По обеим сторонам долины, где шли цардиты, появились яркие цвета растений генастро. Рост распространялся все дальше и дальше, далеко за пределы видимости Джереда, и на его лице появилась слабая улыбка. Множество корней быстрее удара молнии проникали во все углубления и трещинки, в каждую слабую точку скальной породы.
Серия новых громких ударов разнеслась по равнине. Земля загудела. Джереду показалось, что он видит, как задрожало все южное плато. Появились новые трещины, более глубокие и отчетливые. Осколки камней отлетали от склонов плато и усеивали землю между ними. Цардитская армия испуганно замерла. Все взоры были устремлены на невероятные вещи, творившиеся вокруг.
А деревья все росли. Высокие и сильные. Их стволы становились толще, их ветки возносились к самому небу. На этот раз Джеред был уверен, что увидел содрогание земли. Он невольно попятился.
— Боже Всеобъемлющий! — выдохнул казначей. — Какая сила!
Сплетения корней обвивали поверхности камней и раздвигали их. Почва начала съезжать со склонов. Все больше корней выбивалось на поверхность плато, подбрасывая камни в воздух. Мучительный скрежет прорезал воздух — словно огромные металлические листы рвались и скручивались. Край северного плато прогнулся и упал внутрь. Тысячи тонн породы с раздробленного склона заскользили вниз, на равнину. Деревья, почва и камень неудержимо и неуправляемо понеслись вниз, пролетев милю, две мили… Намного большее расстояние, чем планировали или могли контролировать Восходящие. Густая пыль поднялась в воздух.
Мгновение спустя южное плато треснуло и раскололось. Линия прошла по его восточному краю, сквозь нее вырвались корни, раздвигая его все сильнее и сильнее, пока оно не развалилось. Примерно восемьдесят ярдов породы откололось и стало падать. А позади них ложе озера тоже треснуло, и вода хлынула наружу, освободившись от каменных оков.
Стена голубого, зеленого и серого рванулась на равнину. Джеред видел, как каменные плиты взмывали в воздух на сотни футов, стремительно освобождаясь от векового давления. Грязь, деревья и камни хлынули вниз волной, которая захлестнула равнину и стоящую на ней армию цардитов. Им некуда было деться.
А вдоль долины побежала вода. Казначей увидел, как кони встают на дыбы, как люди бросаются наутек от несущегося на них колоссального потока воды, направленного Восходящими.
Они не знали, что именно сделали. Масса из камней и твердого дерева обрушилась на беспомощных цардитов. И как бы быстро те ни бежали, вода летела за ними, ловя их и заключая в смертельные объятия. Или же склоны плато рушились, чтобы зажать их в огромные каменные клещи. Круша, давя, ломая.
Звуки разрывающейся земли били по ушам. Вопли цардитов потонули в реве воды. Топот копыт стих под градом камней.
— Стойте! — крикнул Джеред в ухо Гориану. — Стойте! Дело сделано.
Вода волной ударила в противоположный склон долины и отхлынула. Обратный ход докатился до них. Река уже успокаивалась, перекатывала обломки скал на несколько ярдов, а потом роняла и расходилась рябью. Влажное прикосновение к рукам и ногам заставило Восходящих прийти в себя.
Они бессильно упали на землю: лица, испещренные морщинами, безжизненные волосы, иссушенные пальцы. Восходящие лежали, жадно хватая воздух ртами, беспомощные и измученные. Миррон первой попыталась встать, но Менас быстро вскочила и заставила ее снова лечь.
— Не смотри, милая. Тебе лучше не смотреть.
Джеред поднялся и повернулся спиной к хаосу. К бесчисленным трупам, изломанным водой, камнями и стволами, к крикам раненых и убегающих — немногим цардитам, которые каким-то чудом остались живы, — и к счастливцам, находившимся в самом конце колонны и поэтому уцелевшим. К разгромленным семи тысячам.
Казначей посмотрел на легионы Конкорда, на знамена и штандарты, которые по-прежнему вздымались высоко и гордо. На лица пехотинцев и всадников. На центурионов, хирургов и инженеров.
И его оглушила тишина.
ГЛАВА 63
848-й Божественный цикл, 40-й день от вершины соластро, 15-й год истинного Восхождения
В конце концов Роберто приказал армии вернуться на плато и разбить лагерь. Он ждал, что солдаты смешают ряды и побегут в долину. Что они налетят на Джереда и его колдунов и разорвут их на части за те зверства, которые они сотворили под Божьим небом. Но легионеры не двинулись с места. Ведь если Восходящие способны были сотворить такое с горными склонами, то что они могут сделать с человеком?
Дел Аглиос неподвижно сидел в седле и слушал молитвы и мольбы о спасении. Наиболее рассудительные воины пытались найти разумное объяснение случившемуся. Естественное явление. Наказание, которое Всеведущий наслал на злобных цардитов. Молитвы о спасении кое-где даже сменились благодарственными. Но в глубине души они все поняли. Все видели темноту, которая ровным кругом отходила от стоящих на коленях детей. Они не знали, что это было, но это предваряло сход селей на равнину и уничтожение врага.
Роберто проехал вдоль переднего и заднего рядов пехоты. Дисциплина оказалась превосходной, чему он порадовался. Но на каждом лице Дел Аглиос видел смятение и страх. Это ощущалось в осанке солдат, когда они стояли в строгих рядах манипул. И центурионы, которые сохранили их построение, чувствовали себя не лучше. Тысячи глаз с немым вопросом и мольбой устремлялись на него из-под украшенных плюмажами шлемов, и Роберто кивал им, выражая благодарность.
