— И всё же, — продолжил Виктор, — иногда, в такие моменты, как сейчас, я чувствую… отголоски. Словно отражения в мутной воде — искажённые, нечёткие, но всё же реальные. Я помню не факты, не события, а ощущения. Каково было быть молодым и полным надежд, вдыхать утренний воздух и знать, что весь мир перед тобой.
— Это и есть твоя истинная сущность, — тихо сказал Мефодий. — Не воспоминания, не накопленные знания, а эта способность чувствовать связь с жизнью во всех её проявлениях. И то, что ты всё ещё способен на это после стольких веков, говорит о том, что Дар Теней не поглотил тебя полностью.
Виктор глубоко вздохнул, ощущая странное облегчение от этого разговора. Словно тяжесть, которую он носил внутри столетиями, немного уменьшилась, стала более терпимой.
— Спасибо, — просто сказал он.
— За что? — удивился Мефодий.
— За то, что слушаешь. За то, что видишь во мне человека, а не просто носителя Дара, не просто бессмертное существо или оружие против Хозяина Даров.
Мефодий улыбнулся, и в его улыбке было такое понимание, что Виктор вдруг осознал — этот человек, несмотря на свой обычный человеческий век, обладал мудростью, выходящей за пределы времени.
— Мы все больше, чем наши ярлыки и роли, — сказал монах. — Даже Хозяин Даров когда-то был чем-то другим, прежде чем стал тем, кого мы сейчас пытаемся остановить.
Эта мысль поразила Виктора. Он никогда не задумывался о прошлом Хозяина Даров, о том, что это существо могло иметь свою историю, свой путь, который привёл его к нынешнему состоянию.
— Ты думаешь, у него была душа? — спросил Виктор. — Что он не всегда был… тем, что он есть сейчас?
— Я в этом уверен, — кивнул Мефодий. — Все создания, даже самые тёмные, начинают с искры света. Что-то случилось, что-то исказило его путь. И возможно, именно в этом корень его силы и его слабости.
Они сидели в тишине часовни ещё некоторое время, каждый погружённый в свои мысли. Затем Мефодий поднялся.
— Нам пора возвращаться. Делегация скоро
— Когда живёшь слишком долго, есть опасность забыть самое важное — не факты или навыки, а способность видеть мир свежим взглядом, удивляться ему, ценить каждое мгновение. Ты помогаешь мне вспомнить это.
Велимир смотрел на своего наставника с благоговением. Никогда прежде Виктор не говорил с ним так открыто, не показывал такой уязвимости и благодарности.
— Я рад, если это так, — тихо сказал юноша. — Но я всё равно считаю, что мне невероятно повезло встретить тебя. Если бы не ты, я до сих пор служил бы в Ладоге и никогда не увидел бы всех этих удивительных мест.
Виктор улыбнулся — ещё одно изменение, которое заметил Велимир. Раньше улыбка на лице бессмертного воина была редким гостем, а теперь появлялась всё чаще.
— Возможно, не только тебе повезло, — сказал Виктор. — Возможно, нашу встречу устроила сама судьба. Или, как сказал бы отец Мефодий, божественный промысел.
Они продолжали сидеть под звёздами, разговаривая о прошлом и будущем, делясь мыслями и наблюдениями. Велимир рассказывал о своём детстве в небольшом славянском поселении, о том, как мечтал стать великим воином и защищать свой народ. Виктор делился отрывочными воспоминаниями о разных эпохах своей долгой жизни — не столько о великих битвах или исторических событиях, сколько о мелочах повседневности, которые внезапно всплывали в его памяти: вкус хлеба, испечённого по древнеримскому рецепту, звучание давно умерших языков, цвет одежд, ношенных людьми тысячу лет назад.
— Удивительно, — заметил Велимир, когда Виктор описывал празднество в честь сбора урожая в одном из кельтских племён, где он жил несколько столетий назад. — Ты помнишь такие детали, хотя прошло столько времени.
— Они возвращаются ко мне сейчас, — задумчиво ответил Виктор. — Словно были похоронены где-то глубоко внутри и только сейчас начинают подниматься на поверхность. Я думал, что большая часть моих ранних воспоминаний утрачена навсегда, но, возможно, они просто ждали подходящего момента, чтобы вернуться.
— Может быть, это часть процесса твоего… возвращения к себе? — предположил Велимир.
Виктор задумался над этой идеей.
— Возможно. Или, может быть, это связано с нашими поисками Печати Равновесия. Мефодий говорил, что она была создана в те времена, когда устанавливалась граница между мирами. Что, если мои воспоминания — часть этой древней истории? Что, если я каким-то образом связан с теми событиями, хотя и не помню этого?
— Ты думаешь, что уже встречался с Печатью раньше? — с изумлением спросил Велимир.
— Я не знаю, — честно ответил Виктор. — Но чем ближе мы подходим к цели, тем сильнее становится ощущение, что я возвращаюсь не только к себе, но и к чему-то, что было частью моей жизни очень, очень давно.
Их разговор был прерван появлением одного из церковных служителей, сопровождавших делегацию.
