— А это вы телячью режете?
— Телячью.
— А вот это разве она? — Я ткнул пальцем в витрину.
— Это, молодой человек, любительская, — произнесла продавщица с чувством превосходства.
— Да? — удивился я. — А мне тогда не надо телячьей. Мне вот эту, любительскую.
— Вы что, издеваетесь? — Продавщица тяжело, как палач опускает свой топор на плаху, опустила нож на разделочную доску, и взгляд ее был под стать этому сравнению.
— Почему? — поинтересовался я с невиннейшим видом.
— А за эту кто платить будет? — Она ткнула ножом в наструганные ломти.
— Но я ведь ее не беру.
— Не, интересный! — возмутилась продавщица. — Я тут резала, как дура…
— Надо было резать, как умная, — парировал я.
Тут на меня выплеснулся ушат брани и проклятий. И следом полился второй — к соло коллеги подключилась вторая продавщица, даже оставившая ради такого случая свое чтиво. Сомневаюсь, что те обороты, которые она выдала, были почерпнуты ею из книжки. Какие они, оказывается, живые, эмоциональные!
Под этот аккомпанемент, звучавший для меня как песня «роллингов», я повернулся и победным маршем зашагал к дверям.
— Эй ты, козел! — неслось мне вслед. — А ну прыгай сюда, а то хуже будет!
Явный перебор! Услышать это в подворотне от подвыпивших молокососов — одно, но когда тебе выдают такое в магазине…
Окрик настиг меня у самой двери. Я перевернул табличку «открыто» и обернулся:
— Это ты мне?
— Не, но вы ж сказали телячьей, — резко сбавила продавщица обороты, — я резала-резала… Теперь заветрится ведь…
Безо всякой задней мысли я сунул руку в карман и наткнулся на пистолет. Дальше мысль моя вообще безнадежно отстала от рук, ног и языка. Я выхватил ствол и направил на продавщицу:
— Вытряхивай все из кассы!
Обе застыли с открытыми ртами, как половецкие бабы.
Я сделал шаг вперед, и кончик ствола почти коснулся лба любительницы чтения на рабочем месте.
— Считаю до десяти, — предупредил я и двинул предохранитель. — Восемь, девять…
— Ой! — Продавщица начала выгребать из кассы деньги и валить их на прилавок.
— В пакет! Шустрее! — скомандовал я второй.
Та трясущимися руками сняла с крюка пакет и принялась собирать в него деньги.
— Теперь крупняк, — приказал я, когда касса опустела.
— Что?
— Крупные купюры. Живее!
Вторая продавщица нехотя извлекла из-под прилавка картонную коробку. Схватив коробку, я бросил ее в пакет и, продолжая держать продавщиц под прицелом, попятился к выходу. На улице я бросил пистолет в пакет и, включив пятую передачу, помчался со всех ног через дворы.
Вот так номер я отмочил! Никогда бы не подумал, что способен на такое. Вот и рассуждай теперь о роли пистолета в формировании личности человека! Наверное, все-таки это заложено где-то в подсознании любого живого существа. Ведь любой зверек будет кусать, царапаться и вырываться, защищая свою жизнь, а вот беззубый пес никогда не попытается укусить. Выходит, само наличие оружия или орудия меняет личность, делая существо агрессивнее, превращая травоядное в хищника, зайца — в волка? С другой стороны, кобра продолжает бросаться на тебя даже после того, как ей удалят ядовитые железы…
Пофилософствовать на эту тему можно будет позднее. Сейчас надо избавиться от пистолета и прикинуть — велика ли добыча от этого налета. Сколько бы там ни было, война есть война!
Теперь я мог попытаться выбраться из страны. Актив мой составлял тысячу триста долларов и пятьсот с мелочью рублей. В принципе я мог бы просто купить билет на самолет или поезд и поехать. Визы у меня были. Багаж — минимальный. Мне даже декларацию не пришлось бы заполнять. Лепота!
Но я хорошо представлял себе, что приобрести билет могу только на свое имя, а значит, неминуемо «засвечусь» в каком-нибудь списке, и если у господина Шитова в самом деле такие длинные руки, как он говорит, то меня запросто могут, встретить на вокзале или в аэропорте.
Но выехать-то мне нужно! И чем быстрее, тем лучше. Ибо ко всем моим проблемам мог прибавиться и фоторобот по делу об ограблении магазина. Вряд ли, конечно, мелкого гопника будут искать среди выезжающих за рубеж, но все же…
Что же делать? Вариант с нелегальным пересечением границы был мне не по душе. Полное отсутствие представления о том, как это делается, и печальный опыт Остапа Бендера красноречиво указывали на то, что мне не стоит даже пытаться проползти под колючей проволокой или прыгать, надев коровьи копыта, по контрольной полосе.
Можно было выехать с туристической группой. Но этот вариант столь же рискован, как и покупка билета. Все туристические агентства трудятся под какой-нибудь «крышей». Не исключено, что Шито уже дал команду пасти меня. Я решил проверить это предположение.
