— Ты… щадишь меня? Почему?
Крид вздохнул.
— Потому что твои творения действительно двигают прогресс.
Гефест долго молчал, но наконец он кивнул.
— Согласен, Виктор Крид. Я принимаю твои условия.
Кузница Гефеста была разрушена. Потоки застывшей лавы покрывали пол, искореженные автоматоны лежали повсюду. Но в воздухе чувствовалось не только разрушение, но и начало чего-то нового.
Крид стоял у входа, глядя на результат битвы. Он чувствовал удовлетворение, но и странную грусть. Еще один шаг к его цели был сделан, но цена была высока.
Гефест, теперь лишенный большей части своей силы, подошел к Виктору.
— Что теперь, Крид? — спросил он. — Куда ты направишься дальше?
Виктор посмотрел на горизонт, где солнце начинало подниматься над морем.
— Туда, куда поведет меня судьба, — ответил он. — Моя миссия еще не закончена.
Гефест кивнул.
— Удачи тебе, Виктор Крид. И помни, не все боги — твои враги. Некоторые могут стать союзниками в твоем стремлении к новому миру.
Крид задумчиво кивнул, принимая эти слова к сведению.
Прошло немало лун, прежде чем Алкион, измученный сомнениями и обременяемый тяжестью принятых решений, снова ступил на порог кузницы Гефеста. Воздух здесь гудел от жара, искры, подобные злым глазам, разлетались в танце среди клубов дыма, а грохот молотов отдавался глухой дрожью в земле. Кузнецы, с лицами, освещёнными красным пламенем, работали с нечеловеческой энергией, их мускулы напрягались, как натянутые тетивы. Алкион чувствовал, как дух замирает от величия и мощи этого места, как его собственная сила исчезает перед безграничной энергией божественного мастерства.
Он нашел Гефеста, склонившегося над раскаленным металлом. Бог-кузнец был сосредоточен, его брови сдвинуты, лицо испещрено тонкой сетью морщин, высеченных веками труда. Только изредка его руки останавливались, чтобы очистить запотевшие глаза и с неохотой отвести взгляд от своего творения. Даже за его могучей фигурой чувствовалась усталость, но в них жила неукротимая сила, способная создать чудеса и уничтожить целые армии.
— Гефест, — произнес Алкион, его голос прозвучал тише, чем он ожидал. Несколько кузнецов остановили свою работу, повернув головы в его сторону. Они внимательно его рассматривали, в их взглядах читалось интересное смешение уважения и легкого презирания, как к тому, кто смел потревожить бога.
Он медленно поднял голову, его взгляд был проницательным и острым, словно накаленное докрасна лезвие. Но ничего не сказал, просто молча смотрел на Алкиона, оценивая, взвешивая, исследуя его душу. В этом молчании скрывалась вся сила и мудрость бога, вся глубина его понимания человеческой природы.
Наконец, Гефест глубоко вздохнул и сказал грубым, но спокойным голосом: — Что тебе нужно, сын Ареса? Ты долго заставлял меня ждать.
Алкион сделал несколько шагов ближе, чувствуя, как жара от печи лижет его лицо. Он глубоко вдохнул, собрался с мыслями и рассказал о своем пути, о своих сомнениях, о своем решении вернуться. Он говорил о своих потерях, о своем страхе, о своей надежде. Он рассказал о своей необходимости в ловушке для душ, интегрированной в меч, о своем желании остановить зло, которое грозит его земле.
Гефест внимательно слушал, его лицо не выражало никаких эмоций. Только изредка он кивал головой, подтверждая, что слышит. Когда Алкион закончил, воцарилась тишина, прерываемая только шумом работы кузни.
— Ты изменился, — сказал наконец Гефест, его взгляд стал мягче. — Твой огонь угас, но в нем затеплилась новая искра. Ты понял, что сила — это не только меч, но и дух. Это мудрое решение.
Алкион молча кивнул, его сердце билось быстро. Он знал, что Гефест видел его насквозь, видел все его слабости и сильные стороны. И он знал, что Гефест не откажет ему.
— Хорошо, — сказал Гефест, вставая. — Я согласен. Мы создадим такой меч, какого еще не видели боги. Меч, который будет ловить души врагов и наполнять тебя силой. Но помни, Алкион, всякая сила требует ответственности.
В кузне началась лихорадочная работа. Гефест сам взялся за дело, его руки двигались с ошеломляющей скоростью и точностью. Огонь пылал ярче, молоты звенели громче, а воздух наполнялся острым запахом раскаленного металла и мистических ингредиентов. Алкион наблюдал, как бог создает чудо, как он вносит в меч не только остроту лезвия, но и чары, которые будут поглощать души врагов.
Это была не просто работа, это было сотворение чуда. Гефест вплетал в меч частички звездной пыли, капли мистического нектара, волокна божественной энергии. Он наполнял меч не только физической силой, но и магической мощью. Он добавлял руны защиты и руны поглощения душ, рисуя их на поверхности меча своим божественным молотом.
Работа продолжалась неделями, а потом и месяцами. Алкион не уходил, он был рядом с Гефестом, наблюдая за его работой, учась у него мудрости и терпению. Он понял, что настоящая сила не в количестве пролитой крови, а в силе духа, в способности понять и простить.
