Он закончил звонок и отправил Леру имейлом записи относительно проекта, хранившиеся у него, включая номера банкнот из той наличности, что была потрачена под его руководством.
Клауссен открыл сайт ЦРУ — первой спецслужбы, о которой ему пришла в голову мысль, и послал письмо на общий адрес. В письме он сообщал, что работал на человека по имени Пол Леру и что у него есть информация о крупномасштабных международных преступных планах и он может ею поделиться. Ответа не последовало.
Через несколько дней, вновь позвонив Леру, Клауссен, прежде чем тот успел что-либо сказать, выдал заготовленную тираду:
— Я забыл сказать, отзовите вашего пса, потому что у меня есть подстраховка: все, что я знаю о вас, вашей семье в Нидерландах, все выйдет наружу, если со мной что-нибудь случится, — он слышал нечто подобное в кино. Он завершил звонок, потом набрал опять.
— О’кей, я прошу прощения, мне не стоило этого говорить. Но что там все-таки насчет денег, которые я, типа, украл?
— Что ж, я сам собирался попросить у тебя прощения, потому что ты был прав, ты ничего не украл. — Оказалось, что даты в отчетах, которые Леру получил от парней, еще находившихся в Сомали, не совпадали с оригинальными в отчетах, сохраненных Клауссеном. Иначе говоря, улика против Клауссена была сфабрикована.
— Я уже сказал Джо, чтобы он возвращался, — продолжил Леру. И этот человек, недавно заказавший Клауссена, теперь предложил ему работу, управление фармацевтической частью бизнеса, с ежемесячной оплатой в 40 000 долларов. — Приезжай в Манилу, поговорим.
Клауссен отказался.
— Послушай, даю слово, ничего с тобой не случится. Нужна работа — звони мне.
Клауссен не был настолько наивен, чтобы поверить Полу. Однако у него возникла надежда на то, что он счастливо вырвался из когтей организации. «Я вовремя соскочил, прежде чем нарушил слишком много законов или какие-либо по-настоящему серьезные законы», — сказал он. По крайней мере, на тот момент он сумел увернуться от пули. Но он кипел негодованием, так как чувствовал себя преданным: после всего, что он сделал, и всего, на что закрыл глаза, босс приказал его убить, не удостоверившись толком в вине, по прихоти: «Заказав меня, он потерял право на мое уважение. Когда я угрожал, что сдам его, я и вправду собирался. Я отвечал за каждое сказанное тогда слово. Видимо, он не принял этого всерьез».
17Следователи
2009–2010… Волна, поднятая «Уфуком»… Капитан Брюс хочет говорить… Леру попадает в список… Брилл остается одна… Источник замолчал.
В конце августа 2009 года, всего лишь через несколько недель после встречи с филиппинскими правоохранителями, Кенту Бейли позвонил человек из австралийской федеральной полиции. Бейли обменивался сведениями с австралийцами, поскольку обнаружил, что там тоже ведется расследование в отношении Леру, сохранившего тамошний паспорт со времен первого брака. Теперь знакомый из Австралии поделился важной новостью: «Кент, ты уже слышал о том, что только что произошло на Филиппинах?» Филиппинские власти задержали судно «Уфук», тайно перевозившее оружие. Затем из посольства США в Джакарте, откуда вышел корабль, сообщили, что это оружие было легально приобретено компанией «Пи-Ти Пиндед» с ведома индонезийского Министерства обороны. Стволы были заказаны для филиппинской компании «РУБ Армз».
Бейли созвонился с филиппинскими знакомыми по Маниле. Они рассказали, что корабль принадлежал «Ла Плата Трейдинг» и что груз предназначался для «Ред, Уайт энд Блю Армз». В накладных на груз как получатели указывались Нельсон Дель Росарьо, или Нестор Дель Росарьо, и Майкл Лонток, известный стрелок. Бейли тут же вспомнил эти имена. Оба уже попали на схему сложной организации Леру, построенную Кимберли Брилл и Стивеном Холдреном в Миннеаполисе: регистрационные данные сайтов, подставные компании и все, что с этим связано. «Тогда все фрагменты головоломки начали складываться в единую картину, — сказал Бейли. — Через сутки мы уже знали, что за «Уфуком» стоял Леру». Арест судна предоставил следователям веское доказательство того, что Пол не только интернет-преступник.
Бейли наблюдал за ходом дела издалека, в основном, по публикациям Мара Супнада. Капитан «Уфука» Брюс Джонс сказал Супнаду, что готов уведомить власти обо всем, касающемся синдиката, который был ответствен за контрабанду. Он даже сдался филиппинскому Таможенному управлению и потребовал, чтобы ему предоставили защиту как свидетелю. Наконец-то, подумал Бейли, у нас есть человек внутри организации.
Действуя через австралийских агентов, Кент постарался подобраться к Джонсу, сначала, чтобы приказать ему «заткнуть гребаный рот». Бейли вспоминал: «слушай, мужик, было бы здорово, если бы тебя не прикончили раньше, чем мы заполучили тебя». Когда австралийцам удалось установить контакт с Джонсом, они смогли дважды встретиться с ним и узнать, что за информацией он обладал. По словам Кента, «большей частью то, что мы и так знали, подтверждение, что за всем стоит Леру». Джонс предложил выложить в Интернет все, что было ему известно. Но, по мнению австралийцев, Джонс был не вполне откровенен, и они отпустили его.