Я позвонил в агентство, от которого должен был уехать неделю назад, и сказал, что срочно хочу купить тур в Европу. Представился, напомнил, что уже приобретал у них путевку. Меня попросили подождать. Затем к телефону подошел какой-то старший менеджер, который начал рассыпаться в любезностях и сокрушаться по поводу того, что я не смог поехать со своей группой. Как хорошо, что я им позвонил! Если я не раздумал путешествовать, мне непременно предоставят другой тур с бешеной скидкой. Если раздумал, то они готовы возвратить мне сорок… нет, семьдесят процентов от уплаченной мною суммы…
Короче говоря, через пару минут я убедился, что этот менеджер — или кто он там был? — лезет из кожи, чтобы только заманить меня в офис. Можете счесть меня чересчур мнительным, но мне такое, гостеприимство и невиданная щедрость показались слишком подозрительными.
— Обязательно приеду завтра во второй половине дня, — пообещал я, чтобы положить трубку и забыть адрес этой конторы.
Но ехать было необходимо, и я решил рискнуть. Я придумал кое-что. Хитрость не бог весть какая, но я утешал себя тем, что глупые проекты как раз и выгорают, хотя бы просто потому, что их глупость очевидна для всех. Кроме того, у меня, кажется, не было выхода. Шито уже наверняка знает, что я предпринимаю попытки выехать за бугор.
Я принялся обзванивать турфирмы. Для начала нужно было найти те, чьи группы отправляются в Европу в течение ближайших трех дней. Удалось найти две. Но, поскольку круиз на теплоходе был мне ни к селу ни к городу, остался только вояж на автобусе. Поездом до Бреста, а там — «на комфортабельном автобусе». Поезд отходил сегодня вечером.
Если следовать моему плану, то вариант — идеальный.
Жду до пяти вечера и отправляюсь в путь, с тем чтобы войти в офис за несколько минут до закрытия.
Без семи минут шесть я открыл тяжелую дверь.
— Добрый день! — встретила меня улыбчивая девчушка.
— Здравствуйте, я не опоздал? — Дальше я понес околесицу, что звонил-де и договаривался о том, что приеду с деньгами.
Девушка растеряна. Она ничего не знает, ее не предупредили, а руководство только-только уехало. Но ничего страшного. Если я объясню ей, в чем дело, она с удовольствием мне поможет.
Объяснил. Сотрудник нашей фирмы хочет прокатиться на их автобусе до Парижа и обратно. Вдвоем с сыном. Я звонил сегодня, и мне сказали, что подходящая группа едет завтра, а в автобусе есть несколько мест. Визы у них уже открыты, так что…
— Я сейчас посмотрю… — Девушка неуверенно взяла в руки папку и извлекла схему маршрута автобуса. — Да! — спохватилась она. — Но ведь эта группа едет не завтра, а сегодня! У них поезд в девятнадцать часов с Белорусского вокзала…
— …а завтра, — подхватил я, — они будут уже в Бресте, где и сядут в автобус. Наш сотрудник работает в Бресте. Он уже там. Так что он просто присоединится к вашей группе там. Я вам отдаю деньги за две путевки, а вы мне сообщаете, где искать автобус.
— Да, но гид… места в гостиницах…
— В крайнем случае они позвонят вам сюда, и вы подтвердите, что все в порядке.
— Ну, я не знаю, можно ли так делать…
Девушка трепыхалась еще минут пять. Чтобы сломить это сопротивление, я достал из бумажника баксы. Этот аргумент решил дело, и мне дали договора и квитанции. Я старательно заполнил анкету, вписывая туда господина Булкина, тридцать девятого года, и Сашу Фетисова, девяностого.
Напоследок я получаю предупреждение, что необходимы документы на ребенка, и пожелание хорошо отдохнуть.
Выходя из конторы, я посмотрел на часы. Уложился в пятнадцать минут. Через двадцать минут я вышел из метро на «Белорусской», прошел к вокзалу и, предъявив проводнику «портрет президента Гранта» в качестве проездного документа, занял место в купе.
Утром я подошел к нужному автобусу, возле которого уже копошились, укладывая тюки и сумки, граждане туристы. Спросил гида. Объяснил, что еду с ними.
— Господин Булкин?
— Нет, моя фамилия — Фетисов. Булкин — мой партнер в Москве, он оплачивал путевки.
— Понятно. А где же ваш сын?
— К сожалению, он не поедет. Мне поздно сказали, что нужны документы на несовершеннолетнего, и я не успел их оформить.
Гид охнул, посочувствовал, проверил визы в моем паспорте и мимоходом предупредил, что вопрос о возврате денег мне нужно будет решать в московском офисе.
И вот мы уже катим по Бресту к заветной черте, которую нужно переступить, перепрыгнуть, переползти, — государственной границе, чтоб ей пусто было!
Подъехали, пристроились в очередь. Вдоль вереницы машин сновали бабушки и тетеньки с сумками и ведрами: предлагали вареную кукурузу, глазированные сырки и еще что-то. Гид начал отрабатывать свою зарплату, объясняя устройство местной таможни: первый шлагбаум, второй шлагбаум, третий… Большая часть туристов внимательно слушала. Смешно!
Больше часа ушло на то, чтобы добраться до второго шлагбаума, потом еще час, чтобы докатиться до самой таможни. Серое здание, угрожающе преградившее путь стремящимся «пересечь». Справа — боксы для досмотра машин. Гид засуетился, раздавая декларации. Если у кого валюты больше, чем указано в справке, можно сдать на хранение ему. Нам нужно будет выйти с вещами из автобуса и пройти через таможню. Автобус проедет через боксы.