— Господа гвардейцы, — обратился он к ним. — Его Высокопреосвященство архиепископ Кирилл просит всех собраться в главном зале караван-сарая для важного объявления.
Виктор и Велимир переглянулись и последовали за служителем. В большом зале караван-сарая, освещённом десятками масляных ламп, уже собрались все члены делегации. Архиепископ Кирилл стоял в центре, рядом с ним — Мефодий и несколько старших священников.
— Друзья мои, — начал архиепископ, когда все собрались. — Завтра мы вступаем на армянские земли. Я получил известие, что нас будет встречать делегация от католикоса армянского в месте, называемом Крепость Солнца, расположенном в дне пути отсюда. Оттуда мы вместе продолжим путь в Двин, где состоится официальная встреча.
Он сделал паузу, обводя глазами присутствующих.
— Однако есть и другая новость, не столь радостная. До нас дошли сведения о беспорядках в некоторых северных областях Армении. Племена курдов, обитающие в горах, активизировали свои набеги на христианские поселения. Дороги стали менее безопасными, особенно те, что ведут в отдалённые районы.
Виктор насторожился. Это могло быть простым совпадением — курдские племена действительно часто совершали набеги на соседние территории. Но могло быть и чем-то большим — вмешательством Хозяина Даров, пытающегося помешать им достичь монастыря Святого Георгия и найти Печать Равновесия.
— Поэтому, — продолжил архиепископ, — я прошу всех быть особенно бдительными в оставшейся части нашего путешествия. Охрана будет усилена, и мы будем двигаться только по основным дорогам, избегая отдалённых и малонаселённых областей.
После этого объявления члены делегации разошлись, обсуждая новости и готовясь к предстоящему дню. Виктор подошёл к Мефодию, который явно ждал его.
— Это не просто набеги курдов, не так ли? — тихо спросил он.
— Нет, — подтвердил Мефодий. — Мой брат получил письмо от настоятеля монастыря Святого Георгия. В нём говорится о странных событиях в окрестностях озера Ван — люди исчезают, животные ведут себя необычно, а по ночам на горных склонах видят огни, движущиеся против ветра.
— Хозяин Даров, — мрачно констатировал Виктор. — Он опередил нас.
— Не обязательно, — возразил Мефодий. — Он может не знать точного местонахождения Печати, как и мы. Возможно, он просто пытается создать хаос в этом районе, надеясь помешать нам в поисках.
— В любом случае, это усложняет нашу задачу, — сказал Виктор. — Если дороги стали опасными, делегация наверняка будет придерживаться основных маршрутов и избегать района озера Ван.
— Именно, — кивнул Мефодий. — Поэтому мы должны будем отделиться от неё раньше, чем планировали. Возможно, сразу после прибытия в Крепость Солнца.
— Как мы объясним своё отсутствие? — спросил Виктор. — Мы всё-таки официальная охрана делегации.
— Я уже говорил с братом, — ответил Мефодий. — Он знает о важности нашей миссии, хотя и не в полных деталях. Я сказал ему, что мы должны посетить монастырь Святого Георгия по особому поручению патриарха Константинопольского, связанному с древними манускриптами, хранящимися там. Он согласился отпустить нас, когда делегация будет в безопасности под защитой армянских войск.
— А что насчёт человека, который следит за нами? — спросил Виктор. — Он может последовать за нами, когда мы отделимся от делегации.
— Несомненно, — согласился Мефодий. — Но втроём мы сможем двигаться быстрее и незаметнее, чем целой делегацией. А если придётся сражаться… что ж, для этого у нас есть ты.
Виктор кивнул. Да, если дело дойдёт до схватки со слугами Хозяина Даров, его опыт и сверхъестественные способности будут неоценимы. Но его беспокоило не это, а необходимость защищать Мефодия и Велимира. Сам он мог пережить почти любое ранение, но его спутники были обычными смертными, уязвимыми перед силами, которые мог направить против них древний враг.
— Мы будем осторожны, — сказал он наконец. — И быстры. Чем скорее мы найдём Печать Равновесия, тем меньше времени у Хозяина Даров на подготовку противодействия.
На следующий день делегация пересекла условную границу между византийскими и армянскими землями. Хотя формально большая часть Армении находилась под контролем арабского халифата, фактически многие горные районы сохраняли значительную автономию, управляясь местными князьями и церковными иерархами.
Пейзаж становился всё более величественным — огромные горные хребты, увенчанные снежными шапками даже летом, глубокие ущелья с бурными реками, плодородные долины, где зеленели сады и виноградники. Местное население, в основном христиане, приветствовало делегацию с уважением, но и с некоторой настороженностью — отношения между армянской и греческой церквями были сложными из-за догматических разногласий.
К вечеру они достигли Крепости Солнца — внушительного сооружения, расположенного на высоком холме, откуда открывался вид на окружающую местность на многие мили вокруг. Крепость была построена из красного туфа, и в лучах заходящего солнца её стены казались объятыми пламенем, что, вероятно, и дало ей название.