— Антонио, скажи честно, ты уверен, что во время парада можно ее спасти? — тихо спросила она, не выдержала и расплакалась.
О, как хотелось ему прижать ее к груди и гладить ее непокорные рыжие волосы. Целовать их, крепко держать ее в своих объятиях. Видя ее рыдания, он чувствовал, как возведенные между ними прочные перегородки трещат и ломаются. Клыки его были остры. Он чуял запах ее крови. Слышал биение ее сердца, оно оглушительно звучало в ушах его, как обещание. Глоток крови, хотя бы один глоток крови.
Но только не ее крови. Ради всего святого, только не ее крови.
— Дженн, выслушай меня, — сурово сказал он. — Ты же охотник. Господь избрал тебя и дал тебе это святое призвание.
Она покачала головой.
— Меня избрал отец Хуан.
— Молитвами и магическими заклинаниями, — сказал Антонио, надеясь, что тон его не выдаст сомнений насчет методов отца Хуана. — Наш отряд должен справиться с этой миссией.
— Нас не учили спасать людей, — возразила Дженн; весь вид ее говорил о том, что ей отчаянно сейчас нужно утешение; широко раскрыв глаза, она прижалась к нему. — Нас учили убивать вампиров.
— Кто знает, возможно, Бог решил усложнить перед нами задачу, — он был рад, что поблизости нет Эрико и она не слышит его. — Он послал нам такое испытание, это для нас проверка…
Потрясенная, Дженн заморгала. Лицо ее сделалось как каменное.
— Как ты можешь так говорить? Как ты можешь верить в Бога, который заставляет страдать мою сестру, угрожая предать ее смерти только для того, чтобы устроить нам проверку?
— Страдать ее заставляет не Он, а Аврора, — возразил он.
Она вызывающе подняла подбородок, слезы текли по ее щекам, и он не выдержал. Она попятилась, но он шагнул к ней и схватил в охапку. Сердце ее гулко стучало.
— В мире так много зла, — говорил он, — что Бог делает все от него зависящее, чтобы найти в нем крупицы добра. Такие вещи — не дело Его рук, но Он должен ими воспользоваться во имя добра.
— Нет, — прошептала она. — Ты ошибаешься. Ты очень ошибаешься.
Он положил обе ладони ей на затылок, рыжие волосы ее разметались по плечам, а он все смотрел и не мог насмотреться на это сердитое, испуганное и столь родное ему лицо. Por Dios,[99] как ему хотелось отведать ее крови. Жажда переполняла все его существо.
— Нет, здесь я прав; Бог не хочет, чтобы твоя сестра погибла. Он хочет, чтобы мы спасли ее. Ты можешь это сделать, Дженн?
«Не поддавайся, не уступай», — нашептывал ему рассудок.
— Охотник, — повторил он, — ты можешь это сделать?
Он видел, как на лице ее отражалась внутренняя борьба; Господи, как он любил ее за эту борьбу! Эта жизнь, весь этот мир был для них суровым испытанием. Они рыцари, воины, которые выступили в новый крестовый поход против сил зла.
«Но в прошлый раз, когда ты боролся с искушением, ты потерпел поражение, — напомнил он себе о той ночи, когда утратил над собой власть и полностью превратился в вампира. — Ты потерял все».
— Да, — ответила Дженн, глубоко вздохнув. — Я могу это сделать.
«Слава богу, еще не все», — подумал он.
Она потянулась, чтобы поцеловать его в губы, и он позволил себе уступить. Такая мягкая, такая теплая, она любит его, отвратительное чудовище, Проклятого. Возможно, это все, что у них есть: эта минута, этот поцелуй, это острое чувство любви. И он отдался этому чувству, прекрасно отдавая себе отчет, что клыки его снова растут, а глаза разгораются адским пламенем. Жажда, желание и страсть снова объявили ему войну. И снова Антонио вышел победителем, снова торжествовал: он оторвал от нее губы и взял за руку.
— Мы обязательно спасем ее, — пообещал он.
— Хорошо.
Она сжала его пальцы, и сердце его чуть не разорвалось от этой ласки.
Они вдвоем отправились искать отца Хуана. Но не успел Антонио рассказать учителю, что ему стало известно, как до слуха донесся шум и крики. Это был голос Бернара.
— Мы поймали кровососа!
Все выскочили посмотреть на захваченного вампира. Скай охватил мгновенный страх.
— Это Ник, — сообщила она, чуть не сгорая от стыда, ведь, в сущности, это было признание в том, что она даже не попыталась пронзить его колом. — Мы вместе покинули логово Авроры. Я не успела ничего сделать, он убежал.
— Эй, полегче! Я в первый раз тебя вижу, — парировал вампир и засвистел.
Глаза его пылали, изо рта торчали острые клыки. Кровососа окружили саламанкийцы и бойцы Сопротивления; дело происходило в комнате, где стояло канапе, на которое уложили Дженн в день прибытия.
Узнав, что Бернар и Эндрю вернулись с вампиром, Антонио взял себя в руки и потихоньку улизнул. Скай старалась не думать о том, что случится, если Ник, обнаружив присутствие здесь еще одного вампира, выдаст его остальным.
— Я изменила внешность, — сказала она.
Вдруг ей пришло в голову, что он может знать, кто у них своими заклинаниями блокировал ее действия.
Но возможность получить эту информацию почти пугала ее.
