Боже, что этот тип тут делает?
— Васенька, — повторяет он, улыбнувшись всеми тридцатью двумя отбеленными зубами, как акула, — еле вас нашел. Не поверите, вы очень неуловимая женщина. Я ищу вас с самого утра и сейчас только абсолютно случайно увидел... Надеюсь, я не стану тем самым гонцом, который принесет плохую новость, отчего вы захотите отсечь мне голову.
— Да, я об этом. Значит, знаете уже. Примите мои искренние соболезнования или поздравления — что будет уместнее? На самом деле для вас сложилось все наилучшим образом. Любая бы женщина отгрызла б себе руку, чтобы ее богатый муж, с которым она не успела развестись, скончался так скоропостижно. Вы уже готовы к разделу имущества? Составили план покупок?
Я смотрю в его холодные, серые глаза, похожие на рыбьи, не в силах сказать поначалу ничего адекватного.
Только потом на ум приходят подходящие слова.
— Отвалите, пожалуйста, — произношу я, закрывая крышечкой картонный стакан с кофе и собираясь направиться ко входу в метро, — сделайте одолжение. Если намекаете на ваши услуги, вы ошиблись адресом. Найдите другого клиента.
— Хотите обойтись без моих услуг? Василиса, этот мир опасен. Вам не дадут просто так забрать деньги вашего покойного мужа, а я могу помочь в этом, обеспечив полную безопасность.
Этот гад бежит за мной, не обращая внимания на то, что я пытаюсь от него поскорее уйти. Черт, у меня нет проездного для метро. Я останавливаюсь перед автоматом, пытаясь одновременно игнорировать голос над плечом, удержать в руке горячий кофе и достать кошелек из сумки.
— Василиса...
— Что вам? Я не собираюсь делить имущество. Просто отстаньте, слышали меня? — шиплю тихо я, — или я сейчас позову вон того полицейского.
— Глупо. Можете не играть передо мной благородную женщину, Василиса. Или, возможно, вы не в курсе благосостояния вашего мужа? На его счету миллионы долларов и дорогая недвижимость. Это достанется вам. Взамен я попрошу у вас только отдать кое-какие ценные бумаги и его бизнес. Он — лакомый кусочек для некоторых заинтересованных людей.
Десять рублей со звоном падают на грязный, затоптанный пол, пока я таращу глаза, не в силах вернуть себе нормальное лицо.
Миллионы долларов? Ярослав, ты псих. Как ты умудрился за пять лет превратиться из неудачника в настолько богатого человека?!
— Вы умная женщина, Василиса. И одинокая. Вы ведь не сможете отказаться от наследства, когда придет время. Вас будет ждать много сложностей, поэтому, поверьте, обратиться ко мне за помощью — самое разумное решение в вашем случае. За мной стоят непростые люди. Василиса... — я слышу, как голос этого придурка становится мягче, — вы с этим автоматом мучаетесь уже несколько минут, на кой черт вам это метро? Давайте сядем в мою машину.
— Подержите-ка, — я разворачиваюсь, пихнув кофе ошалевшему от такой наглости адвокату, и, наконец, покупаю проездной на две поездки, и, продолжаю тихо говорить, — если вы вздумали меня запугивать, Герман — не на ту нарвались. С Миленой это бы еще прокатило. Но у меня есть голова на плечах, чтобы не вестись на ваши мутные схемы. И вряд ли мне захочется делить имущество и бизнес, за который человека убили, — я отталкиваю мужчину плечом и направляюсь к турникетам.
В спину мне несется смешок.
— Все-таки, я вас сильно переоценил в первую встречу, Василиса.
— К черту идите!
— Вы в курсе, что произошло с вашим мужем? Это не просто авария, Василиса. Она была подстроена! Вы в большой опасности! Поверьте, ваш муж пригрел рядом с собой много змей. Вряд ли вас пощадят, если... — оставшаяся часть предложения тонет в шуме голосов.
— Да пошел ты, говорю же, — шепчу я тихо, сбегая по эскалатору вниз, туда, где гудит людская толпа и с шумом подъезжает поезд.
Только в вагоне поезда меня немного отпускает напряжение, которое я чувствовала все время разговора с этим слизняком. Я откидываюсь на спинку кресла, прикрыв глаза.
Дурак ты, Ярослав. Или я дура... наверное, не разойдись я с ним лет пять назад — может, не дошло бы до этого. Он бы не разозлился, не достиг бы таких высот, рулил бы каким-нибудь ООО средней паршивости и ездил бы на б\у Тойоте, радуясь жизни, жирной еде, отращивая большое пузо и потихоньку лысея от того, что я его пилю вечерами. Не было бы глупых Милен и всяких хитрых мерзких адвокатов. Миллионов бы тоже не было, правда. Но вот жизнь мне в очередной раз доказывает — не в деньгах счастье. Какой же я дурой была тогда!
Я открываю маленьким ключиком почтовый ящик в подъезде и растерянно достаю незнакомую связку ключей. Там же лежит моя записка, на обратной стороне которой фирменным размашистым почерком Ярослава написано короткое «Кинул. Спасибо за все, Вася».
Может, я бы даже не сдержалась и поплакала над этой запиской, которая, по злой иронии судьбы, стала последней точкой между мной и бывшим мужем.
Но этот дурак кинул в ящик по ошибке свои ключи, поэтому мне предстоят долгие часы ожидания мастера по замкам, который вскроет мне дверь.
