kreuzablass auf dem vierten Laterankonzil im Jahre 1215 seine endgültige Fassung erhalten batte)[687]. Это допущение близко к истине, но требует небольшого уточнения: если посмотреть на упомянутую буллу Quia maior 1213 г., видно, что формулировка там практически идентичная, в связи с чем А. Готтлоб справедливо говорит об обоих документах как об «окончательной формулировке»[688]. Именно там впервые дается определение индульгенции в том виде, в каком оно будет использоваться до конца крестовых походов в Палестину, а в конституциях лишь добавляется в конце «или предоставят подходящий совет и помощь» (aut consilium et auxilium impenderint opportunum).
Действительно, формулировка оказалась для крестовых походов «окончательной», ибо оставалась в целом такой же до конца крестовых походов. Незначительные различия могли встречаться, однако они не затрагивали сути условий получения индульгенции.
К понтификату Иннокентия III относится оформление еще одного важного новшества в деле проповедования крестовых походов. Речь идет об индульгенциях слушателям проповедей крестовых походов. На них обращал внимание еще М. Вилли, подробно, правда, не останавливаясь [689]. Он правильно датировал появление этой индульгенции понтификатом Иннокентия III. Гораздо детальнее этот материал рассмотрен Ж. Флори[690].
В письме одному из легатов Иннокентий III (1213) заявил о праве этого легата предоставлять частичную индульгенцию посетителям проповедей крестовых походов[691]. В письме епископу Хильдесхайма (1235) Григорий IX предписывает жаловать индульгенцию не только участникам и помощникам крестоносного предприятия, но и простым верующим, которые просто пришли послушать проповедь: «И чтобы верующие более рьяно и охотно сбегались, дабы услышать слово Господне, и сходились, всем поистине кающимся и исповедовавшимся, кто будет приходить на твою торжественную проповедь в каком бы то ни было городе, деревне или крепости, один раз в неделю, даруй десять, двадцать или тридцать дней индульгенции, в зависимости от того, как сочтешь нужным»[692]. Слова об индульгенции слушателям проповедей присутствуют и в письме Иннокентия IV духовенству Франции (1249), где говорилось о необходимости проповедовать крест[693].
Можно встретить и более поздние примеры. Урбан IV говорит об индульгенции на сто дней для посещающих проповеди крестовых походов[694]. Климент IV в письме легату (1266) пишет об индульгенции на 100 дней[695]. В другом письме этому адресату за тот же год индульгенция уже предоставляется на год и сорок дней[696]. В письме духовенству по поводу проповеди креста (1274) Григорий X говорит о минус 100 днях из покаяния (centum dies de iniunctis eis penitentiis relaxare) за присутствие на проповеди[697]. Такой же срок указывает папа Николай IV в своем письме доминиканцам с указаниями касательно проповедования крестового похода (1290)[698].
Таким образом, мы видим, насколько гибкой была формулировка индульгенции в папских письмах и как она менялась, вероятно, по мере того, как папство все более нуждалось в новых способах привлечь паству к участию в крестовых походах, которые становились все более необходимыми в связи с тяжелым положением в Святой земле. Думается, что именно в связи с этим произошли такие изменения, как:
– введение возможности получения индульгенции тому, кто оплатит участие другого человека в походе, не выступая сам;
– скоропостижная ликвидация каких-либо ограничений на срок службы святому делу для получения индульгенции – как при личном участии, так и при оплате расходов на отправку другого человека;
– введение частичной индульгенции за помощь делу крестового похода;
– введение «гарантированного приза всем» – небольшой индульгенции за посещение проповедей крестовых походов.