Анна улыбалась.
— Мне так приятно, что ты обо мне беспокоишься, — призналась, когда Тигран замолчал. — У меня контракт, смета и прейскурант, ничего сверх оговоренного я платить не буду. Детективы не будут караулить всю ночь, только до времени, когда Илья обычно приходит. Поэтому я и не хочу, чтобы ты оставался у меня, с тобой он точно не придет — кем бы он ни был, человеком или призраком. И поэтому надеюсь, что ты не станешь мне звонить ночью…
Она привстала на цыпочки, подтянув к себе мужчину, чмокнула в щеку.
— Иди! Со мной все будет хорошо.
Тигран с сомнением покачал головой, но спорить больше не стал, вышел из квартиры.
Был уже вечер.
Выйдя из подъезда, поискал взглядом фургон с детективами. Прищурившись и прикрыв ладонью сигарету, закурил на крыльце. Сделав несколько нервных затяжек, стремительно спустился со ступенек и направился к фургону.
Постучал в дверь. Та отъехала в сторону:
— Тигран Гамлетович? — детектив выглянул из салона. — Чем обязан?
Тигран остолбенел, услышав не только свое имя, но и отчество, которое Анна при детективах не называла. Хмыкнул:
— То есть меня тоже «пробиваете»?
Детектив ослепительно улыбнулся:
— Нет, что вы, у меня нет таких полномочий. А вот список друзей и знакомых, данный Анной Максимовной, есть. И Тигран среди них один-единственный… Так чем обязаны?
— Ани сказала, что вы не исключаете, что ее могут специально доводить до самоубийства… Это так?
Игорь вздохнул, вышел из салона, прикрыл за собой дверь, однако небольшую щель оставил. Сунув руки в карманы, отозвался:
— А вы сами как считаете?
Он был ниже Тиграна ростом, поэтому смотрел снизу вверх, однако выглядел при этом весьма независимо и уверенно.
— Понятия не имею.
— Ну, тут ведь не так много вариантов, учитывая, что призраков не существует: или Анна Максимовна не в себе, и призрак умершего супруга ей мерещится, или Анна Максимовна вводит нас в заблуждение, уж не знаю в каких целях, или ее видения совершенно реальны, а кто-то ее нервирует и хочет воспользоваться потерей, чтобы… Чтобы что, кстати? У Анны Максимовны большое наследство?
Тигран пожал плечами:
— Откуда я могу знать? Я ее друг, а не финансист. Но, насколько мне известно, имущество Илья разделил еще при жизни и передал своим детям, оставив Анне только то, что останется за ней после его смерти…
— Я о том и спрашиваю, насколько велико это оставшееся? — Романыч смотрел на него рассеянно, исподтишка наблюдая за реакцией мужчины. — Недвижимость, денежные вклады, драгоценности?
Тигран снова пожал плечами, затянулся.
— На мой взгляд, ничего такого, из-за чего можно было бы душу рвать… Драгоценности, да. Недвижимость — тоже да. Денежные вклады — само собой, Аня сто лет не работала, как ей Регину-то поднимать? — Он помолчал. — Не думаю, что это из-за наследства…
— А из-за чего?
Тигран сокрушенно вздохнул, сообразив, что сболтнул лишнего, а детектив теперь от него не отстанет. Романыч, в самом деле, весь обратился в слух, рассматривая собеседника пристально. Заметив смущение, подбодрил:
— Слушайте, я не полицейский, поэтому со мной можно общаться совершенно свободно. А если ваши подозрения найдут подтверждение, то я об этом скажу Анне Максимовне, уверен, ей будет очень важна ваша наблюдательность.
Тигран засмеялся:
— Нет-нет. Как раз я хочу, чтобы мои… подозрения… остались строго между нами. Видите ли, Аня не хочет, чтобы я вмешивался в ее семейную жизнь. И если она вам не сказала, а она, очевидно, не сказала, иначе бы вы знали и допрос строили иначе, значит не хочет, чтобы вы смотрели в этом направлении.
Детектив усмехнулся. Поднялся промозглый ветер, а покидая салон в одном свитере, он не надел ни шапку, ни куртку, и теперь ежился от холода. Спрятав руки в карманы джинсов, поднял плечи.
— Кхе-кхе… Я вас не допрашиваю, если что… Но вы правы, Анна Максимовна ничего не упомянула. А в направлении недовольных родственников в таких случаях мы смотрим по определению. Так что, поделитесь своими соображениями? Прошу прощения, что в салон не приглашаю, там довольно тесно из-за оборудования.
На самом деле Игорь не хотел «светить» Макса Александрова: это он был вольной птицей на вольных хлебах, а Макс ходил под погонами.
Тигран кивнул:
— Я понимаю… Можем пройти в мою машину…
Этот вариант Игоря тоже не слишком устраивал: через неплотно прикрытую дверь фургона откровения старинного друга заказчицы слышали и Макс, и Аделия. А это — кое-что.
— Давайте никуда не будем проходить, хорошо? — Игорь улыбнулся. — Так что, какие у вас соображения?
— У Ани не очень хорошие отношения с дочерями Ильи от первого брака. Особенно со старшей, Марией.
— Это которая дизайнер штор?
— Именно… Маша винит Анну, что та разрушила их брак с Анастасией, первой женой Ильи.
— А это так?
