– Не знаю, – говорю я. – Мне она ничего не сказала.
Мы молчим некоторое время.
– Как там Радмир? – спрашиваю я не в тему. Хотя может быть, очень даже в тему?
Диля пожимает плечами:
– Я его не видела с Женькиных похорон.
– Если будет расследование, его имя тоже всплывет. Они могут взять распечатку звонков.
– Да, но с Риткой-то он не связан. Надеюсь, у него есть алиби. Надо его предупредить.
Я порываюсь сказать ей, что сама с ним поговорю и пусть она скажет, как с ним связаться, но в последний момент передумываю. Может, я пока не готова к разговору.
– Да, предупреди. И передай от меня привет.
Диля говорит, что ей пора. Мы доходим вместе до ворот парка, она предлагает меня подвезти, но я отказываюсь. Мне хочется проветрить голову. По дороге домой мне приходит одна авантюрная мысль.
Мать все еще спит, так что я тихонько, даже не раздеваясь, иду за шкаф и достаю из-под дивана Аринкину коробку. Медленно, стараясь не шуршать, разворачиваю пакет с долларами и сую в карман пару полтинников. Сто баксов на рубли это около семи тысяч, неплохая сумма, но все-таки добавляю еще купюру.
Выхожу из квартиры и бегу обратно в парк.
В кафе по-прежнему пьют кофе студенты. Даже Дилькина чайная чашка все еще стоит на столике, за которым мы сидели. Нервничая, с колотящимся сердцем, подхожу к барной стойке. Ключница откладывает книгу, встает и смотрит на меня, подняв брови, – вежливо и отчужденно.
– Да?
– Хочу купить у вас кое-что. – От волнения мой голос осип, и я прокашливаюсь.
– Что я могу вам предложить? Чай, кофе? Ром с колой?
– Секрет, который оставила вам на хранение Анна Цуркан. Она вышла из кафе примерно час назад.
Я кладу на барную стойку две купюры по пятьдесят долларов. Пара мордастых Грантов уставилась на Ключницу, словно обещая массу приятных покупок и удовольствия.
Она улыбается мне – по-доброму и даже весело.
– Боюсь, это так не работает.
– А если вот так – заработает?
Добавляю еще одного генерала-янки.
– И даже так – нет.
Честно говоря, я не особо надеялась.
– Значит, меняете только на ключ? И неважно, кто его принес?
– Неважно, – подтверждает она. – Это как в банке – знаешь пароль от ячейки, можешь открывать. Даже если ячейка тебе и не принадлежит.
– Понятно. Вы помните, я уже приходила к вам с таким ключиком?
– Помню. Ты – подруга Арины Авзаловой.
– Вы ее знаете?
– Ее трудно не знать, – улыбается она. – Яркая девушка. Жаль, что так вышло.
– Да, – повторяю я. – Жаль. Вы можете сказать, когда она оставила ту коробку?
– Она давно ее тут держала. Несколько месяцев. Периодически приходила, брала на время, видимо, докладывала туда что-то. Даже не выносила из кафе. И снова отдавала.
– И когда она была в последний раз? Можно узнать?
– Думаю, можно, – кивает Ключница и открывает блокнот. Листает какое-то время и говорит: – 21 декабря, в субботу. Это же накануне ее смерти, да?
Я киваю. Видимо, Аринка пополняла свой денежный мешок. От кого она получила бабло накануне своей смерти?
Пора уже рассказать до конца о той моей авантюре, в которую я втянула Радмира. По-моему, единственный раз в жизни Аринки обдурили ее, а не она. Началось все, когда я поняла: Аринка положила глаз на Ваню. Того Ваню, который вот уже второй месяц был моим самым приятным снотворным – стоило положить голову на подушку и начать мечтать о нем, как все мои волнения и горечь отступали. Предательство отца, чувство вины, развод, переезд – эти четыре всадника моего личного апокалипсиса с появлением Ваньки тускнели и отступали. В конце туннеля брезжил свет, и сквозь него проступал Ванькин силуэт.
Мне казалось, что и я ему нравлюсь. Эта роза, его слова в клубе, что он надеялся встретить меня, его внимательные и ласковые глаза, следящие за моими движениями. Даже если отбросить пустые надежды, пока он просто рядом, где-то существует, мне уже не так больно и плохо.
Ванька был хорошим другом Максу и не знал, что своей скромностью застраховал себя от Аринкиных щупалец. Как только она увидела его тачку, собрала инфу и поняла, что Ванька на самом деле собой представляет, она сразу поставила цель забрать его себе.
Видеть его Аринкиным парнем было бы выше моих сил. Я сразу поняла это, как только представила на секунду. Я пыталась отговорить ее, убеждая, что он не очень симпатичный, да и давно потерялся в тени Макса, что он слишком правильный и никогда не предаст друга, начав встречаться с его бывшей девушкой. Аринка только смеялась:
– Ой, Сластена, как ты плохо знаешь парней! А меня еще хуже. За каждым успешным мужчиной стоит мудрая женщина. Выведу я его из тени Макса! Рядом с королевой любой пастух – король!
– Но как ты собираешься замутить с ним? Ты ж еще с Максом не рассталась?
– Да, вот здесь придется подумать. Как сделать так, чтобы Макс сам спровоцировал расставание, да еще и чтобы я осталась вся в белом, а он выглядел как козел?
