симфонический концерт.
Аркадий был сражён наповал! На следующий день они пошли в загс. Таким образом, Буримович стал первым «женатиком» на их четвёртом курсе. И естественно, являлся любимым объектом для шуток. Аркадий тогда носил среди приятелей кличку Слоник. Полный, невысокий… Когда его спрашивали: ну, как семья, он охотно отвечал — нормальная слоновья семейка. Смеялись. Однако Буримович серьёзно пояснял, что ничего смешного тут нет, так как учёные выяснили, что в природе самые прочные семьи как раз у этих могучих толстокожих животных.
И действительно, жили они со Стасей душа в душу. В день получения институтского диплома у Буримовича родилась дочка, а через полтора года — сын.
И вот — неожиданная встреча. И где — в Москве! Естественно, заговорили о самом больном — о диссертациях. Ярцев высказался о своей неопределённо — «заканчиваю». Насчёт срока защиты пока неясно.
— А я думаю представить не раньше чем через два года, — сказал Аркадий.
— Через два? — вытаращился на него Глеб. — Ну ты даёшь! Имея такого шефа…
— Шеф тут ни при чем, — сказал Буримович. — Если халтурить, то я мог бы защититься хоть завтра. Напустить псевдонаучного тумана, побольше цитат… У меня от этого душу воротит! Понимаешь, я хочу исследовать проблему комплексно! Поднять современную социологию на высоком философском уровне. Надо придумать оригинальные анкеты, обследовать тысячи людей! Статистика!.. Это тебе хорошо — копайся в библиотеках яко книжный червь, а мы с людьми работаем. Черновой работы — выше маковки!
— Но во главе всего должна быть идея!
— Идеи есть! И какие! — сверкнул глазами Аркадий. — Вообще нынче без нашей науки шагу ступить нельзя. Соображаешь?
Но развернуться дальше Аркадию не дали.
— Так я и знала! — брезгливо помахивая перед собой руками, Анастасия пыталась разогнать табачный дым. — Хватит травиться!
— Идём, идём! — отозвался Буримович, бросая в урну давно погасший окурок.
Ярцев последовал его примеру. Жена Аркадия протянула Глебу руку.
— Привет! Ты что же это земляков не замечаешь? — укоризненно спросила она.
— Извини, зачитался, — стал оправдываться Глеб.
— Видела я, как ты зачитался. Больше в окно смотрел да мечтал!
Затем пошли непременные восклицания, что мир, мол, тесен, земля круглая и так далее.
Ярцев, хотя почти и не знал Анастасию, почувствовал, что общаться с ней легко и просто, как с давним товарищем.
— Скажи, что ты сделала с моим другом? — подначил он её, даже не обратив внимания, что они сразу стали на «ты», так естественно это получилось. — Половина осталась.
— Скажем точнее, — с улыбкой поправил Аркадий, — одна суть.
— А зачем мне доходяга с одышкой и гипертонией в придачу? — насмешливо покосилась на мужа Анастасия. — Смотри, какой он стал стройный да видный.
— Ты знаешь, что придумала Стаська? — сердито произнёс Буримович. — Врезала в холодильник замок и ключ себе на шею повесила!
— А с тобой иначе и нельзя!
— Да, — усмехнулся Глеб, — теперь-то вашу семейку слоновой никак не назовёшь!
— В смысле габаритов — да, — сказал Буримович. — А в остальном — все по-прежнему.
Анастасия посмотрела на часы.
— Совершенно верно: делу — время, потехе — час, — сказал Глеб, поворачиваясь к лестнице, ведущей в читальный зал, хотя, признаться честно, с большим удовольствием потрепался бы с Буримовичами, прогулялся с ними по Москве.
— А у нас сейчас по плану, — Анастасия заглянула в маленькую записную книжечку, — поездка в Астафьево.
— Это где Вяземский жил? — уточнил Ярцев.
— Точно, — кивнул Аркадий. — А потом опять сюда.
— Поехали с нами, Глеб, — неожиданно предложила Анастасия. — День сегодня — просто прелесть!
Ярцев на минуту заколебался: надо было бы повидать Вику. Впрочем, можно ведь соединить полезное с приятным.
— Я сейчас, — бросил он землякам, направляясь к телефону-автомату.
На этот раз ответили. Женский голос. Как показалось Глебу, тот же, что и вчера, когда он звонил с вокзала.
— Виктория только что ушла, — сказала женщина. — Она вам очень нужна?
— Очень. Скажите, звонил Глеб.
— Ярцев, что ли? — уточнили на том конце провода.
— Да.
— Хорошо, что вы позвонили. Вика просила сообщить: вам оставлены два билета на бокс во Дворце спорта ЦСК. Подойдите в половине седьмого к администратору.
Глеб поблагодарил и повесил трубку.
«Вот те раз, — усмехнулся он. — Думал, Вика деловая, спозаранку на ногах, а оказывается…»
— Ну? — вопросительно посмотрел на него Аркадий.
— В Астафьево так в Астафьево, — махнул рукой Ярцев. — Айда, литературу сдадим.
— Стася уже…
Супруги поджидали Глеба на улице.
— Перед дорогой надо бы закусить, — сказала Анастасия.
Глеб посмотрел по сторонам, соображая, где тут поблизости приличное заведение.
— В гостинице «Москва» два или три ресторана, — вспомнил он по той, давней поездке в столицу. — А можно проехать на троллейбусе до «Арбата».
— Не-не! — замотала головой Анастасия. — У нас с Аркашкой два рэ на обед.
— Да, — кивнул Буримович. — Бюджет расписан до копейки.
