В тот же миг странное красное свечение, наполнявшее храм, отразилось от этих поверхностей, умноженное и усиленное, и ударило прямо в глаза окружавших их слуг Хозяина Даров. Эффект был мгновенным и впечатляющим: они закричали от боли, закрывая глаза руками и отступая в беспорядке.
— Сейчас! — крикнул Виктор. — К алтарю!
Они прорвались через временно дезориентированных противников и устремились к центру зала. Высокий человек, увидев, что они приближаются, выкрикнул что-то на своём странном языке, и фигура Хозяина Даров над алтарём стала ещё более материальной, почти полностью утратив туманную консистенцию.
— Слишком поздно, носитель Дара, — произнёс высокий человек, и его голос теперь звучал странно, словно через него говорил кто-то другой. — Мой хозяин уже здесь, и ничто не сможет остановить его приход!
— Пока Печать в твоих руках, ещё не всё потеряно, — ответил Виктор, приближаясь к нему с мечом наготове. — Отдай её, и, возможно, у тебя будет шанс сохранить рассудок, когда Хозяин Даров будет изгнан обратно.
Человек рассмеялся, и его смех был искажённым, нечеловеческим.
— Изгнан? Ты не понимаешь, что происходит, не так ли? Печать Равновесия не просто позволяет ему войти в этот мир — она даёт ему возможность остаться здесь навсегда, объединить все миры под своей властью!
— Ты обманут, — твёрдо сказал Виктор. — Хозяин Даров не объединяет миры — он поглощает их, превращая в продолжение своей сущности. Отдай Печать, пока не стало слишком поздно.
— Я не отдам её, — человек поднял Печать выше. — Я избран быть проводником его воли в этом мире, и за это он обещал мне власть и бессмертие!
— Бессмертие… — Виктор горько усмехнулся. — Знаешь ли ты, какова его истинная цена? Я ношу Дар Теней уже две тысячи лет. Я видел, как все, кого я любил, умирали. Видел, как целые цивилизации рождались и уходили в небытие. И с каждым днём, с каждым годом я терял частицу своей человечности, превращаясь в пустую оболочку, в тень самого себя.
Его слова, казалось, произвели некоторое впечатление на человека, чьи глаза на мгновение утратили часть своего зловещего сияния.
— Ты лжёшь, — сказал он, но уже не так уверенно. — Мой хозяин не обманывает своих служителей.
— Не обманывает? — Виктор сделал ещё один шаг вперёд. — Тогда почему он не сказал тебе, что случится с твоей душой, когда ты станешь бессмертным? Что ты постепенно забудешь, кем был, что любил, во что верил? Что в конце концов от тебя останется лишь пустая оболочка, исполняющая его волю?
Человек заколебался, его взгляд метался между Виктором и фигурой Хозяина Даров, почти полностью материализовавшейся над алтарём.
— Не слушай его! — прозвучал громоподобный голос, исходящий от фигуры. — Он пытается обмануть тебя, отнять твоё законное вознаграждение! Уничтожь его!
Высокий человек, словно загипнотизированный этим голосом, вновь поднял Печать Равновесия, направляя её серебристое сияние на Виктора.
— Умри, носитель Дара! — крикнул он, и луч серебристого света вырвался из Печати, ударив прямо в грудь Виктору.
Бессмертный воин закричал от боли, такой сильной, какой не испытывал уже многие века. Дар Теней внутри него словно закипел, пытаясь одновременно защититься от воздействия Печати и откликнуться на зов своего создателя. Виктор упал на колени, его меч со звоном покатился по каменному полу.
— Господин! — закричал Велимир, бросаясь к нему.
— Нет! — выдохнул Виктор. — Печать… ты должен… забрать Печать…
Велимир колебался лишь мгновение, затем решительно кивнул и бросился к человеку с Печатью. Тот, сосредоточенный на уничтожении Виктора, не заметил приближения молодого славянина до последнего момента. Когда он наконец обернулся, было уже поздно — меч Велимира прорезал воздух и глубоко вонзился в его плечо, заставив выпустить Печать из рук.
Серебряный диск покатился по полу, его сияние стало неровным, пульсирующим. Фигура Хозяина Даров над алтарём содрогнулась, словно потеряв часть своей материальности.
— Нет! — взревел он голосом, от которого задрожали стены храма. — Верни её! Верни мне мой проход!
Высокий человек, несмотря на тяжёлое ранение, бросился за Печатью, но Велимир оказался быстрее. Он схватил серебряный диск и отскочил назад, держа его перед собой как щит.
— Господин! — крикнул он Виктору. — Что мне делать с ней?
Виктор с трудом поднялся на ноги, его лицо было искажено болью, но в глазах горела решимость.
— Дай мне, — произнёс он, протягивая руку. — Я знаю, что нужно делать.
Велимир быстро преодолел разделявшее их расстояние и передал Печать Равновесия в руки своего наставника. В тот момент, когда пальцы Виктора сомкнулись на серебряном диске, произошло нечто удивительное: сияние Печати усилилось многократно, а на её поверхности проявились древние символы, похожие на те, что были вытатуированы на теле Виктора.
— Я вспомнил, — прошептал он, глядя на Печать с выражением внезапного узнавания. — Я был здесь раньше… очень давно… Я был одним из тех, кто создал эту Печать!
