Western Union. Наконец, они пришли, но тем временем Леру решил зарегистрировать «Моу Мань Дай» на Филиппинах. Клауссен вернулся домой.
«Много раз мы делали что-то, о чем думали: что за фигней мы занимаемся? Мы не понимали, в чем тут смысл, — рассказал Феликс. — Спрашиваешь себя, для чего все это. Просто ему взбрело в голову и он один точно знает, почему именно так, а не по-другому. И он берет и посылает тебя куда-то».
Де Мейер долго целыми днями играл в видеоигры у широкоэранного телевизора в их жилище в ожидании, что Смит передаст новое поручение Леру. «Он хотел, чтобы мы что-то делали, ведь платили нам независимо от того, на задании мы или нет. Но иногда нам неделю-другую нечем было заняться».
Три товарища по одному дому не имели представления о том, в чем задействованы остальные сотрудники Компании. Они видели, как околачивались в баре «У Сида» те, кто, по их мнению, тоже работал на Леру, но держали дистанцию. Боссу, как им было известно, нравилось, когда его подчиненные существуют отдельно друг от друга.
«Все боялись Леру, все понимали, на что он способен. И он не стеснялся накидываться на одного из нас». Клауссен, Хантер и Де Мейер заключили меж собой договор: если один из них обнаружит, что другой угодил в расстрельный список Леру, он сообщит об этом. Тогда они инсценируют покушение, подделают фотографии, успокоят Пола во что бы то ни стало и дадут шанс намеченной жертве сбежать.
Вскоре Клауссену довелось своими глазами увидеть, что происходит, когда Леру думает, что его предают. В конце 2008 года ему была поручена новая работа в Маниле: следить за Стивом Ханом, одним из братьев-зимбабвийцев, который растратил попусту миллионы долларов босса. Как понял Клауссен, Леру напрямую ответил, как поступить с братьями Ханами: «Он не раз говорил Дейву Смиту: «Просто на хрен прикончите их, я не хочу больше об этом слышать». Смиту пришел в голову альтернативный план: выманить братьев на Филиппины, посулив им еще денег, и подставить их. Братья проглотили наживку, а когда они прилетели на Филиппины, Леру дал им указание забрать портфель с наличными из офиса юриста. Когда они вышли из офиса, их такси задержали полицейские, получившие наводку от Смита. Портфель открыли, и вместо денег там оказалось пять килограммов кокаина. Полиция арестовала Эндрю, а Стив остался на свободе, взятый в одном манильском жилом доме под надзор Клауссена, пока не вернет деньги. «Смит сохранил им жизнь, — сказал Феликс, — потому что он, по-моему, почуял запах денег». Но, с другой стороны, «Леру не хотел ждать. «Ни черта у них, мать их, нет. Они проглядели деньги? Ну так и пускай прощаются с жизнью». Это было вполне в духе Леру». Наблюдать за жертвой вымогательства, пока его брат томился в филиппинской тюрьме, было заданием, казавшимся со стороны безумным, «шизой», по словам Клауссена. Но в морально запутанном мире Компании оно соответствовало некой строгой логике. Через некоторое время Смит опять помахал еще одной толстой пачкой купюр перед Клауссеном, предлагая ему, Хантеру и Де Мейеру «мокрое дело».
— У меня есть кое-какое поручение, — сказал ему Смит, — надо пойти и сломать несколько пальцев и еще отрезать один. Как тебе?
«Что, на хрен, не так со всеми этими людьми?!» — подумал Клауссен. Тогда, в начале 2009 года, Леру лично вызвал Клауссена и предложил исполнить одно задание. Это была особая работа, важнейший для Компании проект, и ему нужен был человек ответственный и амбициозный, готовый взять на себя надзор. Намерения Леру, насколько Клауссен понял их, могли бы показаться смехотворными, невероятными: он хотел открыть предприятие по ловле тунца в Сомали.
Звучало безумно. Однако, когда Леру объяснил, Клауссену стала понятна перспективность затеи. В последние годы новости кишели рассказами о сомалийских пиратах, которые выходят на судах в Индийский океан, вооруженные автоматами Калашникова, и нападают на проходящие корабли. Действовали они по простой схеме: требовали выкуп за освобождение команды и судна и ждали, когда западные страны и компании по доставке грузов заплатят. Но меньшей известностью пользовалось происхождение этого пиратского промысла. Поначалу это была попытка прогнать иностранные рыболовные суда из вод Сомали, богатых тунцом, акулами и другой ценной добычей. Затем пираты пошли дальше и стали искать мишени более прибыльные — нефтяные танкеры и грузовые корабли, хотя западным СМИ они выдавали себя, как и прежде, за своеобразную неофициальную береговую охрану, которую не могло содержать разрушенное государство. Преуспели они и в достижении первоначальной цели, запугав иностранных рыболовов, разорявших запасы рыбы. Теперь ее стало много, но никто уже не вылавливал. Леру показал Клауссену спутниковые фотографии больших скоплений тунца прямо у берега, бери не хочу. Он рассуждал так: компания, учрежденная прямо на месте, работая с позволения пиратов, но отправляя улов в разные страны, могла бы сорвать куш.
