Так это что – все? Свобода?
У Инги перехватило дыхание. Она встала на ноги и спустилась по трем ступенькам крыльца. Огляделась. Так, вокруг тоже деревья, цветы какие-то на клумбах, газончик… Впрочем, какая разница, что вокруг? Калитка – вон она, надо к ней и бежать!
И Инга побежала. Через несколько шагов она споткнулась о булыжник, но удержала равновесие, не упала и устремилась дальше. Когда до калитки оставалось всего метра три, за спиной Инги раздался какой-то непонятный звук. Она резко обернулась, сразу приготовившись невесть к чему, но оказалось, что это всего-навсего скрипнула на ветру дверь. Инга вздохнула с облегчением и подскочила к калитке. Калитка была невысокой – едва доходила Инге до плеча. За ней взгляду беглянки открылась ровная асфальтовая площадка, очевидно для автомобилей. Инга подергала калитку. Заперто. «Фигня! – подумала Инга. – Перелезу!» Она огляделась по сторонам, ища, что бы такое подложить под ноги. Может, подтащить булыжник? Так, ближний не подойдет – маленький, вон тот, который подальше, – наоборот, большой, не дотащить. Тогда Инга осмотрела сад повнимательней и вдруг, заметив что-то, замерла. Нет, она не нашла необходимую ей сейчас подставку, ее внимание привлекло нечто другое… С минуту она как-то нерешительно потопталась у калитки, обдумывая только что родившуюся у нее идею, а потом неожиданно направилась в глубь сада.
Шагая к универмагу, Витя то и дело поправлял очки, как будто бы для того, чтобы получше держались, а на самом деле – чтобы загородить кистью лицо. Вокруг сновал народ, и осторожность не казалась Вите лишней. Зайдя в универмаг, он прочел в висящем на стене указателе отделов, что косметика и парфюмерия продается на втором этаже. Он ступил на узкую лестницу, предварительно пропустив спустившуюся с нее женщину с ребенком (она сказала «спасибо», он отвернулся), поднялся на второй этаж и толкнул стеклянную дверь благоухающего ароматами отдела. Покупателей не было. За прилавком сидела продавщица и разглядывала глянцевый журнал. Витя шагнул ближе и, поправляя очки, спросил:
– Краска для волос есть?
– Нет, – не поднимая головы ответила продавщица.
Витя почувствовал рядом чье-то дыхание. Он полуобернулся и увидел, что возле него стоит сухая, морщинистая тетка Досада, которая собирается запрыгнуть к нему на плечи, чтобы он понес ее далеко-далеко. Однако продавщица перелистнула страницу и спугнула тетку следующей фразой:
– Краску скоро принесут. Ее только что привезли и сейчас разгружают…
Досада тут же и исчезла.
Продавщица зевнула и наконец удостоила Витю взглядом. Витя поспешно принялся поправлять очки, причем теперь уже двумя руками.
– Какая вам нужна-то? – спросила продавщица.
– Светлая, – глухо ответил спрятавшийся за ладонями Витя.
– Светлой не будет! – отрезала продавщица.
– Как?… – опешил Витя.
– Так! Она уже не в моде!
Тетка Досада снова начала вырисовываться в воздухе.
– Тьфу ты… – пробормотал Витя.
Досада протянула к нему костлявые руки, намереваясь опереться на Витины ключицы и ловко оседлать его в мощном прыжке. Затем она оттолкнулась от пола худыми ногами и уже подлетела где-то на полметра, как вдруг была сбита неожиданной репликой продавщицы:
– Ну один пакетик, может, и найдется. Поставщики обычно суют его в ящик, чтобы стоял на витрине для рекламы.
Тетка Досада шлепнулась на пол, больно ударилась пятой точкой и, потрясая кулаками, исчезла.
– Ну вот и хорошо… – с облегчением буркнул Витя и повернулся к окну. Оно было открыто настежь, и за ним открывался вид на магазинные задворки: мусорку, гараж и склад. У склада действительно разгружалась какая-то машина. Грузчики, еще более ленивые, чем на рынке, вытаскивали из кузова ящики, сопровождая свои действия незамысловатыми шутками-прибаутками, непригодными, впрочем, для воспроизведения в печатном виде.
Витя украдкой покосился на продавщицу. Та снова уткнулась в свой журнал и не обращала внимания ни на что вокруг.
Ободренный этим обстоятельством, Витя прошелся по отделу, стараясь тем не менее держаться к продавщице спиной – мало ли что… Он бегло осмотрел витрину, задержался у огромного, в два ведра, флакона с духами, удивленно поцокал языком, хотел даже спросить: «И сколько же такой стоит?» – но заткнулся на полузвуке, решив не тревожить лишний раз увлеченную чтением труженицу прилавка.
Он отошел от флакона и скользнул взглядом по висящим на стене рекламным плакатам. На одном из них изгибалась на фоне моря смуглая худая купальщица с черной косой (Витя брезгливо фыркнул), на другом блестел натертыми маслом бицепсами квадратнолицый культурист. Не найдя для себя ничего интересного, Витя шагнул дальше.
И замер.
Рядом с плакатами висела его фотография. Надпись под ней гласила: «По подозрению в совершении особо тяжкого преступления разыскивается уроженец города Тулы Корнев Виктор Сергеевич. Если Вы располагаете какой-либо информацией о его местонахождении, звоните ноль два».
