* Auгi sacra fames (лат.) — проклятая жажда золота. (Примеч. пер.)
Но в XX в. — «ибо Церковь всюду проповедует истину», как учит св. Ириней — апологеты католицизма пытаются убедить нас, что не только ко времени «обращения Константина», т. е. к началу IV в., но — как следует из цитаты — и гораздо раньше «существование папства или главенствующего положения епископа Рима было свершившимся фактом» (Мефферт/ Meffert). Епископы Рима — как сообщает с «верховнопастырского разрешения к печати» член капитула Йозеф Шилле/ Joseph Schielle — «издревле обладали верховенством». Они — как, опять-таки с церковного благословения, полагает теолог-нацист Лортц/ Lortz — «всегда претендовали на первенство Рима перед всеми другими церквами». Верховенство пап — сообщает благословленный к печати бывший тайный надворный советник, а впоследствии епископальный советник и церковный историк при университете города Мюнхена Алоиз Кнепфлер/ Alois Knopfler — в античности было «не только просто признано церковью в бесчисленных (!) спонтанных высказываниях, но часто прямо-таки алкалось... римский епископ всегда (!) рассматривался и почитался как глава церкви, осененный высшим, божественным авторитетом». Свидетельства «святых отцов», как провозглашают апологеты Томас Шпехт/ Thomas Specht и Георг Лоренц Бауер/ Georg Lorenz Bauer, «совокупно доказывают, что епископ Рима или римская Церковь обладают верховенством». Короче, почти вся римско-католическая теология утверждала вплоть до середины XX в., а в значительной своей части утверждает и по сей день: «Примат римского папы был единодушно признан отцами Церкви и церковными соборами на протяжении веков» (Ф. Й. Кох/ F. J. Koch и Зибенгартнер/ Siebengartner). Несомненная ложь!80.
Фактом, однако, является то, что «Nota Praevia», приложение к Церковной конституции, принятое на Втором Ватиканском Соборе по настоянию «высшего авторитета», наделяет папу полномочиями, которые — по крайней мере с точки зрения формулировок — намного превосходят те, что были определены Первым Ватиканским Собором, поскольку папе разрешается осуществлять свои полномочия «в любое время по своему усмотрению (ad placitum)». И хотя Павел VI в 1967 г. был убежден в том, что «папа представляет собой величайшее препятствие на пути к экуменизму», это не помешало ему спустя два года гордо заявить «Мы — Петр»81.
Уже в античности влияние Рима на церковь Востока было весьма слабым. На этом вряд ли стоит останавливаться. Восточные синоды совсем не ведали такого понятия — возникшего много позже — как папство. Да и откуда бы им его знать! На Никейском Соборе 325 г. (кн. 1, стр. 362) папа и не присутствовал, и не имел никакого веса. После синода в Тире 335 г. папа не претендовал ни на какие особые права для своей кафедры. На синоде в Сардике в 342 или 343 г. потерпела неудачу попытка сделать папу верховной апелляционной инстанцией по спорным вопросам. Напротив! Восточные епископы не только выступили против «св. Афанасия и прочих преступников», но и отлучили от церкви папу Юлия I «как зачинщика и подстрекателя». Не Юлий I (337—352 гг.), но Афанасий (кн. 1, гл. 8) был лидером правоверия82.
Папству никогда не удавалось подчинить себе церкви Востока, но еще со времен античности ему было проще расправляться с оппозицией на Западе. Там, в обществе Осии Кордовского, Люцифера Каларийского или Илария Пйктавийского, римские епископы долго ничем не выделялись в плане теологии. Именно благодаря, а не вопреки тому, что власть занимала их больше, чем богословие, они постепенно (чему исключительно способствовало их местонахождение — в древней столице, с ее значением, богатством и блеском) отняли у других важных епископских резиденций на Западе их изначальную самостоятельность: у Милана (Амвросий, хоть и не «папа», но неоднократно назывался первым среди «епископов Италии»), Аквилеи, Лиона, Толедо, Браги. В результате этого Италия, Галлия, Испания и Португалия, да и Шотландия с Ирландией стали послушны римским епископам. А с крахом Западной Римской империи их власть еще более усилилась. Власть, которую они все более успешно основывали на петродоктрине. В конце концов римская Церковь практически унаследовала (западно) римскую империю. Подчинила ее себе, так сказать, встала на ее место83.
Это увеличение власти Рима за счет других западных митрополитов, а также за счет соборов, испокон века представлявших собой высшие церковные инстанции, было достигнуто не без борьбы.
Об этом свидетельствует похожая на дело Апиария, но предшествовавшая ему по времени история с испанскими епископами Василидом и Марциалем, о которой сообщает Киприан. Отрекшиеся во время гонений, они лишились своих кафедр, но — первый известный случай такого рода — обратились с апелляцией в Рим. Римский епископ Стефан распорядился об их восстановлении, но испанские общины воспротивились этому, поставили в известность Африку и получили поддержку от тамошнего синода. Их решительно поддержали в том, чтобы они «не общались с безбожными и запятнавшими себя священниками и не обращали внимания на заблуждение римского епископа»84.
