Я тоже пробую помидор. Действительно, очень вкусно. Жалко, что всего один. С завтраком покончено. Мы съели и выпили все, что нам дали. Потом по самолету прошел молодой человек с тележкой, предлагая пассажирам спиртное, духи, сигареты, украшения. Потом всем раздали листки декларации. На английском. Мы с Матильдой быстро их заполнили и еще помогли вконец растерявшейся Курице.
— Вот спасибо вам, девочки, не знаю, куда бы я без вас…
Потом к нам подошла стюардесса с… горячими салфетками. Она щипчиками вынимала их из коробки и подавала пассажирам, которые прикладывали их к лицу. Мы, понятное дело, поступили точно так же. Это оказалось необыкновенно приятно.
Матильда была на седьмом небе.
— Я про такое даже в книжках не читала! — восторгалась она. — Мама мне и не поверит! — Она глянула на часы. — Ой, Аська, мы что, через полчаса уже прилетим?
— Да, — вместо меня отвечает Курица, и на губах ее играет улыбка облегчения. Хоть на какое-то время избавилась от своих мучителей. А может, она просто боится летать и радуется скорому окончанию полета?
Мы даже не заметили, как самолет коснулся земли и пассажиры зааплодировали.
— Чего это они? — удивляется Мотька.
— Летчикам аплодируют за отличную посадку, — опять объясняет Курица.
Вот мы уже и по-настоящему за границей. Интересно что нас тут ждет?
Спускаемся по трапу и садимся в большой автобус. Уже светает. Несколько минут, и мы входим в здание аэропорта, мгновенно минуем паспортный контроль и оказываемся в зале выдачи багажа. Народу никого, кроме пассажиров нашего рейса. Все устремляются к дальнему транспортеру. Мы хватаем тележку и бежим за ними. И вот по транспортеру поплыли чемоданы и сумки. Мы не сводим с них глаз.
— Девочки, до свидания! — окликает нас Курица.
— До свидания, Римма Львовна! — отвечаю я, а Мотька, не в силах оторваться от плывущего багажа, просто что-то бормочет.
— Аська, твоя сумка! — орет вдруг она и хватает мою сумку. — А моя где же?
— Погоди, сейчас найдется! — успокаиваю я ее.
— А вдруг пропала? Там у меня все! — Мотька вдруг срывается и бежит вдоль транспортера. У меня мелькает дурацкая мысль, что сейчас она просто влезет на него и укатит вместе с пока бесхозным багажом. Моя подружка, кажется, совсем ошалела.
Из-за кулис выплывает Мотькина ярко-зеленая сумка, и она коршуном бросается за ней. У меня от смеха уже болит живот.
— Чего ты ржешь?
— Видела бы ты себя со стороны! Сдохнуть можно.
— А что? — пугается Мотька. — Я неприлично себя вела?
— Да нет, просто смешно.
— Девочки, как дела? — слышим мы голос Ольги Ивановны. — Это все ваши вещи?
—Да!
— Тогда идемте скорее на такси.
Мы выходим в большой зал, где ждут встречающие. Конечно, нам хочется все получше рассмотреть, но Ольга Ивановна торопится. Мы выходим к стоянке такси. Там большая очередь. Можно перевести дух. Почти уже совсем светло. И какой-то непривычный, южный запах.
— Аська! Пальмы! — ахает Мотька, обалдело крутя головой.
Очередь движется быстро, и минут через пять мы садимся в такси, Ольга Ивановна называет какой-то адрес, и мы едем. Она сидит впереди, а мы с Матильдой прильнули к окнам, хотя дорога почти ничем не примечательна. Это как бы изнанка города, а лицо нам только предстоит увидеть. Машин на дороге еще совсем мало.
И вот такси останавливается, и тут же к нам кидается какой-то высокий парнишка.
— Ты Ася?
— Да! Вовка? — догадываюсь я и вылезаю из машины. — Ты нас ждешь?
— Вопрос вполне дурацкий! Кого же еще! Мотька и Ольга Ивановна тоже вылезли.
— Вот, знакомьтесь, это мой троюродный брат, Вова.
— Вообще-то я Володя, — степенно сообщает он.
— Володя, а где твоя мама? Мне нужно с нею переговорить!
И тут же из-за угла выскакивает женщина… Как я могла подумать, что не помню тетю Женю. Она совсем не изменилась, только немного поседела.
Я бросаюсь к ней.
— Тетя Женя!
— Аська! Ты? Господи, совсем взрослая! До чего же я рада! — она сжимает меня в объятиях.
— Евгения Григорьевна? — спрашивает Ольга Ивановна.
—Да!
— Вот, сдаю вам девочек с рук на руки… — Она отвела тетю Женю в сторонку, отдала ей какой-то конверт, что-то быстро сказала, помахала нам на прощание и укатила на такси.
Мы вчетвером остались на улице.
— Тетя Женя, а это моя подруга Матильда!
— Кто может сравниться с Матильдой моей! — не мог не пропеть Володька.
Я фыркнула. А Мотька так сверкнула на него синими глазищами, что он только рот открыл.
— Володя, бери сумки! Идемте, девочки! — обняв нас за плечи, сказала тетя Женя.
Мы свернули в узкий проход между домами.
— Вот сюда, запоминайте дорогу! Подъезд был без дверей, просто лестница вела наверх, а почтовые ящики висели, можно сказать, на улице, только под крышей. Когда мы поднялись до второго этажа, свет на лестнице погас.
