Он замолчал.
— И что вы сделали дальше?
— Я знал, что Леонид бесится, что ему не досталось денег тестя. Я намекнул, что раз теща свихнулась, то это нужно только оформить. Тогда они возьмут опекунство над ней и Региной, и получат доступ к деньгам. Да, конечно, там много ограничений, но они смогут пользоваться имуществом, тратить деньги… Леониду эта идея понравилась.
— Мария, его жена, была в курсе?
Карен усмехнулся:
— Конечно. Она и передала мне ключи и подробную схему квартиры Анны. И насоветовала Анне, чтобы та дочь к бабушке отправила.
— Зачем?
— Ну, это же очевидно. Человек, когда один дома, более уязвим. Тем более она каждую ночь вздрагивала стараниями моего братца.
— И вы решили, что доведете Анну до сумасшествия?
— Да оно не обязательно, достаточно, чтобы она начала вести себя не адекватно и это как можно больше людей увидели. Нервная, дерганая, про призраков заговаривается. Дальше Мария должна была довести все до помещения в стационар.
Макс прищурился:
— Но вам ведь этого было мало? Вы ведь это все затеяли не ради Леонида и Марии? Вам нужно было уничтожить брата…
Карен посмотрел на него, криво усмехнулся.
— Я хотел, чтобы Анна узнала, кто упек ее в психушку, кто играл роль «призрака» и угрожал дочери. После такого Тигран не поднялся бы.
Макс подавил тяжелый вздох.
— И вы решили отравить Анну? Напоить теми же таблетками, что едва не убили ее дочь? — Догадался Макс.
Губы Карена тронула самодовольная ухмылка.
— Если бы она попробовала наложить на себя руки, брат бы сдох.
Максим понимающе кивнул:
— Ну или вы ему также помогли бы, верно?.. Откуда у вас этот препарат?
— Если вы обнаружили блистеры, вы видели, что у него истек срок годности восемь лет назад, — Карен усмехнулся. — Мама выбрасывала лекарства из аптечки, Маргарита очень ругалась, обнаружив просроченные. А мне было как-то без разницы. Я оставил у себя упаковку. Я не делал большую дозировку, ни девке, ни старухе ничего не угрожало. Было достаточно, чтобы Анна запаниковала… после слов «призрака» накануне.
— Но Анна не запаниковала, а сняла вас на видео.
Карен помрачнел.
— Я не понял, что это была камера…
«Верно, иначе бы ты добил Анну, а сотовый забрал».
— Я не думал, что она на такое решится, — пробормотал Карен. — Во-первых, все пошло не так, когда она услышала меня и стала проверять квартиру. Она включила свет везде в квартире и заперла окно, через которое я влез. Я пытался спрятаться в комнате дочери, залезть в шкаф, но в нем не оказалось достаточно места. Я стоял в темноте. Но она как-то заметила меня.
— Как вы это поняли?
— Она двигалась по квартире довольно спокойно, и, обследовав комнату дочери, уже собиралась уходить, но вдруг застыла на месте, как соляной столб… И дыхание изменилось. Тогда мне пришлось действовать, я шагнул к ней. Я хотел просто выбежать из квартиры.
— А как вы хотели, чтобы Анна догадалась, что призрак — ваш брат?
— В ту ночь я оставил в комнате дочери кое-что, принадлежащее Тиграну…
— И что это?
— Его старый телефон, — Карен хмыкнул. — Там куча его фоток, приложения. И… запись голоса «призрака», последняя, где я говорю о Регине, и новая, которую она должна была услышать. Про то, что «призрак» вынужден действовать и произошедшее с Региной — только предупреждение.
Вот тут Макс удивился — никакой сотовый при осмотре места комнаты Регины криминалисты не обнаружили. «Если только… — догадка мелькнула в голове: — если только его не нашла Регина, не узнала аппарат и автоматически не убрала, намереваясь вернуть хозяину при встрече. С Региной надо поговорить еще раз».
— И Анна должна была потребовать от Тиграна объяснений?
— Ну, как минимум, — он посмеивался. — А уж я бы постарался, чтобы и отец об этой истории узнал… Тогда с братцем было бы покончено.
Александров помолчал. Чем больше подробностей он узнавал, тем отчетливее становилось гадостливое чувство, разраставшееся в груди.
— А чем же вам брат-то не угодил?
Глаза Карена потемнели, лицо превратилось в ледяную маску.
— Он всегда был лучшим в глазах отца, матери. Они в нем души не чаяли. Ему были открыты все двери, все возможности. Первенец. Умница. Отличник. А я рос запасным… Отец и назначил-то меня главой семейного бизнеса, чтобы проучить Тиграна, когда они поссорились. Воспользовался мной. Отец лишил его наследства, отлучил от управления бизнесом… И отдал его мне. Я все эти годы вел его, все годы… ночами не спал, мотался по командировкам, что-то улучшал, ремонтировал, договаривался. Но это все воспринималось, как должное. Ни «молодец», ни «спасибо, Карен»… Зато стоило Тиграну столы переставить, сразу восторг. «И как мы раньше до этого не додумались, как свежо!»… — Он помолчал. — А в последнее время отец все отчетливее оттеснял меня. Я понял — он хочет вернуть все, как было. Отдать все ему… Ему! — он с ненавистью посмотрел на следователя. — Чтобы дать ему власть, чтобы он измывался надо мной, упиваясь! Всеобщий любимец Тигран! Талантище! Креативщик! — Карен кричал все громче. — А я опять в запас… Нет уж.