Тем временем следователи УБН добились успеха: они представили доводы в пользу того, что генеральный прокурор США должен поместить Леру в список «общих приоритетных задач в борьбе с организованной преступностью» — международный перечень наркоторговцев, разыскиваемых Департаментом юстиции. А в него входило обычно около пятидесяти-шестидесяти человек, сочтенных УБН членами «самых активных организаций, занимающихся наркоторговлей и отмыванием денег», такие как Хоакин «Чапо» Гусман. Имея на руках дело «Уфука», команда, занятая RX Limited, смогла доказать, что и Пола Леру можно отнести к этой группе. Он не просто парень, толкающий таблетки в Интернете. Он наркобарон новой разновидности, легко переходящий от интернет-аптек к контрабанде оружия. Тогда для Бейли, по его словам, «настал момент сказать: «Ага! Что я говорил? Вот вам улика».
В мае 2010 года Брилл и Холдрен вылетели в Нью-Йорк выступить перед комиссией Департамента юстиции, голосующей за внесение в список генерального прокурора. Их выступление прошло успешно, Леру попал в список. После долгих лет, на протяжении которых Брилл и Холдрен старались объяснить, как работает созданная Леру высокотехнологичная система, их догадки насчет важности дела получили официальное подтверждение.
Вечером Холдрен сообщил Брилл, что уходит из УБН на другую работу — уголовного следователя в федеральном Департаменте жилищного и городского развития. Три года они вместе трудились над делом Леру. Теперь Холдрен хотел переменить сферу деятельности, так что в Миннеаполисе Брилл отныне надо было продолжать расследование одной.
«Мы сосредоточились на деле и подняли его на новый уровень, и я уже понимала, к чему все клонится. А тогда появились новые перспективы. И меня обескураживало то, что я должна еще много чего выяснить, и не была уверена, что справлюсь одна. Но я сумела взять себя в руки».
Помещение в список «общих приоритетных задач» открывало двери в разные ведомства и агентства, позволяло опереться на новые ресурсы. Но по-прежнему не хватало самого главного, чтобы начать судебное дело против Леру, — кого-то изнутри организации.
Два месяца спустя Бейли опять позвонили представители австралийских властей — с плохой новостью: капитан Джонс арестован за ношение оружия и за наркотики, австралийцы отыскали его в тюрьме и он уверял их, что его подставили. Бесстыдно ведя двойную игру, Джонс встретился с Дейвом Смитом, желая забрать остаток платы, обещанной ему как капитану «Уфука». «Джонс все еще надеялся, что с ним рассчитаются, я думаю, он надеялся даже, что ему заплатят в пятьдесят раз больше», — сказал Бейли. Итак, Джонс пошел к Смиту уладить дело: «Привет, я привел корабль, не моя вина, что его задержали», примерно так, — продолжил Бейли. — Если бы речь шла о судебной тяжбе относительно законной сделки, ему и должны были заплатить. Но в такой ситуации в суд не пойдешь».
Джонс и Смит спорили, пока Смит не согласился, наконец, рассчитаться с ним. Он позвонил кому-то, по мнению Джонса — Леру, потом сказал Джонсу, что деньги будут в бумажном пакете в багажнике перед баром. Когда Джонс вышел и взял пакет, в нем оказалось не 50 000 долларов, а две унции метамфетамина и пистолет. Через несколько мгновений на него накинулись филиппинские полицейские и арестовали его.
Бейли обсудил возможные действия с австралийцами. Если они вытащат Джонса из тюрьмы, то Смит и Леру, как они опасались, «перейдут на новый уровень» и просто прикончат капитана. Но Джонс просился на свободу, и они понадеялись на то, что их возможный информатор не сунется прямо в пекло. Они извлекли Джонса из-за решетки — по словам Бейли, австралийская же федеральная полиция отрицает свою роль в его освобождении, возлагая ответственность на организацию Леру.
Поначалу Джонс последовал совету агентов постоянно быть у них на виду. К сентябрю 2010 года, через год после задержания корабля «Уфук», без арестов по этому делу Джон отважился рискнуть, убежденный, как передавал корреспондент Мар Супнад, «что синдикат махнул на него рукой». Утром 21 сентября он повез жену Марисель и мальчика-сына в супермаркет «Марки» в Анхелес Сити, бывшем месте расположения военной базы США в двух часах езды от Манилы на север. Они хотели встретиться за ланчем с друзьями, с неким американцем Джоном Нэшем и его женой.
Джонс и Нэш познакомились в кругу проживающих в Субик Бэй иностранцев, в этом городе у Нэша была компания, предоставляющая охранные услуги. Среди прочего они находили вышибал в местные клубы, включая «Блю Рок Ризорт», где часто бывал Дейв Смит, и охранников для парка морских животных «Океанское приключение». Нэш имел особую репутацию человека, умеющего решать проблемы: «его знали, как того, кто кладет пистолет на стол в начале деловых переговоров», по словам одного знакомого, и свободно владел пятью филиппинскими диалектами.