паутина.
Юлия осталась на улице, чтобы сторожить старика. Ей не хотелось соваться на второй этаж, потому что взрослые вообще более пугливые, чем дети. Это действительно парадокс, потому что именно взрослым всегда нужно первыми идти туда, где есть опасность, но они, в силу своей взрослости, прекрасно оценивают шансы и прикидывают правильные варианты в голове. Именно из-за этого они боятся, но делают вид, что совсем не боятся. У детей таких мозгов и умных мыслей нет, они ничего не прикидывают в голове и не оценивают риски, поэтому суют нос всюду и учатся только на своих ошибках. Но им часто не разрешают так поступать.
Парадокс.
Юлия осталась, а у Галки были Марк и Добрыня. Охотники на дичь. Оба они вооружились досками, которые нашли на заднем дворе хозяйского дома. У Добрыни доска была даже с большими гвоздями, и он держал её, как в настоящем кино, гнутыми ржавыми кончиками вперёд, чтобы в случае необходимости и опасности убить любого великана или жуткую ведьму.
На втором этаже был небольшой квадратный холл и четыре двери. Там располагались комнаты, ванная и кладовая. Галка сразу задрала голову повыше и увидела небольшой квадрат с ручкой – это и была дверь на чердак. О ней им только что рассказал старик. И как попасть туда, рассказал тоже. Слева от перил висела фотография в рамке: Клим Палыч стоит в воде по колено, одетый в рыболовный комбинезон, сапоги высокие и чуть ли не до пупка. Радостный. Держит в руках огромную щуку, длиной с его локоть. Но не суть. Возле фотографии был расположен выключатель. Галка щёлкнула им и надавила на пластик немного сильнее. Сработала автоматика, удобная все же это штука – дверь над головой пришла в лёгкое движение и с тихим металлическим гулом опустилась вниз, изрыгая из себя раскладывающуюся лестницу. Равномерно жужжал встроенный механизм. Наверное, для частных домов это было не в новинку, но Галка наблюдала за этим с удивлением. В городе такого не увидишь.
Сверху дыхнуло спёртым сухим воздухом. Свет там был серый, шевелящийся от кружащей пыли. Соваться на чердак ей не особо хотелось, конечно, но что было делать?
– Хочешь, оставайся тут, мы вдвоём быстро смотаемся туда и обратно, – сказал Добрыня, словно почувствовал её внутренний страх. – Делов-то на пять минут.
– Нет уж.
– Тогда я первый, – решил Добрыня.
– Чего это? – спросил его Марк и встал ногой на нижнюю ступеньку.
– По старшинству, вообще-то.
– Это не доказано.
– Хочешь поспорить, что я тебя старше?
Ссадина на лбу у Марка запылала красным от возмущения. Братья нигде не могли уступить друг другу.
Галка протиснулась между ними и, ухватившись за холодные перила, осторожно поднялась. За спиной зашипел Добрыня:
– Видишь, что ты наделал? Девочку вперёд пропускать, где это видано?
– Вообще-то пещерные люди так и делали, – зашипел в ответ Марк. – Если нужно было сунуться в неизвестное и опасное место, они пропускали вперед слабых, вроде женщин и стариков, на проверку. Вдруг там медведь сидит или волк?
– Ага, вот и мы с тобой решили. Ты, Маркуша, отныне обычный пещерный чел.
Лестница слегка закачалась под их весом, это близнецы толкались локтями там, где-то внизу, но Галка уже поднялась достаточно высоко и нырнула в полумрак. Глаза её быстро привыкли, потому что на чердаке всё же было не так темно, как, например, ночью на большом острове. Вокруг кружилась потревоженная пыль, и ещё обрывки паутины. Откуда-то тянуло холодным сквозняком. Сквозь щели в шифере пробивались яркие полоски солнца.
Не так уж было и страшно, если разобраться. Галка забралась с ногами. Чердак большей частью был пуст, лишь покрыт пылью и грязью. Вдоль перекрытий лежали плотные мешки, в одном косом углу свалили всю старую и ненужную мебель.
Марк и Добрыня поднялись тоже, фыркая от пыли и споря, кто из них первый найдёт нужное. Старик рассказал им, что на чердаке лежат оставшиеся предметы для ритуала: второе покрывало, верёвка специальная, которую заранее выдержали в масляном растворе с травой, и несколько поленьев, тоже промасленных. Объединяло их то, что все предметы были тщательным образом оговорены старыми заклятиями. Сама крикса их подготовила на всякий случай и хранила у себя в доме. Магические штуки, в общем-то.
Причем, со слов старика, эти заклятия работали в обе стороны – как оживляли криксу, так и навсегда лишали её сил. Всё зависело от проводимого ритуала и характера действий. Если крикса завернёт в покрывало младенца и покачает над костром, а потом захоронит его в яме и присыплет углями, то она оживёт и утроит все свои ведьмовские силы. А вот если то же самое проделать с самой криксой, то скатертью ей дорожка, и поминай как звали.
Галке хотелось верить, что старик им не врёт и не затягивает время во благо своей возлюбленной. Говорил он искренне… но он и раньше вполне умело вешал всем лапшу на уши. Ну почему так сложно всегда? Почему среди всех этих заклинаний и магических предметов нет какой-нибудь нужной пилюли от вранья. Дал человеку и – раз! – он говорит всегда и всем одну только правду.
– Вижу чемодан! – просигналил Марк, щурясь. – Слева по борту.