Наглядным примером борьбы Рима за власть является также «пасхальный спор» Виктора I (189—198? гг.), в ходе которого римлянин, к негодованию св. Иринея, заявил, что никто, празднующий Пасху в другой день, нежели в Риме, не может считаться католиком-христианином. В Риме же Пасха праздновалась в первое воскресенье после 14 числа месяца нисана по еврейскому календарю, что соответствует первому полнолунию после весеннего равноденствия. Однако еще недавно, как утверждал Ириней, праздник вообще отмечался не ежегодно! Многие епископы тогда, согласно историку церкви Евсевию, «задали жару» римскому епископу. Еще одним примером згой борьбы предстает «спор о крещении еретиков» между римским епископом Стефаном и самоутверждающимися в середине III в. африканцами. И сразу вслед за этим «спор двух Дионисиев» — богословская дискуссия о триединстве между римским епископом Дионисием (259—268 гг.) и его высокочтимым александрийским тезкой, который отстаивал крайний субординационизм. Причем в этом споре впервые появляется тезис о равносущности Отца и Сына (кн. 1, стр. 305)85.
Власть римского понтифика, при всем его авторитете, на протяжении II—III вв. была ограниченной. При всем его значении, он не обладал верховными юридическими и властными полномочиями. Ни церковная практика, ни общественная мысль современников не знали папства в его позднейшем понимании. В основном такое положение сохранялось вплоть до последних десятилетий IV в.86.
Разумеется, с ростом значения римского престола схватки вокруг него происходили на протяжении эпох. Уже во времена (большей частью сильно преувеличенных) гонений на христиан он был лакомым куском, хотя епископы Рима располагались, так сказать, бок о бок со своими имперскими преследователями! Соперничество за римский престол началось с незапамятных времен; вскоре расколы становятся в порядке вещей; порой враждуют так, что улицы и церкви сочатся кровью — и все это во имя Христа...
ГЛАВА 3 ПЕРВЫЕ СХВАТКИ И СУЕТА ВОКРУГ ТРОНА РИМСКИХ ЕПИСКОПОВ
«Когда в 430 г. епископ Гиппона во время штурма города вандалами закрыл глаза... престол Петра уже представал во всем очаровании блеска и власти. Подношения богатых господ позволяют господам Рима отринуть простоту рыбака из Капернаума. Роскошество и пышность пиршеств оскорбляли нравственность благочестивых. Не самые благородные страсти вызывают расколы».
«С зачастую удивительной беззаботностью преемники Петра на троне римских епископов окружают себя... роскошью мира... Так возникает форма существования должности Петра, которая, например, своим монархическим антуражем некоторым образом скорее напоминает античное имперство, а не библейский образ Петра».
Антипапство существовало в католицизме — столь охоч был высший клир до «Святого трона» — на протяжении тринадцати столетий, до конца средневековья. Первый антипапа — термин этот впервые употребляется лишь в XIV в., заменив более ранние: pseudopapa, antichristus, schismaticus — появляется в начале III в. Последний — Феликс V — в XV в. (Согласно некоторым источникам, он был 39-м антипапой, но число их колеблется между 25 и 40, поскольку даже христианские эксперты не всегда уверены, кто же был настоящим папой, а кто кет.)4
Антипапы — это князья церкви, которых их собственная церковь представляет в самом черном свете, правда, не всегда- Например, Феликс V, овдовевший, весьма состоятельный герцог Амадей VIII Савойский, в 1439 г. на Базельском Соборе был объявлен антипапой I*. В конце концов он получил почетную отставку и титул «кардинала Сабины» — первый чин в так называемой Священной коллегии кардиналов. Хотя он был далеко не беден, ему была назначена пожизненная пенсия (ибо кто имеет, тому да будет дано). Более того, иногда антипапу объявляли святым, и он становился (настоящим) папой. В этой церкви нет (почти) ничего невозможного5.
* Автор ошибается. Герцог Амадей Савойский был избран папой в 1439 г., а сложил с себя сан в 1449 г. (Примеч. ред.)
Первый же антипапа удостоился высшей чести алтарей. Он стал святым католической и православной церквей (поминается у католиков 13 августа, а в качестве епископа римской гавани, т. е. Порта, или Остерии близ Рима на Тибре — 22 августа; у православных 30 января). Ипполит, ученик св. Иринея, был последним писавшим по-гречески автором на Западе. Его кипучая литературная деятельность не имеет аналогов в III в. Он был первым ученым прелатом Рима, за что его и превозносила наиболее продвинутая часть христиан — раскольническое меньшинство. Сам себя он неоднократно называл епископом Рима, а своего предшественника папу св. Зеферина — невеждой и неучем