От кофе бы освобожденный не отказался. Кивнул.
Напяливая куртку, окинул взглядом свое пристанище, сгреб использованную одноразовую посуду, бутылки и собрал в пакет. Плотно его завязал — на выезде из кооператива были мусорные контейнеры.
— Ладно, пошли, — кивнул соседу и осекся: на вбитом в стену гвоздике висела связка знакомых ключей. Он был готов поклясться, что пять минут назад их там не было.
С подозрением посмотрев на соседа, мужчина прищурился.
— Пошли-пошли, — тот поманил его за собой. Взгляд стал колким и холодным, словно предупреждая не задавать лишних вопросов.
Мужчина и не стал — он не был уверен, что хочет знать ответ.
Глава 13. Мария
Чтобы встретиться с Марией, пришлось ехать в Люблино. Бывший когда-то спальным район сейчас разросся, обзавелся собственными торговыми центрами и развлекательными площадками, а высотные новостройки, приютившие москвичей, тянулись плотными рядами, едва расступаясь ради небольших детских площадок и прогулочных зон.
Марии не оказалось дома — она отправилась в магазин, и ее пришлось ожидать во дворе, поглядывая за входящими в подъезд обитательницами.
— Интересно, она специально ушла? — спросила Аделия. — Ты ведь предупредил, что подъедешь через сорок минут. И подъехал.
Макс пожал плечами:
— Могло быть что-то срочное, могла задержаться по каким-то причинам, а могла уйти специально, конечно. — Он покосился на супругу, чуть толкнул плечом. — Контролируй гнев, предубеждения очень мешают в работе следователя.
Аделия нахмурилась.
— Я не злюсь… Просто странно.
Закутавшись плотнее в куртку, она спрятала нос в высокий, отороченный мехом воротник, в очередной раз пожалев, что не купила куртку с капюшоном. Можно было вернуться в машину, но Макс ее припарковал в соседнем дворе.
— Подождем, — Макс вздохнул, подставил холодному солнцу лицо, зажмурился. Подумав, полез в карман и достал из его недр помятый шоколадный батончик. Не открывая глаз, протянул Аделии: — Будешь?
Девушка фыркнула, но батончик взяла. Разорвала упаковку.
— У тебя есть сладость на любой случай в жизни, верно? Вот был бы ты так же предусмотрителен с термосом кофе.
Макс открыл глаза и посмотрел на нее с удивлением:
— Ты кофе хочешь? Так давай я в ларек смотаюсь. Тут, с другой стороны улицы остановка и при ней магазинчик. Сбегать?
— Не надо, — Аделия улыбнулась. — Я пошутила.
Но то, что Макс был готов бросить пост и отправиться на поиски кофе для нее, оказалось приятно. Аделия в один миг простила задержавшуюся где-то Марию. Макс лукаво улыбнулся, снова расслабленно прикрыл глаза, по-кошачьи греясь на солнышке.
Мария появилась спустя пару мгновений. Она сразу поняла, что эти двое, примостившиеся на бортике ограждения напротив входа в ее подъезд — тот самый следователь с консультантом, которые ей звонили около часа назад. Женщина перехватила рукой сумку, подошла к паре молодых людей и мрачно поздоровалась:
— Вы меня ждете?
— Вас, если вы — Мария Ло́мкина, урожденная Ревель.
Женщина закатила глаза. Пробормотала устало:
— Господи, «урожденная», кто сейчас так говорит?
Молодой следователь пожал плечами и безмятежно улыбнулся:
— Полиция.
Глаза его при этом не улыбались. И это было странно и немного пугающе. Будто ее уже в чем-то подозревают. Но она точно знала, что ничего противозаконного не совершала, а значит и бояться ей не из-за чего.
— Мы насчет вашей мачехи хотели переговорить, — сообщил следователь.
Мария вздохнула:
— Пойдемте, чего уж…
Макс указал взглядом на пакет из супермаркета, который женщина держала в руке.
— Позволите вам помочь?
Мария молча передала пакет следователю и направилась к подъезду. Макс широко улыбнулся ей в спину, поймав недоуменный взгляд Аделии — чмокнул в ее сторону.
Они вошли в подъезд — обычный подъезд многоэтажного панельного дома, типового. Но явно с довольно дотошной и аккуратной к своим обязанностям управляющей компанией — все двери были снабжены доводчиками, освещение — на датчиках движения, цветы в коридорах и даже диванчики в зоне ожидания, а лифт поднимался плавно и будто был даже рад поработать.
— Какой у вас уютный подъезд, — отметила Аделия скорее для того, чтобы не молчать и развеять довольно гнетущую тишину — Мария выглядела подавленной.
Услышав комплимент Аделии, пожала плечами, отозвалась равнодушно:
— Любые шалости за ваши деньги, вы же знаете…
Аделии стало не по себе.
— Вы хотите сказать, что это их обязанность, — отозвалась она тихо. Кабина лифта остановилась на десятом этаже, двери разъехались. — Но у вас чувствуется, что люди работают с душой…
Мария, пропуская ее перед собой, посмотрела с удивлением:
— «С душой»?.. Какими интересными категориями вы мыслите.
В разговор вмешался Макс:
— Нормальными категориями. Вы ведь дизайнер, для вас такие метафизичные категории должны быть знакомы…
— Да я разве против? — женщина отозвалась совершенно бесцветным голосом. — с душой так с душой, просто от ментов такое странно слышать. Вот и все.
