В авангардной группе Майло, Баффелс и Рыс снова двинулись вперед, пробив гранатой дыру в стене, проскочив мимо и затем прикрывая путь следующим за ними соратникам.
В ста метрах впереди завязалась жестокая схватка. Микробусина Майло взвизгнула, и он услышал отрывки командирских указаний Корбека.
Домор и Нескон подтянулись к ним, и Домор обследовал дымовую завесу впереди оптическим имплантатом, которым обзавелся после ранения на Меназоиде Ипсилон.
Фокусировочные кольца зажужжали и закрутились в пустой глазнице.
— Считываю жар — очень сильный. Огнемет, поливает.
Майло кивнул. Он учуял запах прометия.
— Дреммонд, — предположил Баффелс.
Воодушевленный мыслью, что приближается к своим командирам, взвод собрался и двинулся вперед. Майло заметил, что все, похоже, следуют за ним, ища в нем лидера в отсутствие сержанта Фолса. Это было нелепо — у всех было больше опыта, чем у него, все были старше.
Это тень Гаунта маячила за его спиной, словно он получал какие-то естественные полномочия просто из-за близости с комиссаром.
Прикрытие впереди сломалось и осыпалось в цепочку глубоких окопов, расстрелянное снарядами. Вражеский огонь перекрывал им путь. Майло увидел по меньшей мере двоих мертвых Призраков, свалившихся в ров.
— В обход! Идем в обход! — выпалил он, и Баффелс кивнул. Баффелс тоже нравился Призракам, а он, похоже, охотно принял роль старшего помощника Майло, как Корбек при Гаунте. Майло изумляло, как легко и органично складывается иерархия в бою, без вопросов и гласных решений. С концентрацией, страхом и адреналином, достигшими такого уровня, на волоске от смерти, люди принимали простые естественные решения.
Или, по крайней мере, так поступали хорошо подготовленные, целеустремленные войска, такие как Призраки. Майло был убежден, что войска Вервунского Главного были сломлены именно из-за недостатка решимости и вот этой природной самоуправляемости.
Он повел соратников влево, к краю Террикона, через цепочку обшарпанных складов, заваленных грязными железнодорожными шмотками и ящиками. У Венара была автопушка, и несколько полных патронных коробок все еще висели, пристегнутые к его разгрузочному жилету, так что Майло подал ему знак расчистить путь. Лязганье коротких пушечных очередей отдалось эхом по складам, когда Венар расчищал им путь.
Склады вывели их в складской двор площадью с гектар, чудом оставшийся невредимым. Открытые грузовые вагоны и платформы, груженные трубами, стояли сцепленные шестью рядами. Здесь же стоял сожженный дизельный локомотив.
Взвод припустил вперед через двор, огибая неподвижные вагоны, иногда проскальзывая под или между платформами или взбираясь на покрытые пеплом и маслом ударно-тяговые приборы.
Лазвыстрелы замолотили по вагонам рядом с Майло. Они вышибли куски деревянных простенков, и Майло с Баффелсом засыпало щепками.
Люди бросились в укрытия, которых было полно во дворе. По микробусине раздавались предположения насчет расстояния и угла обстрела. Венар выпустил из пушки несколько зарядов под вагоном, за которым скрывался, и Майло услышал выстрелы, звякающие о металл и отскакивающие от железного вагона.
Вражеский огонь усилился.
Майло повел их дальше. Он увидел, как Филэйн вылетел между вагонов и сразу же нырнул обратно в укрытие, поскольку лазобстрел искрошил камень вокруг него. Один выстрел отколол кусок рельса, и металлический брус разломился с почти музыкальным звоном.
Домор и Нескон тоже пытались продвинуться вперед. Они крались под прикрытием нескольких грузовиков и вскоре показались из-за высоких бортов кузова. Лазвыстрелы сдирали тонкую металлическую обшивку вагона. Нескон упал, но Домор оттащил его под прикрытие следующей цепочки платформ. Нескона не подстрелили. Он просто споткнулся.
Майло и Баффелс вместе с Рысом и Токаром оказались загнаны в угол. Майло попытался обойти ближайший вагон, но шквал выстрелов обрушился на него, и он упал на землю, сжавшись.
— Тебя задели! — услышал он крик Баффелса.
— Не, я в норме… — сказал Майло.
— Тебя, фес его, задели! — повторил Баффелс.
Майло повертелся и нащупал влажную дырку на правом плече. Дырка от выстрела была, но боли не было. Его ранило. Он даже не почувствовал этого.
Майло поднялся на ноги и замер, затем снова наклонился и осторожно заглянул под вагоны. Падая, он заметил что-то, на что его сознание лишь сейчас среагировало.
В трех поездах от них под платформами он видел ноги. Бронированные ноги в тяжелых охряных ботинках.
Он махнул остальным вниз.
С дюжину, может, больше.
Зойканцы.
Непрерывный огонь, зажавший их, ослабился. Зойканцы явно тоже продвигались перебежками от платформы к платформе, как и Призраки, только с другой стороны.
Майло подал сигнал и отправил людей в обход, скрываясь за платформами. Немногие в Имперской Гвардии перемещались столь бесшумно, как танитцы.
Раздался пушечный выстрел в двадцати метрах к югу от Майло. Потом еще два, несколько ответных лазвыстрелов. Венар завязал бой.
