стия не принимали, лишь отдельные эсеры «вовлекались в движение»[800]. На заседании Енисейского губкома 18 октября 1920 г. Смирнов высказал аналогичную позицию: эсеры в силу разгрома их организационного центра не представляют реальной силы. Если будут восстания, – предсказывал руководитель большевиков Сибири, – они будут носить стихийный характер[801]. Соответствующая интерпретация позиции руководителя Сибревкома нашла выражение в резолюции Енисейского губкома РКП (б) от 25 октября 1920 г.: «Единственные претенденты на роль крестьянских вождей – эсеры – являются совершенно разгромленными организациями, загнанными в безвыходный тупик идеологически. Нет оснований предполагать возможность серьезных попыток эсеров взятия в руки инициативы антисоветских выступлений. Это необходимо признать и, исходя из этого положения, строить нашу работу»[802]. Органы ВЧК отслеживали поведение представителей небольшевистских партий. В начале июля 1920 г. были проведены чекистами широкомасштабные аресты эсеров в Барнауле, Бийске. В сводке Семипалатинской губчека за 1—15 июля 1920 г. сообщалось: за организацией эсеров ведется усиленное наблюдение[803].
Лидерами протестного крестьянского движения, направленного против политики военного коммунизма, являлись авторитетные в крестьянской среде бывшие партизанские командиры, отличившиеся в борьбе с Колчаком. Заметным протестным крестьянским явлением в Алтайской губернии в 1920 г. стала роговщина, названная таким образом по имени Григория Рогова – крестьяна села Жуланиха Мариинской волости Барнаульского уезда. 1 мая в Жуланихе он поднял восстание. Поводом стало мероприятие по перезахоронению партизан, погибших от рук белогвардейцев – в Жуланиху собралось около тысячи бывших партизан из окрестных сел и деревень. Участие в руководстве повстанцами соратников Рогова по партизанской борьбе – анархистов И. Новоселова, П. Леонова, Е. Возилкина, Ф. Габова – наложило своеобразный отпечаток на крестьянское движение с чертами махновщины. В сообщениях советского военного командования повстанцы нередко именовались «черными».
Важной особенностью крестьянских восстаний в Алтайской губернии, объяснявших ожесточенность сопротивления повстанцев, являлся фактор их зарождения и развития в прежних центрах антиколчаковской партизанской борьбы, в частности, в Барнаульском и Славгородском уездах, – там, где прежде успешно действовали отряды Западно—Сибирской крестьянско—рабочей партизанской армии под командованием Е. М. Мамонтова. Так, село Солоновка Покровской волости Славгородского уезда во время антиколчаковской партизанской борьбы являлось столицей партизанской армии Мамонтова и было сильно укреплено. Среди бывших командиров партизан, недовольных политикой Советского государства, выделялись Никита Кожин и Филипп Плотников – бывшие командир и комиссар 1—го Алтайского полка в партизанской армии Мамонтова. В мае 1920 г. Плотников начал вооруженную борьбу против большевистской власти. В середине июня его отряд насчитывал 500—600 бойцов. В июне 1920 г. повстанческое движение охватило район западнее железной дороги Барнаул—Семипалатинск. Из Боровской волости Барнаульского уезда восстание перекинулось к юго—западу и востоку, угрожая перерезать железную дорогу. В Славгородском уезде повстанцами контролировались Михайловская, Ключевская, Каипская, Покровская, Родинская, Вознесенская волости. В селе Михайловское Славгородского уезда образовался штаб крестьянской повстанческой армии. 3 июля повстанческий штаб объявил мобилизацию мужчин[804]. Создавались районные штабы, объявлявшие мобилизации. Созвав набатом народ, повстанцы объявляли мобилизацию мужчин от 18 до 45 лет. По оперативным сводкам советского командовния, среди повстанцев было много людей «бедней бедных»[805]. Местное население проявляло сочувственное отношение к повстанцам, оказывало им помощь и поддержку.