Черт, Ярослав. Даже тут ты умудрился накосячить... ты в своем репертуаре.
Часть 21
— Блин, — выдает Лера, которая сидит напротив меня за столом, обхватив голову руками, как глубоко задумчивый человек, — вот почему нас вечно тянет к прошлому? В родной город, в родную деревню, в родную школу... ладно это, но бывшие-то... к бывшим чего?
В коридоре раздается звон упавшего инструмента и тихий мат — сосед пытается поменять мне сломанный криворуким мастером замок.
Я допиваю кофе, ничего не ответив. Лера заявилась с подарками ко мне внезапно — без звонка, и я ничего не хотела ей рассказывать, но после того, как мне вскрыли дверь, и она учуяла запах одеколона в квартире, а потом и увидела букет на кухне...
В общем, отмазку я не смогла быстро придумать. Но и все тоже не рассказала. Так, вкратце. Поплакалась.
— Кстати, видела недавно одного твоего бывшего... Владик который.
— На Лексусе был? — иронично интересуюсь я, потому что этот разговор мне что-то напоминает. Лера хлопает ресницами в ответ.
— Да нет. Я в парке с мелкой гуляла позавчера... Он бухой на лавке спал.
— Владик? — удивленно переспрашиваю я, — он же вроде приличным мужиком был...
— Видимо, был, Вась.
С Владиком я встречалась пару месяцев. У всех моих подруг он вызвал восторг, особенно после Ярослава — успешный кандидат, свое ИП, ни бывших жен, ни детей в анамнезе, некрасивый и тихий. Из-за этого мне было очень стыдно говорить о нашем расставании. В глазах подруг светилось «ты, мать, зажралась там, что ли? Бери, что дают». Но я так и не смогла пересилить себя — даже до близких отношений у нас с Владиком не дошло.
— Может, узнаешь, что у него произошло? — продолжает Лера, а я чувствую ,как мои брови ползут неумолимо вверх, — вдруг помощь мужику нужна. Хорошим ведь мужиком был, способным. Мне на одном тренинге говорили, что мужики без женщин часто теряют вкус к жизни и спиваются. Может, ему тоже женского тепла не хватало, а тут ты... всю жизнь благодарен будет.
— Ты предлагаешь мне отмыть и привести домой какого-то алкаша, Лер?
— Ну он не пропащий же алкаш какой-нибудь. Перспективный, — дергает плечом подруга, — у тебя конкретно с личной жизнью не клеится, Вась. Остановись на одном варианте... это как с плохой работой. Лучше с такой, чем вообще без нее. Кто-то и в Макдональдсе до директора дослуживается же.
Мне хочется застрелиться.
— Спасибо, дорогая. Может, когда я буду совсем в отчаянии, я схожу в тот парк, — фыркаю я.
Все-таки, пять лет назад стоило игнорировать советы подруг, накручивающие меня до белого каления, и рванувшие потом такой откровенно гадкой ссорой с Ярославом. Это я поняла давно, и еще лучше начинаю понимать сейчас, после пассажа Леры об алкоголике.
Думать надо только своей головой — простая истина!
— Тук-тук, — внезапно раздается голос, и мы с Лерой, вздрогнув, поворачиваемся к дверному проему. Там стоит моя сестра с коробкой в руках и криво улыбается, — привет. Не отвлекаю? У тебя дверь открыта, поэтому я не стала звонить.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спрашиваю я, а сестра дергает плечом.
— Нет. Кофеварку привезла твою, — она водружает коробку на свободный стул и вздыхает облегченно, — я ненадолго. У меня клиентка тут, рядом, вот и решила к тебе заскочить.
Лера приподнимает брови, глядя на коробку, а я тихо откашливаюсь.
— Зачем? — интересуюсь я, кивая на кофеварку, — ты не виновата ни в чем. Оставь себе, у меня уже есть кофемашина...
— Я не могу. Как посмотрю на нее — так хочется убивать, — мотает головой сестра, — я куплю новую себе сегодня. Еще и из мамочки этого выбью полотенца и все, что он передарил. Мудак!
— Надеюсь, ты не станешь мне приносить использованные полотенца? — осторожно интересуюсь я, а сестра хмыкает.
— Нет. Просто это уже дело принципа. На, кстати, тебе подарок, — она достает из сумочки небольшую коробочку с «умными часами» на руку и кладет на стол, — вроде бы ты мечтала о таких?
— Ох, черт, — я хватаю коробочку и улыбаюсь в ответ сестре, — Да! Боже. Это то, что надо. Спасибо тебе огромное, ты меня сегодня осчастливила!
— Да не за что, — произносит она, чмокая меня в щеку и обнимая, — так, я поеду. У меня осталось десять минут. Наверное, уже только после Нового года увидимся. Если вдруг не придумаешь, где отмечать — не оставайся одна. Звони мне, Вась, я приеду, отметим вместе, сходим куда-нибудь!
— Ладно, — отвечаю я тихо, чувствуя, как предательски увлажняются глаза. Никогда не были с сестрой близки — почему-то так получилось, но сейчас я чувствую из-за ее слов тепло в груди. Все-таки, Новый год — семейный праздник, а она напомнила мне, что у нас есть семья.
— Вась, проверяй, — Сестра уходит, а в дверях появляется сосед, вытирая с лысины пот, — Сделал я тебе замок.
— Спасибо, Дядь Вить. Сколько с меня?
— По-соседски — двести. Если нет — то картошкой приму и яйцами. Ну или водкой. Праздник на носу...