— Не совсем, Илья и Анастасия уже плохо жили к тому моменту, когда Илья познакомился с Анной.
— Но жили вместе?
— Да. И, конечно, в сознании девочки Анна стала разрушительницей брака… Отношения с мачехой так и не сложились. А тут еще и муж Маши, Леонид… — Тигран нахмурился, вздохнул: — Ох, Ани меня убьет…
Детектив прищурился:
— Так что там Леонид?
— Он считает, что распределение наследства несправедливое и подзуживает Машу. Та, в общем-то спокойная женщина, но Леонид говорит, что это имущество их детей, и Маша не вправе быть слабохарактерной, когда дело касается будущего детей.
— А откуда вы это знаете?
— Я присутствовал на недавнем юбилее Ильи, там как раз разразился жуткий скандал из-за этого. Маша обвинила отца, что тот обворовал своих внуков.
Игорь понимающе кивнул.
— А что Илья Ревель после этого скандала?
— Ничего. Он сказал, что это его имущество и его решение, которое он менять не намерен… Он, знаете, был довольно авторитарным человеком. Но, с другой стороны, другие такие состояния не делают.
Он докурил сигарету, отбросил ее щелчком, ловко попав в урну.
— А что младшая из дочерей, Светлана?
— У нее пока нет детей, но Маше она сочувствует и тоже на определенном этапе хотела оспорить завещание.
— Для этого разве были юридические основания?
— Если бы были, они бы уже инициировали процесс, — Тигран усмехнулся. — Завещание вступило в силу.
Игорь кивнул:
— Да… И все равно странно. Если завещание вступило в силу, то даже в случае смерти Анны Ревель, ее имущество отойдет по прямой нисходящей линии к ее дочери, Регине. Ни Марии, ни Светлане от этого пирога точно ничего не останется.
Тигран улыбнулся:
— Это если она умрет. А если ее признают недееспособной, то опекунами Регины станет кто-то из близких. И это, вероятнее всего, окажется именно Маша, как старшая, состоявшаяся. Ну, вы понимаете… Это прямой доступ к состоянию. Прямой, и не облагаемый налогами.
Тигран виновато улыбнулся, напомнив:
— Я только прошу, ни слова не говорите Анне о нашем разговоре.
Игорь в задумчивости стоял, по-прежнему втягивая голову в плечи и ежась на ветру.
— А как, интересно, они могут проделывать это все технически? У вас есть предположения? — она посмотрел на Тиграна. — Даже невероятные?
— Если только рассуждать в порядке бреда, то у Маши может быть ключ. А Леонид… Он очень похож на Илью. При определенном ракурсе и небольшом гриме, перепуганная женщина может его принять за умершего… Вы попросите у Ани семейные фото, сами убедитесь.
Аделия зевнула и стряхнула с колен крошки.
— И чего мы ждем?
Она грелась рядом с Максом, пила чай из термоса и только что доела печенье. Вечер определенно ей нравился, но хотелось бы провести его вдвоем, в уютной квартире. Она покосилась на Романыча и его напарника, прикорнувшего на заднем сиденье: этого, кажется, все устраивало и, отработав на объекте, он забрался в машину и почти сразу заснул.
Макс тихо засмеялся:
— Напомнить, кто нас втянул в эту историю?
— Если ты обо мне, то я не планировала бессонные ночи на страже сна Анны Ревель, — Аделия обиделась, шмыгнула носом. — Я думала, как-то без ночных бдений в автобусе все выяснится… А мы, кстати, сколько времени будем за ней вот так наблюдать?
Она наклонилась вперед, высунулась между сиденьем водителя и пассажирским креслом, на котором, удобно положив ноутбук на колени, устроился Макс. Экран ноутбука был разделен сейчас на девять равных квадратиков, шесть из которых были темными — в комнатах не горел свет, в двух других едва проступали тени от падающего из коридора света, и только одно окошко светило ярко — кухня. Там разговаривали Анна и Тигран.
— Вот так — ни сколько, — Макс изловчился и чмокнул Аделию в висок, — посидим пару часочков, посмотрим, как и что работает, и двинем.
Не оборачиваясь, он поднял руку и положил ладонь на шею Аделии и задумчиво погладил мизинцем около уха девушки. Капитан Александров говорил рассеянно, потому что взгляд был обращен на монитор. Посмотрев на Игоря, он уточнил:
— Записи же будете просматривать?
Романыч кивнул:
— Чего, запись идет, все видно-слышно?
Макс кивнул:
— Угу, все норм…
Он переключил камеру и увеличил изображение кухни, затем провел рукой по тачскрину и добавил громкости:
— Не знаю, Ани, — говорил Тигран. Они с Анной устроились пить приготовленный для Аделии, но так и не выпитый, чай. — Я боюсь, что ты себя загоняешь. Я понимаю, тебе тяжело. Илья… Он рядом с тобой и… наверняка ему очень больно видеть, что ты с собой делаешь.
— А он дело, кстати, говорит, — Игорь указал подбородком на монитор. — Как он тебе, Адель?
Девушка пожала плечами:
— Нормальный мужик, обаятельный. И по-моему влюблен в Анну. Давно и безответно.
Словно в подтверждение ее слов, Тигран положил свою руку поверх ладони Анны. Та осторожно высвободила руку.
Макс хмыкнул:
— В самом деле… Мне казалось, они давно знакомы.