Старик часто-часто закивал. Вокруг его головы кружились комары, жирные, дневные какие-то комары. Чувствовали, видать, перед собой утопленника.
– Жил себе спокойно, – сказал он, дрожа челюстью. – Потом хлоп, приступ. Правнук подсуетился и привез из больницы сразу сюда, себе под бок, на лето. Говорит, на солнышке, дед, погрейся, приди в себя, ведь тебе ещё жить да жить. Любит меня сильно.
Он шмыгнул носом. Галка уже сейчас поняла, чем закончится этот рассказ, но всё равно слушала внимательно дальше. Как и остальные.
– У меня память худая и дырявая. В моём-то возрасте. Я забыл всё, как дурной сон. Раз-другой я просыпался от кошмаров прошлого, но кто на них задерживается? А потом оказался здесь. Снова в деревне, и поэтому она и пришла за мной. Не знаю, когда точно, не уследил. Видать, смогла проникнуть через старческий сон. Пожилые люди плохо спят, скорее, часто проваливаются в полудрему. Выматывает страшно. Я в кресле сидел, бывало, всю ночь и глаз не мог сомкнуть, а перед глазами вокруг тени плавают, мысли материализуются. Вот она меня и подловила.
– Как и меня, – пробормотала Юлия.
– Как и вас, милая. Ведьма на то и ведьма, чтобы людские слабости использовать для своего дела. Они ради этого и живут. Профессия такая. – Старик снова шмыгнул носом, и Галка подавила внезапный порыв высвободить ему руку и дать сухую салфетку. Чего он мучается? Потом увидела бурую тину, подсыхающую на земле.
– Так, и при чем тут пластинка? – спросил Добрыня нетерпеливо. – Длинные истории мне уже надоели, если честно. Время идёт, а гоняться ночью за криксой я не готов.
– Она вскрыла мои воспоминания и погрузила в подменный сон, – сказал старик. – В том прекрасном сне я снова был влюблён в прекрасную и умную женщину. Снова защищал её от всех бед и оберегал. Снова убивал и опрокидывал тело в воду.
– Ещё приводили на остров детей. Туда, где разрыв в тёмном подвале.
– Грешен, – буркнул старик. – А кто из нас не грешен? Я много лет пытался вернуть её к жизни. Изучил весь ритуал назубок, как таблицу умножения в детстве. Дети нужны были, чтобы помочь достать из подвала той сгоревшей хижины нужные для ритуала атрибуты. Мне самому туда никак не залезть было, там ведь призраки… А вот дети могли пройти, невинные и чистые. Не всем удавалось это сделать, далеко не всем. Потому что сложно пройти через призраков и выжить. В какой-то момент я сильно отчаялся и бросил это дело, а потом и вовсе переехал с сыном в город. Всё забыл… – он задумчиво уставился в голубое небо. Глаза голубые, водянистые, как у многих стариков, словно время съедало не только молодость, но и яркие цвета. – Но она снова пришла в мои сны и напомнила о себе. Дергала за мои самые болезненные и потайные ниточки: любовь и совесть. Говорила: «Как тебе не стыдно, бросил ты меня одну! Оставил под водой, меня уже раки и рыбы сожрали». Я был в ужасе. Всё вернулось. Крикса умеет хорошо убеждать. Она не отставала от меня, а я ничего не мог поделать с этим.
– Как я вас понимаю, – вставила Юлия. Она тоже смотрела на небо, снова мысленно проживая свою историю.
Марк щёлкнул босой пяткой камешек, загоняя его в пыль под лестницей. Старик сказал:
– Она не давала спать, пользовалась моей беззащитностью и давила. Требовала, чтобы я снова приводил к ней детей. Хотела выбраться. А ещё нужно было найти в озере её останки… Я не выдержал в какой-то момент. На заре пошёл и утопился.
– Давно? – спросила Галка.
– Три недели назад, милая. Взял лодку, выплыл от берега подальше и утопился. Думал, что всё пройдет. Это слабый был поступок, глупый, но я верил, что иначе никак нельзя. Вот ведь ошибся. Не прошло. Вытащила меня и сделала заложным покойником, подчинила себе окончательно.
– Откуда силы? – удивился Марк. – Она же на дне озера сколько лет.
– С мертвецами крикса управляться умеет и без особых сил, – ответил старик. – Я ей услугу оказал, прыгнул прямо в распахнутую пасть. А дальше всё пошло как по маслу – Юлия, дети, сон на весь лагерь. Теперь вот покрывало почти в её цепких руках. Это сейчас ведьма в тумане и мхе отлеживается, а ночью выберется и всех вас раздавит, как мелких блох… – Он помолчал и добавил вдруг совсем уж тихо: – Зря я крючок этот поймал и обратно в реальность к вам вернулся. Не развязывайте меня, пожалуйста. Просто отнесите к озеру и бросьте в воду. Хочу туда, в темноту и тишину. Невмоготу просто.
Эти его слова убедили Галку, что старик не притворяется. Вынырнул из подменного сна.
– Никуда мы его не бросим! – сразу предупредила Галка.
– Больно хотелось, – Добрыня потряс в руке пластинкой. – Третий раз спрашиваю уже. Так что с этой музыкой? Что вы искали все время?
– Там есть наша любимая песня, – ответил старик. – В смысле, мы под неё всегда танцевали в те короткие ночи, когда были вместе. Я хотел поставить её криксе, чтобы она вспомнила тоже. Вдруг у меня получится? Вдруг она услышит, и звуки музыки поднимут в ней что-нибудь человеческое и прогонят злобу хоть немного?