– Даже после этого Ванька на тебя не посмотрит! – выпалила я, не сдержавшись. Аринка бросила на меня пронизывающий взгляд, подержала меня пару секунд на прицеле и ответила:
– Еще увидим!
Но проходили недели, подошел к концу ноябрь, а Аринка все еще не предпринимала никаких серьезных действий – Макс по-прежнему считался ее парнем и ревновал к каждому столбу, а Ванька все еще оставался единственным светлым лучиком из моей мечты.
Все изменилось в тот день, когда в торговом центре, покупая Аринке платье на новогоднюю вечеринку, мы встретились с Максом и Ваней, а затем – с Радмиром и Женечкой. Попрощавшись с мальчишками, мы пошли в пивнуху недалеко от моего дома. И там она поделилась своими мыслями.
– Все, пора с этим заканчивать.
Аринка схватила свою бутылку и сделала пару больших глотков.
Видимо, под «этим» она имеет в виду Макса.
Я наливаю пиво в бокал и молча слушаю. В такие моменты, когда внутри Аринки бурлит ярость, лучше подождать, пусть осядет.
– Да, красавчик, да, перспективный спортсмен, но на капитане молодежной сборной Арслана его карьере придет капут.
Аринка долго сопоставляла многочисленные минусы и промахи Макса с его негустыми плюсами и достижениями.
– Вот то ли дело Ванька, – продолжала она совсем другим тоном.
Я напряглась, сделала пару глотков, чтобы спрятать чувства, которые могли выплеснуться через взгляд или дернувшиеся губы.
– Как ты думаешь, может он себе позволить подарить девушке такой же букет, как у этой твари Лебедевой?
– Не знаю, – честно ответила я. – Так-то Ванька такой же безработный студент, как и Макс. А этот Женькин хахаль явно уж сам зарабатывает.
Или тянет бабло из нашего общего папаши.
– Однако этот «такой же безработный, как и Макс» ездит на «Камри». Совсем не как Макс.
– Ну купили ему родители машину. Это не значит, что они будут давать ему деньги и на твои капризы тоже.
– Я не пойму, ты на чьей стороне?
Всегда, когда я не поддерживаю – с восторженным придыханием! – ее идеи, Аринка переходит в наступление.
Я пожала плечами:
– На стороне здравого смысла. Я не хочу, чтоб ты осталась у разбитого корыта.
Сделай вид, что ты заботишься исключительно об интересе Аринки – и милостивая улыбка в твой адрес обеспечена.
– Не переживай, разбитое корыто – не мой фасон. В общем, надо избавляться от Макса как можно скорее. Хочу Новый год встречать не просто в Ванькиной квартире, но и в качестве ее хозяйки! И вот что я придумала.
Она сделала еще глоток, отставила бутылку и перегнулась через стол. Я инстинктивно подалась навстречу. Аринкины глаза горели таким ярким пламенем, что я понимала: она считает свою идею гениальной и беспроигрышной.
– Нам нужно сделать так, чтоб мы с Максом расстались – громко, по весомой причине и, главное, чтобы я осталась невинной и благородной. Так?
– Так, так. Что дальше-то?
– Ну вот. Сначала я думала подключить эту Эмку. Ну, помнишь, художницу, что портрет нарисовала? Думала, может, поговорить с ней, пусть соблазнит Макса, пригласит на свидание, а тут я нагряну, спалю их и – вуаля! – Макс, ты предатель, между нами все кончено.
– Думаешь, Эмка на это поведется?
– Вот, Сластена, зришь в корень. Думаю, не поведется. Из Эмки та еще роковая соблазнительница. – Аринка скривила лицо и рассмеялась. – К тому же это может занять много времени. Я начала думать и вдруг поняла, что у меня есть самая замечательная, невероятно красивая, – Аринка начала лукаво улыбаться, и чем шире становилась эта улыбка, тем больше мрачнело мое лицо, – а главное, преданная! – подруга.
Многозначительная пауза дала мне возможность до конца осмыслить суть ее идеи. Я рассмеялась – прямо от души, легко и задорно. Аринка – тоже. Она, видимо, думала, что я своим смехом поддержала ее коварный план. Отсмеявшись и запив веселье пивом, я ответила:
– Ты с ума сошла? Как ты себе это представляешь?
– Да легко! На той неделе мои уезжают к родственникам в Кумер, позовем народ, устроим пьянку. Ты сделаешь вид, что по пьяни не удержалась и открыла Максу сердце, повиснешь на нем в темном уголке, начнете целоваться, тут захожу я – ну дальше скандал, развод и девичья фамилия. И главное – будут свидетели, и сам Ванька в их числе.
– Супер. А на меня Макс, значит, поведется?
– Поведется! Я тебе не рассказывала? Они же оба – и Макс, и Ванька – сначала на тебя запали. Ну тогда, в сентябре, когда мы только познакомились. Мне Макс сам рассказывал. Они оба. Я даже психанула немного.
Что?
– Что?
– Ну да. – Аринка развела руками, мол, сама не понимает, как такое возможно. – Мол, ты вся такая грустная и загадочная, прямо незнакомка из стихотворения Блока. Зацепила их твоя таинственность.
– Это Макс говорил? – Я начала нервно хихикать. – Про Блоковскую «Незнакомку»?
– Нет, Ванька. Мы втроем в кафе сидели, они что-то вспомнили про тебя, ну и рассказали. Так что Макс поведется. – Аринка многозначительно подняла брови. – Его зацепит, что всем недоступная Настя Нагаева таки сломалась об него. Я прямо уверена.