В панике Оз бросился звонить Реувену, но на следующий день ему вместо Шая перезвонил сам Леру. Он со смехом сказал:
— Вы там, я слышал, перевозбудились из-за статьи в бразильской газете.
— Да, и что вы об этом скажете?
— Ну, вкратце, этого израильтянина арестовали в Гонконге. Главным образом, из-за отмывания денег.
— Ага.
— В конечном счете, бо́льшая часть написанного — правда, но все страшно преувеличено и искажено. За нами всегда наблюдали. Это же ясно.
— Хммм…
— И кстати, я, в основном, из-за этого и закрываю старое предприятие, потому что там стало жарко.
— Так, а с вами-то все в порядке?
— Со мной все в полном порядке. Прямо сейчас я в дороге с новым паспортом. Я принял кое-какие меры, ты слушаешь меня?
— Конечно.
— По некоторым причинам газетам нравится писать обо мне. В бразильской газете я властелин преступлений. Я отдаю приказы огромным вооруженным ополчениям. Ты же понимаешь, они любят писать всякую чушь. Кое-что правда, но бо́льшей частью страшные преувеличения. И сейчас всем нам нужно, чтобы эта хрень улеглась.
Леру сказал Озу, что сейчас у него есть деньги расплатиться с израильскими сотрудниками в течение нескольких недель. И он по-прежнему планирует заново начать продажи. Он добавил: «Я понимаю, ты переживаешь. Но подумай, сейчас всем хреново, все переживают, ты понимаешь меня? Но есть свет в конце туннеля. И я все устроил с твоими деньгами». Ему только надо было встретиться с Озом лично, чтобы покончить с переводом этих денег. Сначала Пол предложил ему приехать в Панаму, но Оз отказался. Моран согласился на Румынию.
Когда видишь всю картину издалека, кажется абсурдным, что Оз поддался обману. Беркман — нет, он решил пренебречь всеми упрашиваниями Леру и остался в Израиле. Жадность или чувство вины ослепило Оза?
Из писем видно, что мысль начать заново совместную работу с Леру воодушевляла его, но позднее он утверждал, что единственная причина, по которой он поехал на встречу с Полом, — это надежды расплатиться с уволенными сотрудниками. Но это было и свидетельством того, что Пол создал альтернативную реальность, даже миф вокруг себя. Он мог выбросить работника за борт лодки, открыть пальбу по нему, оказаться упомянутым в отчете ООН из-за финансирования ополчения в Сомали, а в большой газете — из-за своего ареста за торговлю наркотиками, и все равно работник продолжал верить ему настолько, что садился в самолет и спешил в другую страну увидеться с ним.
Моран вылетел в Румынию с другом, а еще один его друг-израильтянин жил в Румынии, и втроем они провели два дня в Бухаресте, играя в казино. Оз выиграл несколько тысяч евро в рулетку. На третий день должна была состояться встреча с Леру, и чем ближе подходило время, тем больше нервничал Оз. Его особенно заботило не то, что Пол, возможно, подставит его, а то, что может убить.
Он попросил бухарестского друга нанять ему охранника, «просто чтобы обезопасить себя от каких-либо сюрпризов». Друг нашел ему пару телохранителей.
Леру назначил встречу 13 марта в отеле «Пулман» недалеко от аэропорта. Оз с двумя друзьями приехали туда утром и встретились с телохранителями, которые сопроводили Оза в отдаленную часть вестибюля. Друзья остались возле входа. Через полчаса Оз отправил им смс о том, что босс еще не появился. Когда друзья написали ему немного позже, он не ответил.
Встревоженные, они пошли разыскивать его. Он стоял у другого входа в окружении нескольких мужчин и одной женщины. Моран объяснил, что это офицеры полиции в штатском, и они хотят отвести его в отделение для допроса. Телохранители, видимо, сбежали. Полицейские попросили друзей Оза сопроводить их, и они втроем сели на задние сиденья старой машины без опознавательных знаков. Оз был напуган тем, что стал жертвой какой-то хитрости Леру: «Посмотрите, они не в форме, — сказал он друзьям. — Надеюсь, это не его фокусы».
С облегчением они прибыли в полицейский участок — по крайней мере, это не было покушение. Бухарестский друг нашел ему румынского юриста, пока другой ездил в отель за паспортами, в надежде, что до вечера все разъяснится. Когда он вернулся, адвокат сказал ему, что Оз арестован от имени какого-то американского ведомства.
Юрист посоветовал:
— Возвращайтесь в Израиль, свяжитесь с родителями Морана и найдите ему хорошего адвоката, потому что его собираются отправить в США для суда.
Несколько месяцев Оз провел в переполненной румынской тюрьме, в одной камере с еще семью заключенными. Один из них умер от сердечного приступа. Семья Морана наняла местного адвоката, чтобы помешать экстрадиции, но слушания проходили только по-румынски, и Оз мало понимал, что происходит. Единственным знакомым ему человеком в американских государственных структурах была Кимберли Брилл из УБН, которая на короткое время появилась допросить его.
Более чем что-либо еще, Морана смущало, что в США прибегли к помощи Леру, чтобы арестовать его. Он рассказал агентам о том, как Леру приказал выбросить его из лодки и застрелить. Он бы сам помог в расследовании, если бы обратились к нему. В последний день пребывания Оза в Румынии судья отклонил возражения против экстрадиции. Морана доставили в США на самолете, который приземлился в Миннеаполисе, и отвезли в тюрьму Шерберн за пределами города.
