— Но ему же полагалась персональная? — удивился следователь.
— Была персональная и два сменных шофёра, но Ким Харитонович ею не пользовался. Все считали, что чудит. Другие норовят за счёт государства, сами эксплуатируют да ещё их жены, дети. А Варламов даже в Совмин, ЦК или на объекты ездил на собственной.
— Что же делали его шофёры?
— Козла забивали, — ответила Ростоцкая и вдруг заволновалась. — Я думаю, эта страсть к быстрой езде и погубила его! Я как-то сидела с ним в машине, так столько страху натерпелась! Всю дорогу глаза закрывала!
Сообщение Ростоцкой было весьма важным.
«А может, это действительно явилось причиной несчастного случая?» — подумал Чикуров.
Он колебался, стоит ли затрагивать вопрос о тысячах, найденных в чемодане погибшего, и в конце концов решил не говорить об этом с Ростоцкой. Происхождение денег пока неизвестно, и в случае если они принадлежат кому-нибудь другому, на честь Варламова может быть брошена тень.
Памятуя о том, что «Жигули», в которых обнаружили тело замминистра, зарегистрированы в Барнауле, Чикуров спросил у Ростоцкой, были ли у Варламова там друзья или знакомые.
— По службе, видимо, были… Вернее, подчинённые. А что касается друзей, таких не знаю, — ответила Стелла Григорьевна.
Следователь закончил допрос, оформив его как положено. На улицу он вышел около девяти часов вечера.
Подъезжая к дому, Игорь Андреевич вдруг вспомнил звонок жены. Надя позвонила, когда его вызвал шеф, и Игорь Андреевич спешил.
— Постарайся сегодня не задерживаться, — только и успела сообщить жена.
Чикуров пообещал, но забыл про это. И теперь мучился, что не перезвонил домой и не узнал, для чего нужно было прийти с работы вовремя.
Когда Игорь Андреевич переступил порог своей квартиры, то в открытую дверь большой комнаты увидел праздничный стол.
— Наконец-то дедуля пожаловал! — раздался звонкий голос Нади.
Чикуров не понял, журит его жена или же искренне радуется. Он заглянул в комнату. За столом сидели родственники. Сын Нади Кеша, его жена Альбина, родители Альбины, а также тёща Игоря Андреевича Варвара Григорьевна. Чикуров поздоровался с гостями. Ему дружно ответили.
— Заждались вас, дорогой зятёк, — с ноткой осуждения произнесла тёща.
— Минуточку, только руки вымою с дороги, — сказал он.
Но тут поднялся из-за стола незнакомый человек, которого Чикуров видел со спины, и вышел в коридор. Прикрыв за собой дверь, незнакомец представился:
— Подполковник Кичатов Дмитрий Александрович, следователь по особо важным делам Главного следственного управления МВД СССР!
Он с каким-то особым удовольствием назвал свою должность и звание.
— Значит… вы? — несколько растерялся Игорь Андреевич, размышляя, как тот очутился в его доме. — Честно признаться, думал, что мы с вами увидимся только завтра.
— Понимаю, понимаю, — смутился Кичатов. — У вас торжество, а я…
— Нет, нет, я рад, что вы так оперативно разыскали меня, — успокоил его Чикуров. — Пойдёмте поговорим.
Чикуров заглянул во вторую их комнату — там спала Анжелика, девятимесячная внучка. В третьей, которую занимали Игорь Андреевич с женой, был страшный раскардаш. Оставалась кухня.
— Не возражаете, если мы тут уединимся? — открыл в неё дверь хозяин.
— Конечно, конечно, — закивал подполковник. — Я ведь почему у вас… Меня ввели в курс дела и сказали, что нужно срочно лететь в Южноморск.
— Совершенно верно, — подтвердил Игорь Андреевич, усаживая Кичатова на единственную табуретку, а сам устраиваясь на подоконнике.
— Я уже и билет взял… Вылет ночью, в четыре пятьдесят.
— Когда же вы успели? — удивился Чикуров.
— Приказ обо мне был подписан в шестнадцать сорок. В семнадцать двадцать мне сказали, что я включён в вашу следственно-оперативную группу. Я уговорил кадровика выписать удостоверение личности. А то как же? В командировке и без удостоверения! Совсем негоже.
— Это верно, — улыбнулся Игорь Андреевич.
— Ну я и помчался в кассу Аэрофлота. Потом звонил к вам в прокуратуру
— вас не было. Я решил сюда…
— Все правильно, — одобрил его действия Чикуров.
Игорь Андреевич приглядывался к коллеге, с которым ему предстояло работать. Дмитрию Александровичу было лет сорок. Высокий, широкоплечий. Над крупными, резко очерченными губами — густые усы, в тёмных волосах — седина.
Чикуров подумал, что пережить подполковнику, видимо, пришлось изрядно, отсюда и эта пороша на висках. Он вспомнил, с какой гордостью Кичатов представился следователем МВД СССР…
— Понимаете, когда я позвонил к вам домой, — продолжал оправдываться Дмитрий Александрович, — жена ваша и словом не обмолвилась, что у вас сегодня крестины внучки.
— Что? — округлил глаза Чикуров. — Какие крестины?
— Крестины, по-моему, бывают одни, — улыбнулся гость.
— Вот народ! — Чикуров соскочил с подоконника, нервно прошёлся по кухне. — Я думал, тёща пошутила, когда сообщила, что будет крестить Анжелику. Честное слово! Самое удивительное, что никто из родных не верит ни в бога, ни в черта!