— Девочки, тут на каждом этаже есть кнопка, вон, видите, светится. — Тетя Женя коснулась светящейся точки, и свет вновь зажегся.
— Это для экономии? — спросила Мотька.
— Конечно.
На третьем этаже дверь в квартиру стояла настежь, а на пороге нас дожидался громадный рыжий кот.
— Знакомьтесь, это Мартын! Он у нас самый главный! — сказала тетя Женя. — Заходите, девочки!
Первое, что бросилось в глаза, — каменные светлые полы. Квартира была немного странная. Войдя, сразу попадаешь в комнату, очень просторную, с большущим балконом. Слева комната перетекает в коридор, откуда двери ведут в кухню, ванную, уборную и еще две комнаты.
— Как у вас хорошо, просторно! — говорит Мотька.
— Да, простору хватает! Девочки, сейчас будем завтракать, на балконе, Володя уже все приготовил!
И в самом деле, на балконе стоял стол и стулья. Правда, вид с этого балкона был не слишком презентабельный — какой-то замусоренный пустырь. Но на балконе стояли горшки с цветами, и если не смотреть на пустырь, то все было прекрасно. Уже совсем рассвело, и солнышко даже чуть-чуть начало припекать. Тетя Женя усадила нас на балконе, и они с Володькой принялись таскать на стол всякие вкусности. Наконец они тоже уселись, и тетя Женя засыпала меня вопросами о папе, маме, дедушке, тете Липе. А потом вдруг решительно сказала:
— Вот что, мои дорогие, сегодня и завтра мы с Володей будем вами заниматься, потом Володя должен на три дня уехать, а я привязана к компьютеру с утра до ночи. Придется вам самим осваивать город! А пока… У вас две недели? Отлично! Можно весь Израиль осмотреть, а это такая интересная страна! Завтра пойдем в бюро путешествий и купим вам несколько экскурсий.
Первым делом вы должны поехать в Иерусалим… — Она помолчала. — А теперь расскажите-ка мне, что вы такое учинили, почему и кто отправил вас в Израиль? Юра сказал мне по телефону что-то вполне невнятное. И кто такой Феликс, о котором упомянула эта дама, как ее, Ольга Ивановна?
Мы с Матильдой переглянулись.
— Давайте, колитесь! — засмеялся Володька.
Ничего не попишешь, придется рассказать. И мы действительно рассказали тете Жене и Володьке все с самого начала, и про Феликса, и про бомбы, и про наше сыскное бюро «Квартет».
— Да! — восхищенно проговорил Володька. — Крутые вы девчонки, ничего не скажешь.
— Я только умоляю вас не искать тут бомбы! — воскликнула тетя Женя. — Это не игрушки!
— А вы думаете, там это были игрушки? — обиделась Мотька.
— Нет, но здесь такое очень часто случается, причем в общественных местах. Имейте в виду, если вы увидите на улице, или в автобусе, или еще где-то брошенный пакет, сумку, чемодан и так далее, или сразу сообщите в миштару, или попросту уносите ноги.
— Куда сообщить? — спросила я.
— В миштару, то есть в полицию. Но я надеюсь, что ничего такого вам не попадется. Володя, убирай со стола. Девочки, вы спать хотите?
— Нет, что вы! Совсем не хотим!
— Тогда ладно, переоденьтесь, приведите себя в порядок, и пойдем гулять.
Глава IV ШОЛОМ
Выйдя из дому, мы свернули к пустырю, миновав его, попали в узкий, довольно грязный проулок и вышли на неширокую, но очень оживленную улицу, на другой стороне которой высилось какое-то причудливое, громадное не столько ввысь, сколько вширь, здание.
— Вот, девочки, это ваш главный ориентир — тахана мерказит, иными словами, автобусная станция, — сказала тетя Женя, — а вот там, слева останавливается 16-й автобус, на котором можно доехать прямо до моря.
— Ой, море! — закричала Мотька. — Хочу к морю! Я никогда не видела моря!
— Что ж, хорошо, поедем к морю, или хотите пешком пройтись?
— Мам, ну зачем, что тут интересного? Давай хотя бы до Алленби доедем! А на обратном пути покажем им тахану.
— Пожалуй, ты прав. Кстати, девочки, прошу вас, не зовите меня тетей Женей, лучше просто Женей и на «ты», а то я совсем старой себя чувствую. Идет?
— Идет! — отвечала я. Мне уже казалось, что не было этих семи лет, что она близкая и родная.
— И я тоже? — смущенно спросила Мотька.
— Конечно, Мотенька! Кстати, вы в состоянии не потерять ключи, деньги, когда будете жить самостоятельно?
— Мать, ты их обижаешь! — вступился за нас Володька. — Они же почти профессиональные детективы!
— Ах да, я и забыла, — засмеялась Женя.
Мы подошли к остановке автобуса. Рядом с нею было несколько открытых лавчонок. Конечно, мы с Мотькой сразу прилипли к ним взглядами. Но ничего интересного там не оказалось. Одна торговала бытовой химией, а вторая водой и какими-то подозрительного вида сладостями.
— Аська, держи деньги, тут десять шекелей.
— И что мне с ними делать?
— Как войдем в автобус, отдашь их водителю и скажешь — шалош! Он даст тебе билеты и сдачу.
— Шалош или шолом?
— Дурища! — заржал Володька. — Шолом — это здравствуй, а шалош — три. Три билета! У меня проездной.
— А сколько сдачи?
— Десять агорот.
— А сколько стоит один билет? — поинтересовалась Мотька.