В начале 2014 года Прабхакара Тумпати опять выбивался из сил, чтобы удержаться на плаву. Он открыл три клиники лечения сном, две из которых были убыточными. Чтобы свести концы с концами, он подрабатывал на телефоне в больнице в предместье Филадельфии. Прошло два года с тех пор, как он отказался выписывать рецепты для RX Limited. Недавно перестали поступать и комиссионные от рекомендованных им Компании врачей, которые говорили, что RX почти прекратила свое существование.
Поэтому Тумпати был вдвойне удивлен, когда получил из офиса прокурора Линды Маркс в Отделе защиты потребителей Департамента юстиции письмо, в котором говорилось, что его работа на Компанию была незаконной. Он нанял юриста, но не слишком паниковал: «У меня было впечатление, что дело выглядит так: «Помогите нам, мы занимаемся вот этим парнем, у которого много чего другого на счету», — сказал Прабхакара. В конце концов, это он пытался убедить менеджеров RX применять видео, чтобы доктора могли видеть пациентов. Юрист Тумпати ответил Линде, что тот не считает себя виновным и готов выехать в Вашингтон и поговорить с обвинителями.
Казалось, на том все и кончилось. Утром 27 марта у Прабхакары закончилась одиннадцатичасовая смена в клинике, и он собирался отправиться домой поспать несколько часов. Он не заметил пару машин возле здания и поехал домой. Тумпати уже разделся, когда услышал слова: «Не двигаться!»
Его арестовала команда из десяти офицеров с оружием в руках. У агентов был ордер на обыск, и они прошли по комнатам, взяли бумаги и компьютеры. Жена Тумпати стояла, спокойно молясь, а потом повернулась к их четырехлетней дочери и стала успокаивать ее.
Убрав оружие, агенты заговорили с Прабхакарой вежливо и деловито. Они позволили ему пройти до машины без наручников, предложив ему сказать соседям, что его с кем-то перепутали. Потом отвезли его в ближайшее отделение полиции, тщательно обыскали его и взяли отпечатки пальцев. Тумпати поместили в одно из зданий федерального суда в центре Филадельфии, но судить его должны были не здесь, а в Миннесоте.
Адам Самиа, которого Хантер нанимал для убийства Кэтрин Ли, не ведал о судьбе Леру, подобно многим другим, прежде работавшим на Пола. Он был связан с боссом только через Хантера, не напрямую. После того, как Хантер обвинил его в провале задания на Филиппинах, он не думал, что еще когда-либо с ним захотят иметь дело Леру или его подручные. В 2012 году Самиа вернулся в Роксборо, Северная Каролина, и продолжил делать кобуры, что было его обычным занятием, как если бы в Маниле ничего не случилось.
Потом в ноябре 2012 года бывший коллега по Компании Джон О’Донохью написал ему в чате на Фейсбуке.
О’Донохью: Ты слышал про Тима и Джо?
Самиа: Не че такое.
О’Донохью: Вот прочитай.
Он кинул ссылку.
Самиа: Не фига себе… Твою ж мать!.
О’Донохью: Такая вот безумная хрень…
Самиа: Вот идиоты.
Самиа: Им конец… никогда не откинутся.
О’Донохью: Да уж думаю, что нет… просто не верится, что они такие лохи.
Самиа: Одурели от жадности.
Почти через год Самиа и О’Донохью болтали в чате опять, и О’Донохью предположил, что это Леру завербован властями и сдает тех, кто работал на него.
Самиа: Брат… как делишки… что нового… Мне дико надо выбраться из этого!
О’Донохью: Ничего такого. Локлан приговорен федералами и скоро его повяжут.
Самиа: Как? За что?
О’Донохью: За то, что делал для Леру.
Самиа: Че за хрень… сколько лет прошло.
О’Донохью: А какая разница.
Самиа: А Леру тоже сел.
О’Донохью: Взяли федералы в Бразилии в 2012-м, и он как птичка поет и сдает всех своих парней.
Самиа: Не фига себе.
Самиа: Чертов псих.
О’Донохью: Так что они взяли десятерых ребят, которые работали на него в разных странах, и экстрадировали в США
Самиа: Вау вот же мать твою.
Самиа: Вот это гребаный Босс.
Самиа: Жаль Локлана, он хороший парень.
О’Донохью: Он сейчас в дерьме.
Самиа: Они уже взяли его.
О’Донохью: Еще нет.
Самиа: Интересно, к чему приведет вся это хрень!
Еще через три месяца, 20 декабря 2013 года, газета «Нью-Йорк Таймс» открыла миру то, о чем О’Донохью и другие только догадывались: Пол Леру под стражей в УБН и на протяжении года сотрудничал с Управлением, уничтожая собственную организацию.
Самиа и Стилвела «вся эта дрянь привела» к тому, что лишь семь месяцев спустя, в июле 2015 года Стилвел по дороге в офис из магазина инструментов был задержан местным шерифом. Шериф привел его в комнату допросов, Самиа к этому моменту уже находился в отделении, куда его заманили вопросом о разрешении на покупку оружия.