— Да так, о женщинах треплемся.
— Хм, завидую я твоему другу-китайцу, Вацлав. Хотелось бы и мне в его возрасте такие разговоры вести.
— А что, боишься поиздержаться к старости с Ядвигой-то?
— Да ладно тебе, — смутился рыцарь. — Скажи лучше, что дальше делать будем? Куда подадимся после Дерпта-то?
Бурцев пожал плечами:
— В новогородские земли, к Александру Ярославичу, вернуться не хочешь?
— Отчего ж нет? Славный князь. Мы с ним еще немца погоняем.
— Значит, договорились. Тем более, что я обещал Александру сказку одну дорассказать.
— Сказку? Какую сказку?
— Занятную. А теперь отстань от меня, Освальд, и топай, вон, к своей Ядвиге. А то ишь как зыркает влюбленными глазищами твоя ненаглядная.
Добжинец, конечно, видел. Рыцарь крутанул длинный ус, выпятил грудь. А потом совсем уж несолидно — по-детски, вприпрыжку побежал к даме сердца. Ядвига звонко захохотала.
Бурцев тоже шагнул к Аделаиде. Из-под деревянного, наспех сбитого эсэсовцами купола они вышли рука об руку под другой — чистый и звездный купол ночного неба. Пахло весной…