Несмотря на то что Сомали считалась одной из наиболее беззаконных и нестабильных стран в мире, замысел не был лишен абсурдной элегантности. В некоторых отношениях он напоминал программы развития, которые Всемирный банк и ООН непрестанно финансировали. Что характерно для Леру, весь план отдавал хакерством. Он использовал брешь в американской системе здравоохранения, чтобы торговать болеутоляющими, точно так же он планировал извлечь выгоду из беспомощности правительства, чтобы эксплуатировать природные ресурсы, которые оно не могло эксплуатировать само. И он хотел, чтобы за бразды в этом деле взялся Клауссен.
Леру уже даже продумал географические детали и послал людей разыскивать участки и помещения для предприятия. Посредством одной из подставных компаний, Southern Ace, он собирался обустроить лагерную базу в нескольких часах езды от берега, в Галкайо, городе с пятьюстами тысячами жителей на границе сомалийских регионов Пунтленд и Галмудуг. Как только там будут обеспечены меры безопасности, можно будет продвинуться к берегу, куда Southern Ace доставит лодки и инвентарь для местных рыбаков, построит завод по обработке и замораживанию тунца и проложит взлетную полосу, чтобы вывозить рыбу на сулившие большую прибыль рынки. «Он все прекрасно просчитал, — сказал Клауссен. — Ну и почему бы нет? В этом не было ничего незаконного. Конечно, небезопасно, но это ладно».
Несколько недель спустя Клауссен уже подготавливал в Найроби почву для реализации проекта. Пока ситуация не очень располагала к созданию международной компании в Сомали, где не функционировало центральное правительство и где вместо него распоряжались многочисленные конкурирующие кланы. Воинственная мусульманская организация «Аль-Шабааб», признанная на Западе террористической, переживала период подъема, она захватила контроль над крупными территориями в 2007 году, после вторжения Эфиопии при поддержке США. Положение в штате Галмудуг, куда, по плану, должен был отправиться Клауссен, расценивали как взрывоопасное — настолько, что туда редко отваживались заглянуть представители ООН, международные неправительственные организации свели свое присутствие к персоналу из числа местных жителей. Сам президент Галмудуга, бывший посол Сомали в Соединенных Штатах Мохамед Варсаме Али, иногда занимался делами штата с расстояния в тысячу миль, из Найроби.
Клауссен отыскал президента и договорился о том, что Southern Ace будет свободно работать на линии от Галкайо до берега, сооружать водопроводы, фабрики и взлетные площадки с целью «вылова различной рыбы и ее экспорта на рынки Ближнего, Среднего и Дальнего Востока». Флот Southern Ace будет включать до пятидесяти судов согласно договору, «7–8-метровые лодки, поставляемые кораблестроителями из Могадишо, тогда как оборудование для ловли мы будем импортировать из Гонконга. Эти лодки и оборудование предоставляются местным рыбакам в обмен на определенный процент улова». За это штат получит десятипроцентную долю в предприятии.
Еще Клауссен нанял одного человека из Галмудуга с хорошими связями, который должен был ориентироваться в тонкой политике тамошних кланов и помочь обустраивать дела непосредственно на месте. Его звали Либан Мохамед Ахмед. Благодаря его услугам Клауссен установил трехэтажный блочный дом в Галкайо, белый с лазурной каймой, на собственном участке компании, с помещениями для оперативной базы Southern Ace. Восьмифутовая стена, увенчанная колючей проволокой, окружала владение. Либан набрал охрану из местных боеспособных мужчин для защиты здания, работающих там сотрудников и самого Клауссена. С крыши открывался беспрепятственный обзор города вокруг и пустыни до горизонта. Клауссен и его подручные установили пару спутниковых антенн, чтобы обеспечить постоянный доступ в Интернет.
Через два месяца все было готово. Когда Леру позвонил осведомиться о достигнутых результатах, Клауссен доложил, что уже может окончательно перебраться в Галкайо из Найроби и запустить проект.
— Надо переговорить, — сказал Леру.
— Хорошо, без проблем, — ответил Феликс.
— Не так. Вылетай первым рейсом в Гонконг. Нам нужно пообщаться лично.
Перелет из Найроби в Гонконг занимал четырнадцать часов.
— Сколько мне там придется находиться? — спросил Классен.
Леру сказал, что «находиться» не надо, Клауссен должен прилететь на встречу в Гонконг и затем незамедлительно вернуться обратно. После разговора с Леру Клауссен набрал номер агента по путешествиям, который заказал ему билет.
Прибыв ночным рейсом в Гонконг, Клауссен утром встретился с Леру в еще закрытом ресторане одного отеля. Завтрак не интересовал босса. «Отвали, мы разговариваем», — сказал он подбежавшему официанту. Он вызвал Клауссена, чтобы сказать лишь одно: еще прежде чем предприятие открылось, проект уже пожрал много денег, затраченных на взятки, на безопасность, на земельный участок. Им нужно вбросить кое-какую сумму наличными, покрыть расходы, и быстро. Леру объявил, что намерен развертывать дополнительный проект, помимо рыбной ловли, сделав Сомали транзитным пунктом в поставке лекарств. «Нам надо стать самодостаточными», — сказал он.