А утром к ней пришел Антошка. В пижамке, взлохмаченный и румяный со сна. Он обвил шею Ольги Арчиловны ручонками, и она поняла: ради этого стоит терпеть… Антошка забросал ее вопросами: где она была, уедет ли опять и если уедет, то надолго ли?
– Уеду, Антоша,– сказала Ольга Арчиловна.– А вот надолго ли – не знаю…
Ах, как хотелось Ольге Арчиловне пойти с ним в кино, в передвижной зверинец, приехавший в их город, или просто погулять в парке… Но она не принадлежала себе. Потому что дела ее ждали с самого утра.
Начала она со станции «Скорой помощи», чья машина была в воскресенье в заповеднике. Там ей сообщили, что Лариса Приходько, фельдшер, приезжавшая с Груздевым, уволилась в среду, то есть сразу, как поняла Дагурова, по приезде из Кедрового. По собственному желанию. И самое удивительное – она была тут же освобождена, даже не отработала положенного месяца, хотя, по словам кадровика, работников не хватало. Из разговора с заведующей станцией следователь выяснила, что столь скорое увольнение Приходько не обошлось без вмешательства Груздева. Более того, Лариса вообще уехала из города в неизвестном направлении.
Допросила Дагурова и шофера, привезшего Груздева в заповедник. Он сказал, что вечером в воскресенье, когда Груздев с Приходько куда-то ушли, он взял карабин Кудряшова и отправился пострелять ворон. Вернулся он часов в девять. Кудряшов, по его словам, был уже крепко выпивши и скоро завалился спать. Шофер тоже лег отдохнуть, устал за день, все-таки накрутил столько километров, да еще немного выпил. Когда вернулись Груздев и Лариса, шофер не помнил.
На вопрос Ольги Арчиловпы, почему они так поспешно покинули заповедник, не явившись к ней в «академгородок» по повестке, шофер сказал, что ехать приказал Груздев. Он, водитель, человек маленький, что прикажут, то и выполняет.
Поговорили о Груздеве. Как поняла Дагурова, заведующий облздравотделом довольно часто использует машины в личных целях…
Свое алиби шофер пока доказать не мог. Но через час Дагурова встретилась с Артемом Корнеевичем Веселых. Эксперт-криминалист сообщил ей результаты исследования в лаборатории судебных экспертиз: пуля, поразившая Авдонина, не была выпущена ни из одного карабина, принадлежащего работникам заповедника. В том числе и кудряшовского. И если шофер «Скорой помощи» стрелял в тот вечер из ружья лесника (что подтверждалось показаниями самого Кудряшова), то это указывало на непричастность водителя к убийству.
Сам Груздев должен был явиться к Ольге Арчиловне на допрос в прокуратуру к половине двенадцатого – повестку ему доставили с утра. Но он не пришел и в двенадцать, и в половине первого. Дагурова позвонила Груздеву, но его секретарша отказалась соединить следователя, сказав, что у Игоря Константиновича важное совещание.
Номера прямого телефона Груздева почему-то в справочнике не было. Но ее выручил коллега, прокурор-криминалист Новожилов. Он посоветовал обратиться к заместителю облпрокурора Мамаеву, который, кажется, хорошо знал Груздева. Но Мамаева на месте не было. Ольге Арчиловне дала нужный номер его секретарь.
Груздев говорил с Дагуровой сухо и заявил, что приехать сегодня в прокуратуру не может: дела. Вконец выведенная из себя, Ольга Арчиловна пригрозила, что в таком случае он будет доставлен приводом. Груздев бросил трубку. Но угроза возымела действие.
Завоблздравотделом появился в кабинете следователя минут через двадцать.
– Вы согласовали свои действия с руководством?– раздраженно спросил он, без приглашения усаживаясь на стул.
– Я действую в строгом соответствии со своими правами, предоставленными мне законом, а не руководством,– спокойно ответила Ольга Арчиловна.– Дайте, пожалуйста, вашу повестку.
Груздев небрежно положил перед пей повестку. И потянулся к телефону.
– Вы позволите, надеюсь? – властно сказал он.
– Ну что ж, звоните,– пододвинула она к нему аппарат.
– Внутренний?– спросил Игорь Константинович. И когда Дагурова указала на другой, он добавил: – Не подскажете номер Станислава Петровича?
Это был Мамаев, заместитель прокурора области. Ольга Арчиловна назвала номер. Ею псе еще не было в кабинете.
«Психическая атака»,– с усмешкой подумала следователь.
И жестко сказала:
– Давайте не будем отвлекаться.
– Да уж постарайтесь побыстрее…– Груздев демонстративно посмотрел на свои часы.
По мере того как Дагурова стала задавать вопросы: почему он покинул заповедник, не явившись к следователю, что делал вечером в день убийства Авдонина и чем занималась в это время приехавшая с ним Лариса Приходько,– Груздев приходил все больше в негодование.
– Да вы что? – наконец воскликнул он.– Подозреваете меня в убийстве? Ну знаете ли!…– развел он руками.
Уже без всякого разрешения Груздев схватил телефонную трубку и стал лихорадочно набирать номер Мамаева. Но тот опять не отвечал.