Мария подошла к двери, отперла ее и пропустила гостей в квартиру.
Аделия огляделась: здесь уютно пахло свежим хлебом, заботливо приготовленным обедом и чистотой. Квартира была обставлена без излишеств, но вполне современно и недешево. Дорогие обои, натяжные потолки с необычной линией светодиодных светильников, темно-серый ламинат, плотный и качественно уложенный, мягкая серо-белая гамма и изящные напольные вазы и обилие цветов — все вместе выдавало вкус хозяйки и немалый деньги, вложенные в ремонт. При том, ремонт довольно свежий — так оформлять потолки стали совсем недавно, до этого была несколько иная мода, Аделия это отчетливо помнила, потому что сама хотела сделать ремонт в их с Максом квартире.
— Проходите, — Мария пригласила внутрь, забрала у Макса пакет. — Я сейчас заморозку уберу… Вы в зале размещайтесь.
И она показала на стеклянные двери.
Макс надел одноразовые бахилы, Аделия стянула ботинки, проворчала:
— Чего ты мне не взял?
— Я думал, ты в курсе… Прикинь, как это не эстетично, когда следователь кверху задом ботинки надевает… Еще и лопатки есть не у всех.
— А мне, значит, можно кверху задом, да?
Девушка посмотрела на него с осуждением, Макс улыбнулся:
— У тебя все равно ловчее получается, чем у меня. Природная грация и все такое, — поймав сердитый взгляд жены, согласился: — В следующий раз обязательно возьму и тебе.
Они прошли в гостиную — здесь все тоже было выполнено в серо-белых тонах, отделано серебром, хромом и хрусталем. Очень стильно. Неприметное мозаичное полотно на стене, собранное из квадратных и прямоугольных зеркальных плиток, значительно расширяло помещение, давало ему глубину. Изящные светильники добавляли интерьеру легкость и уют.
— У них же двое детей… Они, что же с родителями не живут? — Макс задумчиво огляделся. — Такое великолепие поддерживать с ребенком довольно сложно, согласись. Все равно бы прорвались какие-нибудь зайчики, яркие подушки или детские рисунки в рамках…
— Вроде бы у Марии с Леонидом двое детей. Холодная какая-то квартира. Будто неживая, — Аделия поежилась и села в кресло.
Зашла Мария. В руках она несла чайник и красивую хрустальную вазочку с печеньем. Поставив угощение на журнальный столик у дивана, достала из серванта чайный сервиз. Ловко подхватила из комода накрахмаленные салфетки, чайные ложечки и быстро сервировала стол к чаю.
— Угощайтесь. Печенье сама пекла… — И не дожидаясь гостей, разлила чай по кружкам и взяла из вазочки печенье. Откусила.
Аделия не могла отделаться от ощущения, что все это Мария проделывает автоматически, что она даже не особо чувствует вкус приготовленного ей угощения.
Макс взял печенье и тоже откусил.
— Мм, великолепно! — громко воскликнул. — У вас золотые руки.
Мария впервые будто бы ожила, посмотрела на следователя внимательно, с некоторой долей сомнения, но Макс восторгался вполне искренне — покушать сладенькое он любил, а домашним печеньем Аделия его не баловала.
— Обычное печенье, мужу пекла.
— Вашему мужу несказанно повезло.
Макс задел — специально или нет — за больное: лицо Марии изменилось, сделавшись пасмурным и растерянным. Губы задрожали. Чашка, которую она держала в руках, соскользнула с блюдца и едва не упала на светло-серый ковер, выплеснув на него горячий напиток. Женщина торопливо подхватила блюдце, выровняла ее.
— Простите…
Схватив салфетку, она принялась тщательно вытирать капли. Макс не торопил ее. Когда женщина, наконец, выпрямилась, спросил:
— Ваша мачеха, Анна Максимовна Ревель… Вы как давно с ней виделись?
— Да на днях. Заходили за ключами от дачи, хотели день рождение Лени отметить с друзьями, — она снова скорбно поджала губы.
Аделия бросила взгляд на Макса, но тот, казалось, не замечал сигналов, продолжал доброжелательно улыбаться.
— Вы не заметили ничего странного?
— Например? — Мария вскинула голову и уставилась на следователя.
— Ну не знаю, в поведении Анны, в обстановке?
Женщина пожала плечами.
— Да нет, вроде бы… Обычная, снулая, как позавчерашняя рыба.
От сравнения Аделию передернуло. Макс уточнил:
— Она плохо выглядела?
— Да нет, обычно она выглядела. Зализанные волосы, старушечья одежда… — Мария с раздражением отвернулась.
— У вас сложились не самые хорошие отношения, верно?
Мария опустила глаза и медленно выдохнула:
— Не знаю, что сказать… Мы не ссорились, но и теплых отношений не возникло. Да Анна и не стремилась к ним. Мне всегда казалось, что она была заинтересована только в отце. А мы… Мы стали неудобным приложением к нему. Мне кажется, даже решение отца заранее разделить наследство — ее работа, чтобы иметь поменьше поводов с нами видеться.
— Разве это было не решение вашего отца?
Мария скривилась:
— Отец бы до такого не додумался.