– Так просто?
– Всё в нашем мире просто, а люди сами всё усложняют.
– Ну и если бы в ней проснулось что-то человеческое, что бы вы сделали?
– Завершил ритуал, – сказал старик. – Ты же, милая, в интернете уже всё прочитала?
– Люди в прошлом верили, что криксу можно было изгнать только при помощи ритуала, – отозвалась Галка. Она запомнила прочитанное. – Нужно отловить ведьму, завернуть в покрывало и качать над горящим костром. Это очищение. Затем закопать в яме и засыпать углём.
– Вот и правильно, милая. Так и надо сделать. Только криксу никак не поймать, если она не человек. То есть физически она находится в человеческом теле, но силы её в подменном сне. Выбраться из него вы все сможете только тогда, когда она очеловечится.
– Ничего не понятно. Как с математикой и дробями в школе, – буркнул Марк. – Короче, нам нужно её выдернуть в реальность? Типа рыбалки?
– Вроде того, – сказал ему старик. Он больше не плакал и полностью успокоился. И это хорошо, а то Галка как-то слишком за него переживать начала.
У всех должен быть шанс, чтобы исправиться, даже у самых ужасных злодеев. Криксу ничего не спасёт, а вот старика еще можно вытащить… вернее… позже она об этом подумает.
Общий план: озеро, лодка в центре, тихая вода.
Старик медленно переваливается через высокий борт и глубоко ныряет, чтобы не всплыть. По воде медленно расходятся круги, которые через минуту полностью исчезают.
Крупный план: конверт с пластинкой остается лежать на дне лодки, рядом с резиновыми сапогами яркого зелёного цвета, консервной банкой, в которой копошатся черви во влажной земле, и веслом.
– Как и где нам нужно провести ритуал? – спросил Добрыня. Он всё ещё вертел в руках старую пластинку. – Вот поможешь, и мы тебе поможем. Прощение, так сказать, через искупление.
– Спорим, ты эту фразу в каком-нибудь известном мультике увидел? – Марк прищурился одним глазом.
Ну что они за люди, продолжают спорить даже на пустом месте. Впрочем, это их энергия, подпитывающая, так что пусть занимаются чем хотят.
– В умной книге давно прочитал. Умею читать, в отличие от некоторых.
– Ага. На форзаце подглядел, наверное, в школе.
– Хотя бы и так. Презираю неграмотных, которые кичатся своей глупостью и необразованностью!
– Еще и «кичатся»!
Они препирались с широкими улыбками на лицах, и Галка не вмешивалась. Не только ведь энергия нужна, но и хорошая эмоциональная разрядка. Люди либо ругаются, либо смеются – вот и вся разрядка.
Закончили они каким-то очередным мелким спором, и Добрыня присел перед стариком на корточки. Немного подальше на всякий случай. Жаркое солнце высушило землю, а лицо старика заблестело от выступившего пота и придало коже странный желтовато-красный оттенок. Болотный такой.
– Так что там с ритуалом? Знаете?
– Пожалуйста, не разбивайте пластинку. И верните меня потом обратно на место, хорошо?
– По рукам.
– Вообще-то это я должна решать, как старшая, – внезапно вмешалась Юлия. До этого она слушала молча и безучастно, как будто погрузилась в свои мысли. – По рукам, конечно, хорошо, но как этот ритуал вернёт обратно моего ребёнка? Где он?
– На острове, – просто сказал старик. – И если вы не завершите ритуал первыми, то его завершит крикса. Свой. Заберёт у вас покрывало и высосет все ваши жизни.
– Ты нас не пугай. Мы с прошлой ночи пуганые.
– Как можно. Просто констатирую факты, милая.
Старик замолчал, жуя губами. Ждал общего решения.
– Мы должны её остановить, – сказала Галка. – Иначе мы и ребёнка не спасём. Это логично.
– Расскажи, что нам нужно сделать, – сдалась Юлия.
– Это я запросто. Всю жизнь прошлую забыл, начиная с войны, а ритуал помню так, будто вчера я впервые о нём прочитал, – старик оживился. – Значит, так, для начала найдите большие лопаты. Они на заднем дворе у Клима…
Глава четырнадцатая
Ходит Сон по сенечкам, дрёма под окошечком, а как Сон-то говорит, я скорее усыплю,
А Дрёма-то говорит, я скорее удремлю, а как Сон-то говорит, где бы колыбель найти?
Где-бы колыбель найти, поскорее усыпить?
B желудке заурчало.
Подменный сон или не подменный, но организм исправно требовал еды, хотя голода Галка не чувствовала. Едва они вернулись обратно в столовую, нос снова уловил все самые лакомые и приятные запахи, которые ещё не успели выветриться: варёные сосиски, яичница, салатики разные, майонез, жареная курица, пюре. Добрыня даже ненадолго остановился и шумно принюхался. Удивительно, как при постоянном желании что-нибудь съесть он оставался таким тощим и тонким. Генетика, что ли, такая.
– Надо поискать в холодильнике что-нибудь съедобное, – сказал Добрыня.
– Не сейчас, – коротко ответил Марк.
Он был немного серьёзнее брата.
В общем, миновали столовую, прошли мимо музея и подошли прямиком к деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. Ступеньки поскрипывали, от перил пахло древесиной и лаком, кое-где между досок болталась