Однако нет затруднения, что не смогли бы решить Его верные слуги, коль скоро они намерены достичь согласия ко всеобщей пользе. Сначала мы приняли к сведению, что сожжение «Ольги» при всей правильности сего действа было бы несвоевременно. Таким образом, не потерпит урона репутация АМ. Мы также признали согласно, что смешной является сама идея Криптмана, согласно которой девица должна быть не только прощена и оставлена в живых, но и поощрена. Таким образом сохранится честь нашего Ордо.
В качестве занимательной ремарки сообщу тебе, что Фидус настаивал и упорствовал, желая направить «Ольгу» в схолу, дабы там она в трудах и дисциплине постигала ремесло Аколита Инквизиции. Пусть это замечание развеселит тебя, приятно разнообразив деловое и, быть может, чрезмерно строгое содержание моего послания.
Но вернемся к сути вопроса.
Как же поступить, дабы совместить объективную пользу?
Мы решили, что наиболее правильным в сложившихся обстоятельствах было бы обратиться к Экклезиархии, дабы она в неустанных заботах о духовном совершенстве Империи приняла на себя тяготы о судьбе Ольги. Девицу надлежит похвалить за услуги, а затем позволить ей очиститься, продолжая служение, однако уже в совершенно иной сфере, безмерно далекой от дел как Инквизиции, так и Механикумов. Представляю на твое усмотрение - как следует умягчить окончательную версию отчета, дабы «Ольга» предстала в нем не отъявленной еретичкой, а лишь жертвой незнания, которая способна искупить невольный грех на службе Адепто Пурификатум при Церкви Императора. Каковое служение, исходя из беспристрастной статистики, в самом скором будущем приведет ее к гибели, чем окончательно, можно даже сказать - естественным образом - разрешит казус ко всеобщей пользе и ублаготворению.
Прочие вопросы, являясь ответственными и важными, вполне терпят некоторое отложение, их я намерен обсудить с тобой лично.
Твой друг и наставник К.Ш.
С надеждой на скорую и долгожданную встречу.
Да хранит и наставляет тебя Отец Человечества!
Конец передачи
Сеть Or.He., временная линия MMVCMXCIX закрыта, блок памяти дефрагментирован
шифрование: cLXIlwNn5, 2^3^&^|| проведена смена ключей
Сеть Ордена Неспящих
шифрование: FaKOknNhP, переменный код: использование заблокировано
Эпилог
Эпилог
Никто не помнил, почему команда называлась «СанЭпидОтряд Коммунистов». Споры насчет поименования, также как и попытки найти какой-то прообраз, были традиционной дисциплиной новичков. Нет, почему «Сан» и «Эпид» - понятно, «чистильщики» занимались и этим тоже. Но куда делась основная работа, то есть собственно очистка (а равно отчитка и все сопутствующие процедуры)? И кто такие «коммунисты»? Предписывалось считать их безоговорочно хорошим явлением, также как и красное знамя отряда, но без всяких отсылок. Даже в Житии святого Кларенса, официального патрона Команды, не было ни ответа, ни даже намека на разгадку. Тем не менее, Отряд хранил непрерывную традицию более пятисот лет, неся бремя достойной и ответственной службы.
Гусеничный бронетранспортер несся по улице, высекая искры из мостовой стальными звеньями. Истошно выла сирена, хотя в том не было особой нужды - никому и в голову не пришло бы хоть как-то препятствовать Отряду. Наоборот, каждый - хоть пеший, хоть на колесах - спешил убраться подальше с пути машины под красным флагом СЭОК. Старенький двигатель глотал прометий и бурчал с ровной монотонностью, что характерна для испытанных, почтенных машин с ублаготворенным Духом внутри. Обычно команда старалась выезжать составом не менее пяти транспортеров разного калибра и назначения, плюс «БейнВульф» на случай, если все пойдет совсем плохо. Но в очередной раз бахнуло, на дело кинули резервный экипаж со штрафниками и новичками, всего десять человек плюс старший наставник. Большую Берту нельзя было причислить ни к новичкам, ни к проштрафившимся, однако других наставников на базе не оказалось, так что сбродников приняла она. Теперь предстояло как-то сообразить, как сделать дело и не убиться всем составом.
Внутри машины трясло и гремело. Берта машинально отмечала, чем заняты спутнички и прикидывала, каких неприятностей следует ждать. Каждый был при деле. Святой Человек, как обычно, молился в углу на коленях, прямо под написанным от руки плакатом «В жопу зло!» Плакат изрядно поистрепался, несмотря на то, что представлял собой лист прочного гибкого пластика. Немудрено, учитывая, что воззвание сменило уже три бронемашины.
Священник наоборот, не молился, деловито проверяя химический распылитель, обклеенный пергаментными свитками, как ежегодное письмо Золотому Трону о хорошем поведении - марками Экклезиархии. Штатный поп вообще придерживался мнения, что молитве следует предаваться лишь по завершению доброго дела, никак не раньше.