К вампиру подошла Эрико, не скрывая кола в правой руке, и распятия в левой. Он отшатнулся и сделал шаг назад, быстро повернулся кругом, но и тут его встретил Холгар с колом в одной руке и крестом в другой.
— Пытался на нас напасть, — сообщил Бернар и презрительно усмехнулся, глядя на Ника. — Я чуть не умер со смеху, в жизни не видел ничего смешнее.
— Просто ослаб, потому что светло. И очень голодный, — завилял хвостом Ник. — А эта стерва не дала мне подпитаться. — Он пристально вгляделся в лицо Скай. — Слушай, ты, у тебя же не было пульса. Ничего себе, это ты называешь менять внешность?
Скай облизала губы.
— Я ведьма. Умею колдовать. У вас там такие тоже есть, верно?
— Есть, еще как есть, — засмеялся он, хотя в глазах его все еще метался страх. — У нас полно всяких колдунов, понаехали со всех концов света. Есть даже такие, кто знает магию «вуду». А сегодня вечером будет один очень большой кахуна.[100]
Увидев, что она изменилась в лице, он расправил плечи.
— Мы это, типа, очень опасны, так что смотрите…
— Я и вижу… — проговорила Эрико и шагнула к нему.
Он посмотрел на нее, потом на Холгара и испуганно охнул.
— Так, значит, ты снова вернулся к Авроре, — сказала Скай.
— Ага. Сказал, что ты от меня сбежала, а я за тобой по всем городу гонялся. А она почему-то очень расстроилась и сказала, что срочно надо оттуда уходить. В общем, попал я в передрягу, — он покачал головой. — А она говорит, что мне надо, типа, «быть мужчиной» и самому добывать себе пропитание. Мол, нельзя, типа, сидеть у других на шее, надо жить своим трудом.
— В общем, вампирить по-чериому, — пошутил Холгар.
— Не вижу ничего смешного, — вспыхнул Джеми. — Ну, и куда ты пошел? Расскажи, а мы подумаем, что с тобой делать, может, и не тронем.
Он подплыл к Нику, без оружия, сунув руки в карманы черных кожаных брюк. Из левого кармана достал мешочек неочищенного чеснока.
— Догадайся, что это такое? Правильно, чеснок. А знаешь, что мы с ним сделаем? Набьем тебе полную пасть и будем смотреть, как из него пойдет кровь.
— Не надо, — выпучив глаза, сказал Ник. — Будь человеком.
— Рассказывай, — сказала Эрико, кивая Джеми, который уже раскрыл свой мешочек.
— Ой, послушайте, парни, — умолял Ник. — Если я расскажу…
Он вдруг замолчал, словно только сейчас до него дошло, что вокруг смертельные враги.
— Вау!
— Рассказывай. И как можно подробней, — повторила Эрико.
— А давайте я вам все покажу. Проведу вас туда, — проговорил он срывающимся голосом. — Можно? Ну, пожалуйста.
— А пока расскажи про колдунов или ведьм, которые там есть у Авроры, — приказным тоном проговорила Скай.
— Понимаете, это не совсем ведьмы. Это такие знахари, которые лечат колдовством. В общем, вуду…
Он огляделся вокруг, с надеждой заглядывая каждому в глаза.
— Со своими барабанами и все такое.
Он заискивающе улыбнулся Алис, которая только что вошла в комнату; на ней было ритуальное пурпурно-черное платье.
— Предатели, — сказала она, сплевывая на пол. — Вот расскажу Папе Доди…
— Да-да, — радостно перебил вампир, кивая, как китайский болванчик. — Он тоже должен участвовать в параде.
В комнате вдруг повисло гробовое молчание. Скай перевела взгляд с вампира на колдунью вуду и обратно.
— Не может быть, — прошептала Дженн.
В полной тишине голос ее прозвучал, как удар грома.
Алис закрыла лицо руками. Молчание длилось не более пяти секунд. Скай подошла к Алис и обняла ее; казалось, эту женщину охватило крайнее смятение.
— Может, все это не совсем так, как нам показалось, — сказала Скай. — Что, если Папа Доди на нашей стороне, просто внедрился в окружение Авроры…
— Мы называем таких прилипалами, — с готовностью подсказал Ник. — И мне кажется, он просто балдеет, что с нами. Аврора хочет его «обратить». Ребята, — вдруг просветлев, добавил он, — вы только скажите, уверен, она и вас всех «обратит»!
Взгляды, полные ненависти, сразу охладили его энтузиазм.
— Я просто так сказал, не подумайте… — пробормотал Ник.
Скай посмотрела на Алис. По лицу этой уже не молодой женщины катились слезы. Тогда она твердо обратилась к Эрико.
— Потрясите-ка его как следует и узнайте все, что вам нужно, — резко сказала она и скрылась за дверью.
После того как вампир выложил все, что знал, с ним не церемонились, проткнули колом, и все дела. Антонио из темного угла смотрел, как этот незадачливый искатель приключений кричал, на коленях умоляя пощадить его. А через три секунды от него осталась только кучка праха.
Охотники устроили совещание. Борцы за свободу Нового Орлеана сделали то же самое. Потом командиры встретились за длинным, шатким столом трапезной. Эрико сидела прямо напротив Марка. Отец Хуан занял стул по правую руку Эрико, а Бернар исполнял роль советника при Марке.