Он опустил голову, ссутулился и стал как будто меньше…
— Я не хотел никого убивать, — пробормотал он. — Тот парень у подъезда, он случайно оказался на пути. Я торопился и с силой распахнул дверь. Она его сбила и… он неудачно растянулся на ступеньках.
Макс собрал документы, фотографии, убрал в папку «Дело».
— Боюсь, это уже будет решать суд.
Глава 29. Ложь в прошедшем времени
Анна лежала в больничной палате и изучала потолок. Капельница мерно капала, холодом проникая в вену. Холод тянулся по руке, будто разбавляя закипающую кровь.
— Вам ничего не угрожает, — подытожил сказанное следователь и закрыл папку с документами.
— Почему он это сделал? — прошептала Анна.
Александров вздохнул.
— Он говорит, что надеялся стать незаменимым для вас.
— Он и так был…
— Видимо, он имел ввиду нечто иное.
Анна сглотнула едкий комок. Веки, сомкнувшись, выдавили из глаз два скудных ручейка слез — горячая влага потекла по вискам и попала в ушные раковины. Стало щекотно и неловко. Повернув голову, Анна плечом вытерла слезы. Шмыгнула носом.
— Его выпустили?
— Да.
Она помолчала.
— Такое странное ощущение, — прошептала она, наконец. — Я думала, что смерть Ильи стала для меня поворотной точкой, перевернула все с ног на голову, разрушила надежды, будущее. А оказывается, это было самое простое, что можно было пережить. Как мне теперь общаться с Машей? Ее мужем? — Анна посмотрела на Макса. — Как звать на семейные праздники, они ведь все равно — родные для Регины, для Зинаиды Аркадьевны…
— Я не знаю, Анна, — отозвался Макс. Он вспомнил свою историю, когда родня наворотила таких дел, что он едва разгреб[1]. — Я знаю только то, что наши самые близкие умудряются сделать больнее всего. Но они все равно остаются самыми близкими, понимаете?
— Пока нет, — женщина вздохнула.
— Это пройдет. Первая горечь уляжется, обида утихнет, вы сможете посмотреть на ситуацию под иным углом. Найдете внутренний компромисс и станете на него опираться. Это неизбежно.
Анна кивнула головой.
— У вас отличная дочь, очень толковая. Если бы не она и не ваша свекровь, преступнику бы удалось скрыться. А еще очень помогла сестра Тиграна, Марго. Она не стала укрывать брата, рассказала все, как есть, сообщив в том числе и то, куда он намеревался выехать. В их семье это тоже… очень болезненный гнойник.
— Их семья… — что-то в лице женщины изменилось, стало темнее и напряженнее. — Их семья давно приносит мне только горе. Мне следовало бежать давно, еще пятнадцать лет назад.
Женщина помолчала.
— Его отец приходил ко мне. У них ведь очень обеспеченная семья, свои планы по продолжению рода. Свой круг. А я их кругу не принадлежу. Его отец пришел и просил, чтобы я как-то устроила свою жизнь без участия Тиграна. — Она усмехнулась. — Деньги предлагал… Я его выставила, но потом подумала — на черта оно мне надо? Да, Тигран очень хороший, он мне нравился. Но если к нему в придачу идет такая родня, надо ли мне это?.. Так у меня появился Илья и… — женщина снова вытерла слезы, на этот раз, тыльной стороной ладони. — Единственное, в чем себя виню, что не сказала Тиграну сразу. Мучила и себя, и его. Да и потом, когда он уже после свадьбы с Ильей появился в нашем доме, не надо было привечать его.
Анна вздохнула.
— Не знаю, насколько это сейчас уместно… — Макс постарался, чтобы его голос звучал мягче. — Но у меня сложилось ощущение, что Тигран вас любит. Да, он глупо и некрасиво поступил, но…
Женщина отвела взгляд и уставилась в окно.
— Спасибо вам, Максим Иванович. Спасибо, что разобрались.
Едва следователь вышел из палаты, в нее влетела Регина.
— Капитан Александров сказал, что нашел того, кто отравил меня и хотел довести тебя до психушки! — У дочери были огромные перепуганные глаза. Сев на стул рядом с матерью, она с сомнением на нее посмотрела: — А что, вот так можно разве? Живого человека до больницы довести?
Анна вздохнула, постаралась улыбнуться — дочери досталось и без этого, но вон как хорошо держится.
— Я сама не думала, что такое возможно. — Она протянула руку к дочери, сжала в своей. Капельница потихоньку капала, продолжая разбавлять закипающую кровь, и Анна в самом деле чувствовала, будто плотный узел, в который сжалась душа, медленно расправляется.
Дочь помолчала.
— Хорошо, что все позади.
— Да, хорошо. Капитан сказал, что ты молодец. Как ты умудрилась найти видео?
Девочка усмехнулась, отвела взгляд, но правду говорить не стала.
— Случайно… А давай уедем? — неожиданно предложила. — Тебя скоро выпишут, и поедем. Хоть в круиз, хоть просто по интересным местам. Вон, девчонки из класса с родителями кто в Туле был, кто в Ярославле, там столько интересного! И музеи, и ярмарки, и монастыри, и кремль. И ресторанчики с местной едой… — Она покосилась на безучастное лицо матери и добавила тихо. — Мне было бы интересно.