Он приказал сотне всадников под личным командованием Элиз Кастенас задержаться, чтобы обеспечить отход. Она перевела свой отряд к краю долины. Земля была усеяна трупами, камнями, раскрошившимися стволами и ветками деревьев. Казалось, будто Бог схватил горсть земли и бросил вниз, не думая о том, кого Он убьет.
Наконец Роберто достаточно успокоился, чтобы в одиночку проехать те полмили, которые отделяли его передние ряды от места, где остались Джеред, пробер Менас, одурманенный ересью Кован Васселис и Восходящие. Кован отыскал двух вздрагивающих лошадей и одной рукой удерживал поводья.
Когда Роберто подошел, двое Восходящих казались очень расстроенными. Он не обнаружил в себе сочувствия к ним. Впервые оказавшись рядом, Дел Аглиос нашел их близость отвратительной. Он спешился в нескольких шагах от них, отпуская коня, чтобы тот нашел какую-нибудь траву, которую можно пощипать, и коротко кивнул юному Васселису.
— Тебе следовало быть умнее. Почему ты позволил втянуть себя в это?
Джеред, склонившийся над подростками, которым он вместе с Менас помогал прийти в себя, выпрямился и направился к Роберто, жестом приказав Ковану молчать.
Один из Восходящих, крепкий с виду паренек, мускулистый, но с покрытым старческими морщинами лицом, встретился с ним взглядом. Роберто содрогнулся. Глаза, в которые он заглянул, были неестественными. Разные цвета волнами бежали по поверхности глазного яблока: оранжевый сменялся темно-серым.
— Смотрите, что мы сделали! — сказал он севшим, хриплым голосом. — Мы помогли вам. Одержали для вас победу.
— Неужели? — откликнулся Роберто. Он посмотрел на Джереда. — Что ты тут наделал?
— Именно то, что сказал Гориан, — ответил Джеред. В его тоне и лице сквозила радость удовлетворения. — С помощью деревьев мы сломали склоны. Мы сэкономили тебе несколько дней. И ты не потерял ни одного человека.
— Правда? — Роберто с трудом держал себя в руках. — Все солдаты моей армии травмированы, казначей. Каждый будет переживать увиденное сегодня в кошмарах. Возможно, некоторые из них никогда не смогут поднять меч недрогнувшей рукой. Я построил почти одиннадцать тысяч воинов — а ты устроил им балаган с уродцами!
— Ты отказался меня слушать, Роберто, — напомнил Джеред. — Я говорил тебе, что мы можем это сделать. Я должен был тебе это доказать. У тебя была возможность оставить солдат твоих легионов там, где они ничего не увидели бы.
— Ты не дал мне выбора! — рявкнул Роберто. — Нам нужен был этот бой. Нам нужно было ощутить плоть врагов под нашими клинками, чтобы обрести веру. Нас с начала заката генастро преследовали эпидемия, дезертирство и предательство. А ты лишил нас даже этого. Эта… — Роберто обвел рукой картину разрушений, — эта демонстрация не пошла мне на пользу. Она сделана в личных интересах, она противоречит моему приказу, и она оставила мне армию, не уверенную в том, что следующая гора, под которой они пойдут, не обрушится на их головы.
— Мы на твоей стороне! — Голос Джереда стал повышаться. — Восходящие никогда не причинят зла ни одному солдату Конкорда!
— И ты считаешь, что я могу поехать и сказать им об этом так, что они мне поверят? Я знаю, что видел, и это пугает меня до самой глубины души. Ты непредсказуем, Джеред. Ты опасен.
— Проклятье, не смей мне хамить, генерал Дел Аглиос! — Джеред сверкнул глазами. — Все, что я делаю, делается ради Конкорда и твоей матери. И я не намерен допустить, чтобы ты ставил это под вопрос!
— Тогда уезжайте, казначей Джеред. Я не стану вам мешать. Но я не намерен оставить вас при моей армии или даже при обозе. Вы действительно не понимаете, что вы наделали?
— Сегодня я уничтожил или рассеял армию из семи тысяч человек, генерал. А что сделали вы?
Роберто поднял палец в латной перчатке и приставил его к груди Джереда.
— Будьте очень осторожны, казначей. Вы можете пользоваться немалым вниманием в Эсторре и в провинциях, которые вы запугиваете, чтобы получить ваши налоги. Но здесь командую я.
— Настанет день, Роберто, когда ты осознаешь свою ошибку. И в этот день я буду горд обнять тебя как моего друга. Я только надеюсь, что, когда настанет этот день, у нас по-прежнему будет Конкорд, которому мы служим.
Роберто опустил руку.
— Я такого дня не предвижу, — негромко сказал он.
— Не надо нас ненавидеть! — Это заговорил один из Восходящих.
— Что? — Роберто гневно посмотрел на паренька, без сил лежащего на земле.
— Говори громче, Ардуций, — посоветовал Джеред.
— Не надо нас ненавидеть, генерал Дел Аглиос. Мы хотим только вернуться к нашим семьям и тем, кого мы любим. Точно так же, как вы и ваша армия. Мы не зло. Никто не должен нас бояться.