— Выходит, вы и сами не знали? — спросил подполковник.
— В том-то и дело! Тоже мне, сюрприз преподнесли! — расстроился Игорь Андреевич.
Ему было страшно неудобно. Во-первых, потому что родственники не послушались его, во-вторых, — об этом узнал посторонний человек. И какое у него сложится мнение об Игоре Андреевиче, ещё неизвестно.
«Ладно, — взял он себя в руки. — Самое нелепое сейчас — это что-то объяснять, слать громы и молнии на голову тёщи или, не дай бог, оправдываться. Если Кичатов не лишён ума и деликатности, сам поймёт. А ежели дурак и ханжа, нечего перед ним бисер метать».
— Давайте лучше о деле, — сказал Чикуров. — Значит, перво-наперво по приезде в Южноморск свяжитесь с капитаном Журом из горуправления внутренних дел…
— Я с ним сегодня разговаривал.
— Ну, Дмитрий Александрович, вы прямо на ходу подмётки рвёте, — ухмыльнулся Чикуров. — И что поведал вам Жур?
— Есть кое-что новенькое. Красные «Жигули»-фургон, в которых нашли Варламова, принадлежат жителю Барнаула Привалову, администратору вокально-инструментального ансамбля «Крылья молодости».
— Самого Привалова отыскали?
— А он и не прячется, — усмехнулся подполковник. — Находится с ансамблем на гастролях в Западной Сибири, у нефтяников Тюмени.
— Странно, — покачал головой Чикуров. — Машина на берегу Чёрного моря, а владелец — за тысячи вёрст!
— Капитан Жур сказал, что он связался с работниками УВД Тюменской области, чтобы те выяснили, где сейчас ансамбль, и допросили Привалова.
— Ещё что?
— Неподалёку от того места, где утонул Варламов, был найден киноартист Великанов. Без сознания, с тяжёлой травмой черепа.
— Это тот, что снялся в картине «Выстрел на рассвете»? — уточнил Игорь Андреевич.
— Он, — подтвердил Кичатов. — Находится в реанимации. Врачи говорят, что состояние крайне серьёзное.
— Прекрасный актёр! Между прочим, он мне больше нравился на сцене, чем на экране. Вы не видели его в театре?
— Увы, Игорь Андреевич, в Москве я бывал наездами и на короткий срок. До театров, как говорится, руки не доходили.
— Надеюсь, наверстаете теперь? — улыбнулся Игорь Андреевич.
— В обязательном порядке. Жена моя завзятая театралка. Да и меня приохотила.
— Вместе перебрались? — полюбопытствовал Чикуров.
— Что вы, она с детьми ещё в Рдянске.
— Рады небось, что будут жить в столице?
— Как вам сказать… Лариса — жена — не хочет. В Рдянске у неё хорошая работа, авторитет. А вот мои сорванцы в восторге! Пацанята ещё, новизна привлекает. И перед сверстниками форсят. — При воспоминании о семье лицо Кичатова буквально засветилось. — А вообще у меня славная жена. Да и мальчишки… — Он вдруг застыдился своей откровенности, смущённо прокашлялся и сказал: — Вот такие новости из Южноморска…
— Какая же все-таки связь между гибелью Варламова и Великановым? — задал вопрос Игорь Андреевич не то себе, не то собеседнику.
Кичатов развёл руками.
— Ну что ж, Дмитрий Александрович, надеюсь, ваше присутствие в Южноморске поможет ускорить дело. Как только сориентируетесь на месте, тут же звоните. В прокуратуру, сюда — все равно. — Он посмотрел на часы. — Больше не буду задерживать, вам надо поспать хоть пару часов перед отлётом. Вы остановились в гостинице?
— Да, но как только взял билет, тут же рассчитался, — ответил Кичатов.
— Чемоданчик со мной. Сейчас поеду прямо на центральный аэровокзал, а там как-нибудь перекантуюсь…
Игорю Андреевичу стало неловко, что не может даже предложить раскладушку: её буквально некуда поставить.
— Вот черт! — взъерошил он волосы. — Рад бы вас оставить, но сами видите…
— Не переживайте, Игорь Андреевич, — принялся успокаивать Чикурова гость. — Все будет тип-топ! У меня железный организм: было бы где присесть, тут же задаю такого храпака, пушкой не разбудишь. В аэровокзале одно-то сиденье найду!
Вышли в коридор. Чикуров предложил посидеть за столом, но подполковник отказался.
— Такси возьмите, — посоветовал Чикуров.
Кичатов замялся.
— Взял бы с удовольствием, если… — Он виновато улыбнулся. — Если одолжите десятку.
— Ради бога! — полез в карман Игорь Андреевич.
— Понимаете, я ведь не успел получить в бухгалтерии под отчёт…
— Как? — рука Чикурова с красненькой застыла в воздухе.
— Смотался за билетом, вернулся в министерство уже в половине седьмого… Поэтому и лечу без командировочного удостоверения и денег. Обещали завтра же подослать.
— Тогда десять вам мало, — забеспокоился Игорь Андреевич. — Вот ещё четвертной, — присовокупил он к десятке двадцать пять рублей. — Хватит?
— Спасибо, вот так! — показал выше головы Дмитрий Александрович и спрятал деньги в бумажник.
Чикуров вышел с ним на улицу, помог поймать такси. Пожелав подполковнику счастливого полёта, Игорь Андреевич медленно побрёл назад.
«Все-таки Аэрофлот — это вещь!» — подумал Кичатов, когда огромный аэробус оторвался от взлётной полосы Внукова.