Ольга Арчиловна спокойно подождала, пока Груздев положит трубку, и сказала:
– Игорь Константинович, я все-таки хотела бы получить ответы на свои вопросы…
Поняв, что его поведение совершенно не действует на следователя, Груздев стал отвечать. Резко, раздраженно, но отвечал.
По его словам, он вернулся в воскресенье, 27 июля, с курорта. Ездил в Кисловодск. И оставшиеся четыре дня отпуска решил провести в Кедровом. Намекнул на то, что отношения у него с Ларисой серьезные, упомянув вскользь, что фактически не живет с женой. По пути в заповедник заехал к своему приятелю в Шамаюн. Тоже врачу. Но тот отправился на рыбалку. Груздев точно знал, где его друг проводит свой воскресный отдых – на озере Нур-Гоол. К этому самому приятелю они и отправились с Ларисой, прихватив на всякий случай двустволку Кудряшова: тайга все-таки, разное зверье бродит. Пробыли на озере дотемна. А затем вернулись в дом лесника.
Следователь уточнила время. По словам Груздева выходило, что в момент убийства Авдонина Игорь Константинович и Лариса возвращались к Кудряшову. Это мог подтвердить приятель Груздева, который провожал их.
То, что они заезжали в Шамаюн к врачу, сообщил утром на допросе и шофер «Скорой помощи». А что касается поспешного отъезда Груздева из заповедника – это, мол, было вызвано тем, что на следующий день, когда следователь вызвала их повесткой в «академгородок», заведующий обл-здравотделом должен был приступить к своим служебным обязанностям после отпуска…
Ушел Груздев злой, пообещав на прощанье сообщить о поведении следователя куда надо.
В ответ Ольга Арчиловна тут же написала представление в облисполком, которое откладывала до сих пор, и, сама отпечатав на машинке, отправила с нарочным. В нем Дагурова писала о том, что Груздев, злоупотребляя своим служебным положением, держал четыре дня «Скорую помощь» в лесу и пьянствовал там со своими подчиненными.
Представление было составлено в сухом, официальном тоне. Без эмоций. Но сама она негодовала. Ей припомнился разговор с Гаем. О том, что воспитание детей – это прежде всего личный пример родителей. Да, это, безусловно, так. Но разве Федор Лукич не ведает, что воспитывают не только маленьких, но и взрослых? И личный пример начальника куда больше значит для подчиненного, чем его доклады, лекции, приказы… Неужели, принимая Груздева, устраивая ему баньку с душистым веником, он не понимал, что разлагающе это действует на Кудряшовых, на других сотрудников заповедника? А Груздев? Небось не раз и не два выступал на совещаниях, призывал к «самоотверженному труду», «коммунистической сознательности»… Тому, кто опаздывал на десять минут, объявлял выговор, распекал на собраниях тех, кто курил в служебных помещениях, а сам? Неужели он не понимал, что о его амурных связях с фельдшерицей и внезапных выездах на «спецзадания» в Кедровый и другие красивые места знали почти все главные врачи и просто врачи, старшие медсестры и просто сестры, няни, шоферы?… А сколько таких еще груздевых, которые «проповедуют воду, а пьют вино»?– не успокаивалась Дагурова. Самое страшное, по мнению Ольги Арчиловны, поступиться своими принципами хотя бы раз: раз необоснованно прекратить дело, раз необоснованно привлечь невиновного, раз украсть, раз обмануть, раз получить взятку… Потом все будет проще. Недаром говорят: дорога вниз имеет мало остановок. Да, под влиянием дурного примера у слабого человека может утратиться интерес к прекрасному прошлому и чудесному будущему. Вся жизнь сведется к удовлетворению сиюминутных желаний…
Нет, Дагурова не жалела о том, что послала представление в облисполком… Она решила такое же письмо направить и руководству Гая, иначе, чего доброго, закончится следствие, улягутся страсти, а директор заповедника продолжит приемы у себя с охотой, коньячком и веничком… Но это она сделает потом, когда следствие по этому делу будет подходить к концу, которого, к сожалению, несмотря на все ее старания, пока не видно.
Так мысли Дагуровой вновь вернулись к убийству в заповеднике.
Выяснив обстоятельства пребывания Груздева и его попутчиков в Кедровом, трудно было предполагать какую-нибудь связь этой троицы с трагедией в воскресный вечер 27 июля. Об этом говорил и начальник следственного отдела Бударин, с которым Дагурова беседовала до прихода Груздева. Этого же мнения придерживался и прокурор-криминалист Новожилов, с которым она советовалась. Но что поделаешь – проверить надо было. Пусть это и напоминало проходку пустой породы. Увы, труд следователя сродни труду геолога: сколько надо промыть песка, чтобы в лотке сверкнули наконец драгоценные песчинки золота…
Ольга Арчиловна еще успела занести в лабораторию судебных экспертиз магнитофонную пленку с записью выстрелов в роковой вечер 27 июля в заповеднике, изъятую у Сократова. Ей пообещали провести исследование незамедлительно.
В Кедровый Дагурова решила лететь в этот же вечер. К ее удивлению, Анастасия Родионовна на прощание почему-то смягчилась, даже чмокнула ее в щеку. Может быть, была рада, что опять, пусть ненадолго, остается единственной хозяйкой. А возможно, это был поворот в их отношениях…