Витя невольно полуобернулся на продавщицу. Та читала себе и читала. Тогда он приблизился к фотографии и вгляделся в нее получше. «Старая… – подумал Витя. – Лет пять назад снимался… Когда паспорт менял…»
Витя внимательно исследовал свое пятилетней давности лицо, сличая его по памяти с тем лицом, которое видел сегодня утром, когда смотрелся в зеркало. Он словно решал задачку на наблюдательность из серии «найдите десять отличий между картинками». И не находил ни одного. Те же брови, те же щеки, тот же нос, тот же рот… Витя поймал себя на том, что никогда не рассматривал себя с такой тщательностью. Он приблизился к фотографии почти вплотную и водил, водил, водил по ней глазами.
И вдруг уловил нечто неприятное.
Это неприятное исходило из черных зрачков, вперившихся в него со снимка. Витя не мог понять, что именно такое было в зрачках – сидевшее там пряталось и не давало себя распознать.
К тому же Вите мешали очки. Что увидишь из-за черных стекол!
Он снова, как бы невзначай, оглянулся на продавщицу. Склоненная над журналом, она не давала повода для беспокойства.
И Витя решился на смелый поступок. Он опять повернулся к фотографии и снял очки.
И тут же понял, что таилось и ворочалось в глубине черных норок устремленных на него зрачков.
Там таилось и ворочалось зло.
Скучающий в дежурке охранник универмага сидел перед стеной из мониторов и лениво переводил взгляд с одного из них на другой, следя за тем, что творится в контролируемых скрытыми телекамерами отделах.
В винном вроде порядок… В хозяйственном тоже… В парфюмерном вообще пусто – продавщица Люська опять свою «Бурду» читает… Хотя нет, один покупатель все-таки есть… У стены топчется… Ждет, видать, чего-то…
Охранник переключил камеру и увидел лицо покупателя. Оно было скрыто за большими черными очками.
«Модник…» – усмехнулся охранник и хотел было снова охватить общий план, но покупатель вдруг взялся за серебристые дужки очков, потянул их вверх и через мгновение явил спрятанной в стене камере свои глаза.
Охранник вздрогнул:
– Так это же… Это же… – Он быстро перевел взгляд на висевшую в углу фотографию разыскиваемого Корнева. – Это же он!
И, схватив резиновую дубинку, которая до того мирно лежала перед ним на столе, охранник бросился вон из дежурки.
Витя смотрел в собственные глаза и еле сдерживался, чтобы не отступить перед тем страшным, что вдруг открылось ему в них, перед тем страшным, что блестело на дне колодцев-зрачков иссиня-черной нефтью, готовой вспыхнуть от любой искры. Ведь именно так – от любой искры вспыхивал бешеной яростью Витя. Стоило кому-то косо глянуть на него, стоило кому-то допустить в его адрес любую, даже самую безобидную шутку – и он уже готов был рвать этого кого-то на части, и не раз ведь рвал, вот что самое дикое-то – не раз ведь рвал…
Теперь он понял, что означали слова покупаемых им проституток «от тебя зло идет…».
Не в силах выдержать собственного взгляда, он опустил глаза.
И тут же услышал в дверях отдела какой-то шум. Витя быстро надел очки и повернул на шум голову.
В дверной проем вваливался грузчик с огромной коробкой в руках.
– Принесли вашу краску… – раздался за Витиной спиной голос продавщицы. Она отложила журнал и, привстав, приготовилась принимать товар.
Грузчик подошел к прилавку и водрузил на него коробку. Продавщица раскрыла ее:
– Ну точно! Один пакетик светлой есть! – Она пошарила рукой внутри и улыбнулась: – Даже два!
Витя шагнул было к ней, но тут со стороны входа снова послышался грохот. Витя резко обернулся.
Откинув в сторону стеклянные двери и чуть не разбив их о стены, в отдел влетел охранник. В руках у него была резиновая дубинка.
– А ну на пол! – заорал он Вите. – Руки на голову!
Хоть Витя и был готов к неожиданностям, тут он все же несколько опешил.
– Кому сказал?! – подскочил к нему охранник. – На пол! – И он замахнулся дубинкой, собираясь ударить Витю не то в шею, не то в ухо.
Однако на какой-то миг его рука как бы в нерешительности задержалась в воздухе – охранник словно опомнился, словно сообразил, кто стоит сейчас перед ним, какое чудовище, какой монстр… Напуганные этим монстром горожане жмутся теперь в толпе друг к другу, потому что вместе не так страшно, и, переведя дыхание, отшатываются один от другого, подозрительно всматриваясь в того, кто только что был рядом и грел плечом: «А не тот ли это, которого ищут?»
И перед охранником сейчас был именно тот, которого ищут.
Сначала– то охранник обрадовался этому. Еще бы, такой шанс проявить себя! Он даже не стал никого на помощь звать, один побежал хватать монстра и храбро крикнул ему: «А ну на пол!» -и дубинку на него занес… и вдруг испугался.
Испугался!
Причем именно в тот момент, когда нужно было бить!
И Витя использовал свой шанс на спасение. Он отскочил в сторону и выхватил из рук продавщицы пакетик с краской для волос. Быстро надорвал его и сыпанул белый порошок в лицо охраннику.