Еще одна перестрелка, краткая и яростная, в соседнем ряду вагонов. По связи он услышал ругань Уэльна, потом смех.
Баффелс полз впереди Майло вдоль вагона. Призраки уже все были серыми от пыли, руки и колени перемазаны маслом.
Вдруг Майло услышал глухой стук изнутри вагона.
Он выкрикнул предупреждение и метнулся в сторону, как раз когда зойканский штурмовик показался на краю вагона и выстрелил вниз. Баффелс инстинктивно откатился под вагон и врезался в его колеса и шпалы, как раз когда зойканский огонь вспорол землю там, где он только что был.
Майло выстрелил вверх и всадил три лаззаряда в алюминиевую стену и врага за ней. Фигура в охряных доспехах дернулась и неуклюже вывалилась из вагона. Он приземлился рядом с Баффелсом, и тот автоматически обернулся и прострелил трупу голову в упор.
Нескон, Рыс и Токар отстреливались, высматривая зойканцев по другую сторону путей. Зойканский лазерный огонь и обычные снаряды рикошетили между и над вагонами и вынудили Токара на заднице отползти за перевернутую цистерну. Нескон использовал тяжелые ударно-тяговые приборы вагона как прикрытие и содрогнулся, когда плотный огонь хлестнул по кузову и врезался в массивные железные колеса у него за спиной.
Рыс поднялся, едва увернувшись от лаззаряда, и закинул гранату так, что она попала аккурат в гущу зойканцев и испепелила их. Треснувший зойканский шлем, расколотый поперек бесстрастно ухмыляющейся маски, вылетел из взрыва и упал к его ногам. Он потянулся забрать его в качестве трофея, но обнаружил, что в шлеме остался большой кусок головы.
Майло услышал вскрик Уэльна. Его подстрелили. Майло слышал его стоны всего в паре шагов от обратной стороны вагона.
— Моя нога… нога…
— Заткнись! — прикрикнул Майло, затем перепрыгнул сцепление двух вагонов, чтобы оказаться по другую сторону путей. Уэльн растянулся на ответвлении путей, его левая нога ниже колена была месивом крови, костей и изодранной плоти.
Майло, пригибаясь, подбежал к нему, подхватил его под руки и начал оттаскивать в укрытие. Выстрелы прошили воздух вокруг них. Двое зойканцев показались на крыше следующего вагона и еще двое вылетели из-за платформ. Лазвыстрел просвистел у самого носа Майло, а другие два прошили его болтающийся маскхалат.
Раздался рев пушки, и двое зойканцев на крыше поезда разлетелись на куски. Оставшиеся нырнули в укрытие. Майло дотащил Уэльна в укрытие в конце вагона, волоча его между путей. На другом конце того же вагона показалась еще одна группа зойканцев. Некоторые стреляли вниз, но выстрелы отскакивали от рельсов. Майло отчаянно оглядывался, ища поддержки. Он увидел Баффелса на позиции позади ближайшего поезда, того самого, с которого Майло только что сорвался, чтобы добраться до Уэльна. Баффелса слишком сильно обстреливали, чтобы он мог прикрыть.
Майло посмотрел вверх, пытаясь не обращать внимания на стоны Уэльна, и всмотрелся в сцепление, скреплявшее вагон, в котором они скрывались, и соседний. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить, как расцепить их, хотя руки соскальзывали с грязного железа.
Когда они расцепились, Майло подвесил гранату на тормозном кабеле и вытянул чеку. Затем выдернул Уэльна из-за платформы, и тот упал на насыпь с другой стороны следом за Майло, вереща от боли.
Граната разорвалась, и отдача столкнула отцепленный вагон, все восемнадцать тонн, по рельсам прямо на зойканское укрытие, и еще один вагон в дальнем конце путей. Грохот и лязганье прокатились по всему подвижному составу.
Рыс, Нескон и Баффелс подбежали к Майло, когда мальчик отчаянно пытался остановить кровотечение, перевязывая искалеченную конечность Уэльна.
Уэльн не прекращал кричать. Майло хотел позвать врача, но знал, что вокс-линии сейчас бесполезны, да и Уэльн, падая, сломал вокс-аппарат. Это даже если предположить, что где-то здесь нашелся бы медик.
Баффелс увел Венара и остальных зачистить двор. Несколько коротких перестрелок с отступающими зойканцами усеяли рельсы новыми охряными телами.
Майло внезапно расслышал что-то другое, не стрельбу и визг Уэльна, не постоянный грохот главной битвы.
Пение. Монотонное пение, низкое, глухое и злобное.
Закончились патроны, так что автопушка стала бесполезна. Корбек отшвырнул ее и вытащил из-за плеча лазружье, чтобы снова открыть огонь. Его часть была сейчас прямо во вратах, погрязла в хаосе сражения с главными силами зойканских штурмовиков. Битва сверкала сквозь разбитый остов ворот над усыпанной каменной крошкой землей.
Зойканцы были повсюду.
Корбек больше не был командиром. Некем было командовать. Он был просто человеком, сражавшимся изо всех сил и со всей злостью, которые у него остались. Он сражался, чтобы выжить, чтобы убивать охряные фигуры, набрасывавшиеся со всех сторон.
То же самое происходило со всеми Призраками на воротах. Единственное, что сдерживало наплыв зойканцев, — недостаточная ширина разбомбленного прохода. Будь врата открыты, сорок или около того Призраков вместе с Корбеком были бы уже мертвы.