Чемодан, о котором рассказал старик, стоял у чердачного окна. Само окно давно лишилось стекла и было заколочено куском фанеры. Дети подошли ближе. Чемодан был чистенький, без пыли и паутины. Прямоугольный, кожаный, коричневого цвета, с кожаными красивыми ремешками и ржавыми замочками. Такие чемоданы Галка до этого видела только в старых фильмах. Старик сказал, что как раз собирался сходить за ним в дом, когда на него напали ребята и скрутили.
А ведь это был умный ход, подумала она. Собрать все вещи в одном месте, да ещё в таком, откуда просто так не убежать. Темно, прохладно, самое время для появления криксы. Идеальная ловушка.
Страх вернулся обратно. Галка осмотрелась, и ей вдруг показалось, что в полумраке за толстыми и деревянными балками кто-то стоит.
Козлятушки, ребятушки.
Марк и Добрыня присели перед чемоданом, возясь с замками.
– Может, мы внизу посмотрим, под солнцем? – попросила Галка.
Моргнула, и видение у балок пропало. Остались просто тени. Фанера посвистывает от тихого ветра. Пыль.
Чемодан со скрипом поддался, Добрыня откинул мягкий верх. Внутри лежало всё то, о чём старик им и говорил: серая ткань второго покрывала, три полена и моток чёрной верёвки. И ещё блок спичек, что тоже неплохо.
– Это мы одобряем, – буркнул Марк.
– Пойдёмте, – чуть ли не простонала Галка. – Мало ли что…
Тени как будто шевельнулись справа и слева от неё, отделились от стен.
Нет, это сквозняк. Пыль. Паутина.
Близнецы застегнули чемодан и потащили к спуску. Чемодан оставлял на половицах извивающийся след. Галка заторопилась, часто-часто моргая, растирая глаза. Тени прыгали отовсюду. То ли сон, то ли морок. То ли была крикса, то ли нет. Страх окутал её с головы до ног, и уже за метр до спуска Галка не удержалась, побежала вперёд и торопливо спустилась, спрыгнула вниз.
– Я же говорил, женщин вперёд, – донесся голос Марка.
Едва она ступила ногами на скрипучие половицы под стёртым ковриком, стало легче. Тут, на втором этаже, было тепло и светло. Как-то реалистично, что ли.
Марк и Добрыня ещё минут десять возились с чемоданом. Спустить его было не очень-то легко. Интересно, как бы справился с этим старик. Уже когда чемодан тяжело упал на пол, Добрыня высказал здравую мысль, что можно было бы и не тащить его целиком, а просто разгрузить предметы по одному. Чемодан-то к ритуалу не относится, а поленья, ткани и веревку порознь было бы заметно легче нести.
Оба близнеца хорошенько вспотели от усердия, чесались и растирали по влажной коже налипшую чёрную пыль.
– Нужно все же сгонять за одеждой, – сказал Добрыня. – Бегать по острову в трусах я не выдержу. Там змеи, занозы и мало ли что ещё.
– И то верно, – в кои-то веки поддержал брата Марк.
Чемодан был спущен на первый этаж и дотащен до крыльца. В ярком свете солнца Галка прищурилась, чувствуя боль в глазах. Время, судя по клонившемуся вниз солнцу, перевалило за полдень, нужно было поторапливаться, и поскорее.
Старик, увидев чемодан, удовлетворенно вздохнул.
– Захватите с собой граммофон, – сказал он. – И пластинку.
Всё же Галка так до конца и не определилась, верить старику или нет. Но разве у неёбыл выбор?
– Сначала одежда, – отозвался Добрыня. – Мы туда и обратно, а вы пока поищите, чего можно поесть, хорошо?
Оба они направились по дороге в сторону своего домика. Доска с гвоздями на конце в руке Добрыни стучала по камешкам и кочкам. Последние из могикан карельского края.
Из еды обнаружились запечатанные в вакуум сосиски, пакет молока и неприлично много хлеба – упаковок шесть. То ли из-за усталости, то ли потому, что очень хотелось спать, Галка всё ещё не чувствовала голода. В желудке урчало, это да, но мозгу требовался отдых иного плана. Закрыть бы глаза на полчасика, вытянуть ноги, подремать…
Юлия включила плиту и обжарила сосиски с хлебом. Галка потянулась к запаху, чтобы немного отвлечься. Ожидание утомляло, вдобавок стих ветер и накатила плотная летняя жара. Мысли тоже накатили плотные и вялые.
Галка лениво думала, что надо бы сходить и поискать телефон, пока не поздно. Потом думала, что если всё закончится хорошо, то и телефон найдется без проблем, поэтому не нужно тратить энергию. Потом думала о сне, глубоком и ярком. Погружение в сон похоже на ныряние под воду, чтобы с разбегу, зажмурившись, обхватив лодыжки. А вода ледяная и тёмная. Освежает. Даже нет, не просто освежает, а приводит в чувство.
В общем, запах сосисок не очень бодрил, и Галка сходила на задний двор, умылась водой из колонки, которая стояла среди травы и давно проржавела. Весь мир проржавел, по сути, в этом подменном сне. А сон главная опасность, в нем крикса бродит.
Тут как раз вернулись братья. Оба одетые и обутые. Оба выглядели уставшими и сонными и даже не спорили, а вяло толкались. Царапина на лбу Марка вздулась, не помогла даже перекись водорода. Пыль, наверное в ней проблема.