Меч был завершён. Его лезвие, отполированное до зеркального блеска, отражало свет, словно звёзды на ночном небе. Каждая деталь, каждая грань были продуманы до мельчайших подробностей, как будто сам воздух вокруг него дышал магией. Рукоять, украшенная инкрустацией из драгоценных камней, сияла, переливаясь всеми цветами радуги. Её изгиб был идеально сбалансирован, идеально ложась в ладонь, словно продолжение руки.
Алкион поднял меч, и его тело пронзила волна мощи, разливаясь по венам. Он чувствовал, как энергия наполняет его, словно бурлящая река, готовая прорваться наружу. Это было не просто оружие, а живое существо, созданное для великих свершений. Он ощущал, как меч поёт в его руках, как будто он сам был продолжением этого могущественного артефакта.
Гефест улыбнулся, улыбкой старого мудреца, который видел много войн и много смертей, но никогда не терял надежды на лучшее. — Иди, Алкион, — сказал он. — И помни, что меч — это только инструмент. Настоящая сила в тебе. И используй её мудро.
Алкион поклонлся богу и вышел из кузни, держа в руках меч, который должен был принести мир его земле. Он идти вперед, готов к любым испытаниям, готовый к любой борьбе. Потому что он знал, что теперь у него есть не только меч, но и мудрость, и вера в себя. Он шел вперед, неся в сердце надежду на лучшее будущее.
Но на обратном пути сын Ареса решил заглянуть к отцу, там и он и узнал о кончине родителя и о том, кто приложил руку, дабы Алкион стал сиротой.
Глава 11
Виктор Крид стоял на краю древнего виноградника, вглядываясь в бескрайние ряды лоз, уходящие за горизонт. Воздух был наполнен сладким ароматом спелых ягод и едва уловимым запахом ферментации. Где-то вдалеке слышались звуки музыки и смеха, словно приглашая путника присоединиться к бесконечному празднику.
— Дионис, — пробормотал Крид, делая первый шаг в виноградник. — Ты всегда умел устроить веселье.
Путь через виноградник оказался сложнее, чем Виктор ожидал. Лозы, казалось, жили своей жизнью, то преграждая дорогу, то внезапно расступаясь, образуя неожиданные проходы. Несколько раз Крид ловил себя на мысли, что ходит кругами, хотя был уверен, что двигался по прямой.
Внезапно перед ним возникла небольшая поляна, на которой стоял древний каменный алтарь. На алтаре лежала гроздь винограда, настолько спелого и сочного, что у Виктора невольно потекли слюнки.
«Не поддавайся искушению, — напомнил он себе, обходя алтарь стороной. — Все здесь — ловушка».
Как только Крид миновал поляну, за его спиной раздался разочарованный вздох. Обернувшись, он увидел, что алтарь исчез, словно его никогда и не было.
Продолжая свой путь, Виктор вышел к небольшой деревушке, утопающей в праздничном веселье. Повсюду были развешаны гирлянды из виноградных лоз и цветов, а в центре площади стояла огромная бочка с вином, из которой каждый желающий мог черпать сколько угодно.
Крид осторожно пробирался через толпу веселящихся людей. Их лица казались размытыми, словно он смотрел на них сквозь туман. Некоторые пытались втянуть его в танец или предложить кубок вина, но Виктор твердо отказывался.
— Прошу прощения, — обратился он к пожилому мужчине, который казался более трезвым, чем остальные. — Не подскажете, где я могу найти Диониса?
Старик хитро прищурился и указал в сторону темного леса на краю деревни.
— Он везде и нигде, чужестранец. Но если ты действительно хочешь его найти, попробуй заглянуть туда, куда другие боятся смотреть.
Поблагодарив старика, Крид направился к лесу. Как только он ступил под сень деревьев, звуки праздника стихли, словно отрезанные невидимой стеной. Лес был темным и загадочным, деревья принимали причудливые формы, напоминая танцующие фигуры.
Виктор шел, внимательно осматриваясь по сторонам. Он знал, что Дионис любит игры и обман, и был готов к любым неожиданностям.
Внезапно он услышал тихий смех, доносящийся словно отовсюду сразу. Из-за дерева выпрыгнул сатир, его козлиные копыта отбивали странный ритм по лесной подстилке.
— Привет, путник! — воскликнул сатир, пританцовывая вокруг Крида. — Что привело тебя в наши веселые края?
Виктор сохранял спокойствие, внимательно следя за каждым движением существа.
— Я ищу твоего хозяина, Диониса, — ответил он. — Не подскажешь, где его можно найти?
Сатир расхохотался, запрокинув голову.
— О, Дионис везде и нигде! Он в каждой капле вина, в каждом звуке музыки, в каждом движении танца! Но если ты хочешь встретиться с ним лично… возможно, тебе стоит пройти испытание?
Крид нахмурился. Он знал, что испытания Диониса могут быть коварными и опасными.
— Какого рода испытание? — осторожно спросил он.
Сатир щелкнул пальцами, и перед Кридом появились три кубка с вином.
— Простая игра! — воскликнул сатир. — В одном из этих кубков — обычное вино. В другом — вино, которое покажет тебе твои самые сокровенные желания. А в третьем — вино, которое раскроет твои самые темные страхи. Выбери правильно, и я покажу тебе путь к Дионису!