В начале июля районный штаб повстанцев в селе Волчиха Волчанской волости Славгородского уезда выступил с воззванием к населению: «Коммунисты не считались с голосом трудового народа, не считались с интересами его. Коммунисты, не сообразуясь с наличностью у крестьян хлеба и скота, сделали далеко не справедливую разверстку. Сибирь не хочет заморить голодом родную ей Россию. Сибирь даст все, что может, для голодной России, а также и для борьбы с русской и иностранной буржуазией. Сибирский народ говорит: „Нет места насилию и гнету“. Он встал не против народной власти, а против насилия. Лозунг повстанцев: „Да здравствует свобода, равенство, братство и любовь. Да здравствуют Советы. Долой коммунистов и нет места капиталу“. Под этим лозунгом вспыхнуло восстание под Семипалатинском и мощной волной докатилось до нас». 8 июля в приказе командира Волчихинского полка повстанцев был объявлен лозунг: «Да здравствует Советская власть и полная свобода – долой коммуна»[806]. Боевой костяк повстанцев составляли мобилизованные в Красную Армию дезертиры, в подавляющей части бывшие партизаны. Примечательна следующая тенденция: дезертиры, у которых были семьи и крепкие хозяйства, в конечном счете добровольно являлись с повинной в органы Советской власти, поскольку боялись репрессий. Продолжали скрываться или вступали на путь активной борьбы с властью, как правило, бессемейные и неимущие. В числе последних был бывший партизан, бедняк З. И. Зыков – один из руководителей повстанцев Боровской волости Барнаульского уезда. Командиром отряда повстанцев в Барнаульском уезде был также Иван Смолин – участник партизанской борьбы против Колчака, дезертир Красной Армии[807].
Советское военное командование бросило на подавление повстанцев регулярные части 26—й стрелковой дивизии. Командование сводного отряда Алтайской губчека издало 9 июля приказ волостным и сельским Советам в районах, охваченных восстанием: в двухдневный срок представить список всех дезертиров, чтобы применить к ним «самое суровое наказание», вплоть до расстрела, а их имущество и имущество их родственников конфисковать. Селения, в которых могли быть обнаружены дезертиры, подлежали наказанию в виде большой контрибуции, волостные и сельские Советы предавались суду. На сельские общества возлагалась круговая ответственность за появление дезертиров на их территории[808]. Приказом представителя ВЧК по Сибири Павлуновского военно—полевому трибуналу при отряде особого назначения Н. И. Корицкого, созданного в начале июля для подавления восстания в волостях Славгородского уезда, были присвоены права губчека. Сотрудники особых отделов, военно—революционных трибуналов карательных частей осуществляли массовые репрессии: арестовывали жителей и местных советских работников, проводили суды, расстрелы и конфискации имущества[809].
Одновременно началась пропагандистская кампания против повстанцев. С целью опорочить Плотникова и Кожина Алтайский губком РКП (б) и губревком в воззвании к крестьянам в июне 1920 г. объявили Плотникова бывшим колчаковцем и правым эсером. Объявлялось, что Плотников и Кожин подняли восстание против Советской власти. Якобы они призывали ликвидировать Советы, поскольку последние хотят взять у крестьян хлеб, вместо них создать управы, думы, Крестьянский союз, Земский собор[810]. Составители советской фальшивки прекрасно знали, что это неправда. В оперативных сводках советского командования сообщалось, что семья Плотникова «имущественного состояния почти совсем не имеет». Бывший комиссар партизанского полка Филипп Плотников объявил борьбу под лозунгом: «Долой насилие коммунистов. Да здравствует власть всех трудящихся. Да здравствует советская крестьянская власть». В разведывательной сводке штаба 26—й стрелковой дивизии сообщалось, что Плотников с целью агитации один, без сопровождающих, объезжал деревни[811].
Плотников издавал приказы для местного населения, подписываясь как командующий Народной армией или командующий Восточным фронтом. В приказах объявлялись мобилизации в уездах в ряды повстанцев. Сельсоветам запрещалось производить продразверстку и отправку хлеба и продовольствия, за неисполнение данного приказа следовала угроза привлекать виновных к военно—полевому суду. Повстанцы Плотникова возвращали подводы с хлебом, направлявшиеся к станциям, обратно крестьянам. Расстрелами продработников в августе 1920 г. он парализовал деятельность органов власти в Боровской, Дудинской, Парфеновской, Савинской волостях[812]. Повстанцы Плотникова активно действовали до конца октября 1920 г. В бою у деревни Песчаное 20 октября объединенный отряд Плотникова и Смолина был разбит, командиры погибли в бою. Ненависть к повстанческому вождю оказалась настолько велика, что каратели отрубили Плотникову голову и привезли ее в село Боровское на клинке шашки, затем провезли через села Песчаное и Серебренниково[813].
После ликвидации отрядов Плотникова повстанческое движение в Алтайской губернии было подавлено. Население повстанческих районов подвергли массовым репрессиям, включая аресты и расстрелы. В сводке Алтайской губчека в конце октября 1920 г. сообщалось: «Настроение крестьян плохое. Причиной тому, главным образом, разверстка, мобилизация и беспрерывные наряды на подводы и рабочую силу. Бестоварье, расстройство хозяйств, неуясненность крестьянами состояния и возможностей государства создают отрицательное отношение к советвласти… В связи с разверсткой, которая выполняется как боевое задание – с применением репрессий, крестьянство ужасно запугано, чем отнята возможность проявления своей инициативы по отношению к власти»