JeReVe, то есть по-французски «я мечтаю». Предыдущие владельцы пользовались ею в Средиземном и Карибском морях. В объявлении о продаже говорилось: «JeReVe готова доставить много удовольствия новому владельцу».
Один из капитанов Леру привел корабль в Панаму, где он дожидался другого шкипера, который должен был отплыть на нем на юг, в Эквадор. Переговоры Леру с неизвестным сообщником из Эквадора велись при помощи довольно незамысловатого шифра: «Машина как новенькая», — сказал неизвестный, давая понять, что корабль прибыл в назначенное место. Кент Бейли при прослушивании записи мог бы и без десятилетий работы в правоохранительных органах догадаться, что речь идет о трансокеанской поставке наркотиков. Он поручил панамским агентам пробраться на корабль в доке. Они отвлекли команду и установили на борту сигнальное устройство, а также зафиксировали двух человек, которых Леру прислал вести яхту на следующем этапе.
В августе яхта прибыла в Эквадор. Благодаря тому что Леру подмаслил таможенников, она смогла вновь выйти 20 августа в океан всего с двумя членами экипажа: Иваном Вацлавичем, которого уже задерживали и отпускали на свободу на Филиппинах и в Гонконге, и другим человеком, незнакомым УБН. Теперь Управление отслеживало крупную поставку наркотиков и надеялось задержать тех, кто поджидал ее в пункте назначения. После короткой остановки у перуанского берега, где на корабль были загружены наркотики, он начал двухмесячное путешествие через океан.
К этому времени прослушка закончилась. Леру отправился на Филиппины. По мере того как приближался сентябрь, Бейли торопил Линду Маркс созвать большое жюри, чтобы вынести приговор Леру. Но они опоздали.
Полет Леру в Монровию, столицу Либерии, был назначен на 25 сентября 2012 года. Клауссен находился уже там, он прилетел заранее с Синдриком и Стаучем, чтобы расставить силки. Леру сопровождали его любовница Синди Кайанан и Шай Реувен. Однако почему-то планы относительно Шая изменились в последнюю минуту. Феликс Клауссен с шофером встретили Леру и Кайанан возле аэропорта. «Его глаза блестели, как если бы Либерия была страной больших возможностей, — сказал Клауссен. — Ему нравилось то, что он видел. Говорил: «Мы можем прокручивать тут дела». Феликс забронировал самый дорогой номер скромного отеля, наслаждаясь тем фактом, что его босс-крохобор живет на деньги правительства США. В соседнем номере агенты УБН, а также Стауч и Синдрик круглосуточно наблюдали с помощью видеокамер за тем, что происходило у Леру.
Утром Феликс и Пол увиделись в ресторане отеля и договорились о встрече с колумбийцами в послеобеденное время в тот же день в другом отеле, на другом конце города. Как раз перед приходом Леру Феликс включил камеру на часах.
— Привет, привет, — весело заговорил Пол и повернулся к Кайанан, стоявшей рядом с ним. — Может, ты сядешь за другой столик?
— Как прошла ночь? — спросил Клауссен, когда Синди не могла их слышать.
— Все хорошо. Неплохое местечко.
— Ну, я бы сказал, что это лучшее, что можно здесь найти. Так что делаем? Я кое-что записал. Вы знаете, я виделся в Париже с тем парнем по поводу Шана.
Рассчитывая усугубить колумбийскую аферу с наркотиками, Клауссен сказал Леру, что у него есть знакомый из бирманского штата Шан. Полуавтономный регион в сердце Юго-Восточной Азии, арена вооруженного конфликта, был центром сбора опия и производства ябы, местной формы метамфетамина. Знакомый Феликса, как он сказал Леру, искал оружие, чтобы сбивать наблюдательные вертолеты местных властей. «Они уточнили насчет вертолетов, — продолжил Клауссен. — Это американские «Черные ястребы» и «Ю-Эйч 53».
По реакции Леру стало видно, как велики теперь его связи на международном черном рынке оружия. Он сказал, что легко можно купить ручные ракетные установки:
— Это недорого, прямо с завода. Обстоятельства такие: русские не говорят по телефону, они прилетят на Филиппины встретиться с моим человеком.
— Парни из Шана могут заплатить больше, потому что дело срочное.
— У них еще есть купленные в Ливии и доставленные в Ливан, — предложил Пол. — Ливан это место, куда ввозят подобное дерьмо. Парни могут купить бывшие в употреблении ракетницы там, если хотят. Но сложность заключается в транспортировке.
Пол говорил не торопясь, доверительным тоном, выкладывая тысячи подробностей подобных сделок: цены, источники, тренировку в использовании, доставку. Южно-Китайское море больше подходит для транспортировки, чем Бенгальский залив, где ведется строгое наблюдение над Малаккским проливом. Что касается применения товара, он был рад дать совет: «Все, что нужно делать, это ждать, пока вертолеты не опустятся немного ближе к земле. Штука в том, что они, мать твою, к такому не готовы. Американцы потеряли нескольких гребаных пилотов? Дважды они просить себя не заставят. Нужно сбить один-другой и все. Нет надобности истреблять весь воздушный флот».
Потом Леру перешел к другим авантюрам.