— Приглашаю, — сказал небрежно Глеб.
— А что, рискнём? НЗ немножко потревожим, — закинул удочку Аркадий. — Когда ещё встретимся с Ярцевым в Москве?
— Ты мне зубы не заговаривай, — погрозила мужу пальцем Анастасия. — И не подумай, что я жмусь. Тебе бы только повод найти, чтобы слопать кусок мяса да кусок торта!
— Стася!
— Все, точка! Пошли в нашу закусочную.
В закусочной, куда они зашли, было полно народу.
— Чушь какая-то, — возмущённо сказал Глеб, который страсть как не любил ждать. — Стоять в очереди, чтобы отдать свои же деньги! Стоять, чтобы получить, — это ещё понятно. А тут, ей-богу, ощущение такое, словно тебе делают одолжение, забирая твои рубли!
— Это разве очередь? — усмехнулась Стася. — Вчера мы два часа простояли в «Электронике» на Ленинском проспекте. И знаешь за чем? За батарейками. — Она ткнула пальцем в ручные кварцевые часы. — Мне чуть плохо не стало.
— И неудивительно! — сказал Аркадий. — По официальным данным, стрессовые состояния, порождающие инфаркт, в восемнадцати процентах случаев возникают именно в очередях!
Когда, наконец покинув закусочную, Глеб узнал, что до Астафьева надо добираться на электричке, а потом ещё на автобусе, то решительно заявил:
— Не пойдёт! Только на такси! — И, увидев, что Стася собирается протестовать, успокоил её: — Платить буду я.
Он шагнул на проезжую часть и остановил подвернувшуюся «Волгу» с шашечками. Буримовичи не успели опомниться, как Ярцев запихнул их на заднее сиденье, а сам устроился рядом с водителем.
— Ты что, спешишь? — спросил Аркадий.
— Вечером иду на бокс, — ответил Глеб. — Кстати, один билет лишний. Может, отпустишь со мной супруга? — повернулся он к Стасе.
— Не-а, — мотнула та головой.
— Боишься, что какая-нибудь красотка заарканит твоего Аркашу? — улыбнулся Глеб. — Так я могу достать ещё один билет. Администратор — свой человек, — похвастал он.
— Да нет, мы заняты, — ответил Буримович, перехватив насмешливый взгляд жены. — И вообще, терпеть не могу мордобития. Пусть даже и спортивного. Лучше ты присоединяйся к нам.
— А что за мероприятие? — поинтересовался Глеб.
— В Ленинке будет вечер поэзии Гумилёва.
— Ого! — Брови Ярцева изумлённо полезли вверх. — Даже так? Уже проводятся его вечера? А как же его монархическое прошлое, участие в контрреволюционном заговоре? Насколько мне известно, Гумилёва расстреляли именно за это.
— А Иван Бунин? — спросила Стася.
— Что Бунин? — не понял Глеб.
— Тоже не принял революцию. Активно! Одна его книга «Окаянные дни» чего стоит! Однако Бунин был, есть и останется великим русским писателем! Это наше наследие. И Гумилёв тоже. А наследие надо знать! — горячо закончила Буримович.
— Слава богу, что приходят к этому, — кивнул Глеб. — Мозги у людей зашевелились. Да, многие прозрели, очень многие.
— А меня всеобщее прозрение как раз и настораживает, — сказал Аркадий.
— Как? — удивился Ярцев. — Неужто тебя не радуют перемены? Возьми хотя бы телевидение. Интересно стало смотреть. А газеты? Прямо захватывающие! Все бурлят, критикуют!
— Вот-вот, — усмехнулся Буримович. — Раньше, выходит, никто ничего не замечал, не понимал, и вдруг этакое поголовное просветление. Как по команде.
— Между прочим, мне давненько хотелось с тобой потрепаться, но как ни зайду в вашу контору, тебя не видать.
На самом деле Ярцев кривил душой: последние полгода он с головой окунулся в личные проблемы и в университет забегал периодически.
— А ты разве не знаешь, что я теперь заочник? — спросил Аркадий. — Мы ведь из Средневолжска уехали.
— Как? Куда? — изумился Ярцев.
— Болотными жителями стали, — продолжал с улыбкой Аркадий.
— А если серьёзно?
— Факт, — подтвердила Анастасия. — Про Ямбург небось слышал? В Тюменской области.
— Кто о нем не слышал! Только при чем здесь болото?
— Понимаешь, это место называлось Юмбра, — пояснила Стася. — По-ненецки означает «большое чёрное болото». Ну а потом уже его назвали Ямбургом. По созвучию, наверное.
— И надолго закатились туда? — полюбопытствовал Глеб. — До Аркашкиной защиты?
— Да нет, старик, мы решили осесть насовсем, — ответил Буримович. — Здорово там!
— Чем же?
— Трудно объяснить. Да и не поймёшь, пока сам не побываешь. Удивительное ощущение! Бескрайняя тундра, тишина. Нет такой сутолоки, — Аркадий кивнул на толпы людей, вереницы машин, запрудивших московскую улицу, и неожиданно спросил: — Скажи, ты хоть раз пробовал строганину?
— Нет, конечно, — пожал плечами Глеб, — только слышал, читал.
— Потрясающе вкусно! — Стася закатила глаза и даже почмокала губами.
— Ну знаешь, я сырые вещи терпеть не могу, — сказал Глеб. Кровинку в мясе увижу — настроение портится на целый день.
— Что делать, как говорится, на вкус и на цвет… — развёл руками Аркадий. — Вот и Север тоже — кому как. Мы со Стаськой прямо-таки влюбились в него. А это хуже, чем болезнь.