— Что? — изумлённо воскликнул Велимир. — Но это невозможно! Печать создана тысячи лет назад!
— Да, — кивнул Виктор, его глаза не отрывались от серебряного диска. — До того, как я получил Дар Теней. В моей первой жизни я был жрецом древнего культа Равновесия, одним из тех, кто стоял на страже границы между мирами. Мы создали Печать, чтобы сдержать существ, подобных Хозяину Даров, не позволить им проникнуть в наш мир и поглотить его.
— Ложь! — взревел Хозяин Даров. — Всё это ложь! Отдай мне Печать, носитель моего Дара!
Но Виктор словно не слышал его. Воспоминания, похороненные под тысячелетиями существования, теперь возвращались потоком, ясные и чёткие, словно это было вчера.
— Мы были семеро, — продолжил он. — Семь хранителей из семи разных народов. Мы собрались здесь, в Храме Врат, создали Печать и запечатали проход между мирами. Но Хозяин Даров нашёл способ частично обойти нашу защиту. Он не мог пройти сам, но мог передать частицу своей сущности — Дар Теней — тем, кто был готов принять его. И я… я был первым, кто принял этот дар, не понимая его истинной природы и цены.
Он посмотрел прямо на фигуру Хозяина Даров, и его взгляд был полон не страха, а печали и решимости.
— Теперь я понимаю, — сказал он. — Ты дал мне бессмертие не из милосердия, а чтобы использовать меня. Чтобы я, носитель твоего Дара, однажды вернулся сюда и помог тебе преодолеть барьер, который мы создали. Ты манипулировал мной все эти века, направляя мой путь к этому моменту.
— И что с того? — голос Хозяина Даров был подобен скрежету металла по камню. — Ты всё равно не сможешь остановить меня. Печать может использовать только все семь хранителей вместе, а ты — последний из них.
— Нет, — Виктор покачал головой. — Не последний.
Он повернулся к Велимиру и протянул руку:
— Амулет, который дала нам Сирануш. Достань его.
Юноша быстро извлёк из-за пазухи маленький кожаный мешочек с вышитыми странными символами. Теперь, при ярком свете Печати Равновесия, было видно, что эти символы точно повторяют те, что проявились на серебряном диске.
— Это не простой амулет, — объяснил Виктор. — Это символ хранителя. Сирануш — потомок одного из семи первых хранителей, хотя, возможно, сама об этом не знает. И ты, Велимир, тоже связан с ними. Твоя привязанность ко мне, твоя способность видеть моё истинное «я» сквозь вековую отчуждённость — это не случайность.
— Я? — потрясённо выдохнул Велимир. — Но как это возможно?
— Наследие хранителей передавалось через кровь, из поколения в поколение, — сказал Виктор. — Большинство потомков даже не подозревали о своём наследии, но оно всё равно влияло на их жизни, их выборы. Ты, вероятно, потомок одного из моих собратьев по культу Равновесия. И в тебе есть искра той же силы, что и во мне.
Виктор поднял Печать Равновесия высоко над головой. Серебряный диск теперь сиял так ярко, что смотреть на него было почти невозможно.
— Отец Мефодий, — продолжил Виктор, — тоже часть этой цепи. Его привело сюда не случайное стечение обстоятельств, а древняя связь. Нас трое из семи. Не идеально, но должно хватить, чтобы задержать Хозяина Даров и восстановить защиту.
— Нет! — взревел Хозяин Даров, его фигура над алтарём пульсировала, то становясь более материальной, то вновь расплываясь. — Ты не сделаешь этого! Ты носишь мой Дар уже две тысячи лет. Ты — часть меня!
— Верно, — согласился Виктор. — И именно поэтому я могу остановить тебя. Потому что часть твоей силы — во мне.
Он повернулся к Велимиру:
— Встань рядом со мной и положи руку на Печать. Вспомни все моменты, когда ты чувствовал особую связь с миром, со мной, с чем-то, что больше тебя самого. Эти чувства — проявление силы хранителя внутри тебя.
Юноша, хоть и выглядел всё ещё потрясённым, решительно кивнул и встал рядом с Виктором, положив руку на Печать Равновесия. При его прикосновении серебряный диск завибрировал, а его сияние приобрело новый оттенок — золотистый, словно рассветные лучи, прорезающие ночную тьму.
— А теперь, — сказал Виктор, обращаясь к Хозяину Даров, — я возвращаю тебя туда, откуда ты пришёл. И на этот раз барьер будет прочнее.
Он начал произносить слова на языке, древнем, как сами горы, певучем и властном одновременно. Это был язык хранителей, забытый современным миром, но сохранившийся в глубинах его памяти. Велимир, к своему удивлению, обнаружил, что понимает эти слова, хотя никогда раньше не слышал их. Более того, он инстинктивно начал повторять их вслед за Виктором, его голос переплетался с голосом наставника, создавая гармонию, которая, казалось, резонировала с самими стенами древнего храма.
Печать Равновесия в их руках засияла ещё ярче, испуская лучи света, которые окружили фигуру Хозяина Даров, словно сеть. Существо издало ужасающий крик, от которого задрожали колонны храма и осыпалась пыль с потолка. Его форма начала распадаться, возвращаясь к туманному состоянию.