— Я хочу, чтобы ты взял на себя руководство кое-чем. Года два назад я послал парня в Иран. Все, чего ни захочешь, даже самые крупные штуки, — все есть в Иране. И там не задают вопросов. Они готовы доставить куда угодно, в мусульманские страны и вообще куда угодно. В Индонезию например. Но нам нужен там какой-то генерал или гребаный лейтенант из какой-нибудь африканской страны, чтобы он занялся сделкой, понятно? — Клауссен кивнул. — Я тебе говорю, друг, мы получим все, что мы захотим. Даже то, что хреновы русские не продают нам, мы получим оттуда. Гребаные семиметровые ракеты, если хочешь, длиной с эту комнату, понимаешь, о чем я? Им наплевать. — Временами казалось, что Пол любуется собой. — Все чудесно, все чудесно, — сказал он, и на его лице мелькнуло выражение удовольствия.
Наконец разговор зашел о колумбийском боссе, с которым им предстояло увидеться. Клауссен сказал:
— Мы обговорили основное. Я представляю вас ему. Его я называю Пепе. Потому что по-испански это типа как босс. Просто нужно немножко подыграть. Он ведет себя достойно, и я хочу быть почтительным с ним.
— Угу.
— Вы увидите. Вам он понравится. Я никого не сравниваю, но он человек вашего типа, заправляет всем так же, как вы. Прямо к делу, без чепухи.
— Напомни только еще раз про условия, — сказал Леру, опуская голову и взгляд. — Я забываю, так много всяких гребаных дел.
Он хотел столько кокаина, сколько колумбийцы в состоянии дать, но передача наркотиков должна была происходить не на суше: «Лучше, если судно вообще не заходит в порт. Ты же знаешь американцев, их тут нет на месте, но они за всем присматривают, понимаешь? За всем».
Разговор завершился тем, что они окончательно договорились встретиться с колумбийцем в отеле, где он жил, после обеда. Прежде чем расстаться, Леру задал еще один вопрос.
— Нам нужен кто-то для гребаной… короче, тут есть нормальная стирка? — он поднял сумку с одеждой. — Эти сукины дети просят бешеные бабки, типа двух долларов за рубашку. Я не роскошествую, приятель.
Годами Клауссен не мог избавиться от образа Пола Калдера Леру, человека, руководившего криминальным сообществом с сотнями миллионов, когда он пожалел отдать два доллара за стирку рубашки.
В тот день шофер Клауссена привез его и Леру к почти пустому отелю, где они должны были встретиться с колумбийцем. Когда они пришли, Пепе ожидал их в комнате с плиточным полом и парой коричневых кожаных диванов, поставленных под прямым углом друг к другу. Клауссен обнял его, а Леру пожал Пепе руку и уселся на один из диванов, лицом к колумбийцу, севшему так, что за его спиной было окно. И Клауссен, и Пепе вооружились видеокамерами на часах, но можно было обойтись и без этого: комната прослушивалась и просматривалась агентами из соседнего номера.
— Понятно, почему вы выбрали это место, — сказал Леру. — Тут царит хаос, и вы без помех ввозите и вывозите что хотите, судя по тому, что я видел.
— Безо всяких помех.
— Людей мало, не слишком много лишних глаз. Похоже, место подходящее.
— Поверьте мне… еще раз, как ваше имя?
— Пол.
— Пол, поверьте мне, это подходящее место.
В их последующем получасовом общении, с точки зрения судебного процесса, не было насущной необходимости — Леру могли арестовать уже на основании того, что он послал образцы метамфетамина, плюс его разговор с Клауссеном о том, что поставки намечены были в Нью-Йорк. Но прокуроры Южного округа хотели выдвинуть как можно больше обвинений: наркоторговля, отмывание денег, продажа оружия. Поэтому Пепе осыпал Пола деталями сделок: как и когда будет доставляться метамфетамин, какие существуют возможности оплаты золотом и бриллиантами. С каждым словом, казалось, Пол открывает еще один замок двери, которая потом захлопнется за ним в американской тюрьме на десятки лет.
И тогда осведомитель УБН начал импровизировать. Он сказал Леру, что у него есть друг, которому нужно тяжелое оружие, что-то помощнее пулемета.
— Мы можем делать взрывчатку, — начал Пол невозмутимо. — Мы можем поставлять любое оружие, какое захотите.
— Дело в том, что этому парню нужно доставить оружие в Нью-Йорк. У вас есть варианты?
Пол испустил долгий вздох.
— Крутой парень, ничего не скажешь. А зачем оно ему в Нью-Йорке?
— Ему нужно тяжелое оружие в Нью-Йорке, — ответил Пепе, стараясь притормозить. — Так он говорит, я не знаю деталей.
— Ну, я не знаю, — нервно вмешался Клауссен. — Мы можем выяснить подробности.
— Проблема всегда в транспортировке, — сказал Леру, и разговор вернулся к наркотикам. Им нужно было закончить с этой сделкой.
— Прекрасно, по-моему, мы решили все вопросы, — наконец сказал Леру, когда они обсудили все тонкости логистики.
— Мы поговорим завтра о деталях.
— Прекрасно.
— Рад был познакомиться с вами, Пол.
— Взаимно.
Объектив видеокамеры Клауссена пляшет, когда они пожимают руки. Они с Леру пошли к выходу, звук шлепанцев Леру отдавался эхом от кафельного пола. «Думаю, этот босс доволен», — прошептал Леру, когда закрылись двери лифта.