Плакса рыдал, елозя по грязной масляной физиономии пухлыми ладонями. С ним это случалось регулярно, штатный хим-огнеметчик боялся смерти во грехе, а еще больше - огня и кислоты. Грешник, невзирая на тряску, предавался любимому занятию, вышивая на красном светоотражающем жилете очередной символ. Берта не разделяла поверья, что надо поместить на снаряжении девятьсот девяносто девять священных молитвенных строк, то злотворные силы не заметят твою душу и есть шанс попасть в три процента переживших срок Послушания. Как уже троекратная послушница Берта могла ответственно сообщить, что почетная служба Очистки косила всех, не разбирая нашивки. С другой стороны увлечение вышивкой безобидно и богоугодно, а также надежно занимало мысли, что было со всех сторон хорошо.
Савларец задрал отсутствующий нос, являя граду и миру незаживающую язву, которую вынес со своих далеких рудников. Бывший каторжник, разумеется, никогда и близко не был к знаменитым Лунам, но всем рассказывал, что выполз на свет божий из самого глубокого подземелья. Все делали вид, что верили. Савларец явно старался впечатлить новенькую, но получалось, откровенно говоря, так себе. Та как обычно ушла в себя, глядя пустыми глазами сквозь мироздание, как будто видела что-то, неподвластное взорам простых смертных. Ну, или тронулась до потери связи с реальностью.
Девица вообще была головной болью наставников, при этом никто в точности не мог сказать - почему. Да, дикарка с какого-то варварского мира плохо владела нормальной речью, вначале не умела даже по-человечески молиться и ничего не понимала в обыденной жизни. Весь отряд добродушно ржал, пересказывая друг другу, как блондинка старалась в первый раз натянуть химзащитный комбез и противогаз. А еще «Олла» - так девчонка значилась в сопроводительных документах - была угрюмой букой, которая и с кем не дружила и даже не перекидывалась парой слов без крайней надобности. С другой стороны то, чего Олла не знала, тому быстро училась, молилась исправно, а нелюдимость - не порок. Грешник, например, вообще никогда ни с кем не разговаривал, общаясь исключительно жестами. Он считал недостойным осквернять вселенную, в которой пребывал Император, звуками ничтожной речи. Что же до снаряжения, то в Отряде правильному обращению с казенным имуществом учились быстро, как правило не дольше суток.
Бронетранспортер дернуло особенно сильно, так что Пыхарь закашлялся, подавившись дымом свой гнусной трубки, а Доходяга приложился головой сначала о кроншейн, а затем, на противоходе, о кислотный баллон. Сквозь броню опять донесся пронзительный вой сирены, которой Водила расчищал и так свободный путь. Берта вздохнула, крепче взялась за фиксирующий поручень. Вернулась мыслями к новенькой.
Да, причин для особого беспокойства та не давала, Отряд видывал куда более колоритных адептов. Но все же ... Что-то в ней было неправильное. Что-то чуждое и странное. Не угрожающее, а именно странное. Словно девчонка спустилась с высших этажей какого-нибудь шпиля в богатом Улье, а разумом осталась в прежней жизни. Этот выезд обещал стать для Оллы первым настоящим, «боевым», и наставника сильно беспокоила подносчица кислотного реагента. Точнее - отстраненность девушки, ее какое-то незамутненное безразличие к происходящему вокруг.
Зажглась красная лампа над боковой сдвижной панелью, заменявшей транспортеру обычный люк. Значит осталось не дольше пары минут.
Наставница отвлеклась на мгновение, а когда вновь посмотрела на подопечную, обнаружила, что та в свою очередь уставилась на Берту, причем вполне осмысленно.
- Обманул, - неожиданно выговорила Олла, с крепким акцентом, но вполне разборчиво.
В машине было дико шумно, звукоизоляция давно пришла в негодность, однако связь шла через радио и ларингофоны, так что новенькую расслышали все.
- Что? - спросила БоБе, чисто машинально, почти как обычный человек, ни разу не Наставник.
- Он меня обманул, - повторила девчонка, тускло и невыразительно, кутаясь в безразмерный комбинезон, как в теплый плащ. Прорезиненная ткань скрипела и складывалась гармошкой на сгибах. Савларец гнусно заржал, всхрапывая и роняя слизь провалом вместо носа. осекся, перехватив очень мрачный взгляд Берты.
- Так бывает, - столь же ровно и размеренно вымолвил Священник, осенив себя аквилой. - Каждого человека кто-нибудь обманывает. Лишь Император совершенен, был и пребудет, осеняя галактику Самим собой и через себя.
Олла посмотрела на попа диким взглядом и снова ушла в себя, словно развернув зрачки внутрь. Зато крепко вцепилась в противогазную сумку. БоБе вздохнула, чувствуя горячий воздух, процеженный через респиратор. Кажется, какие-то нюансы прояснились. Видимо девчонка в самом деле городская, из вербованых «на доверии». Такое редко, но тоже случалось. Надо полагать, долго в Отряде не заживется.
Священник поднялся, надежно схватившись за поручень, шедший под низким потолком на всю длину отсека. Громко проорал:
- Ну что, братья, надерем жопу злу?!
- В жопу зло!!! - более-менее дружно отозвался хор десяти глоток. Кажется. лишь Олла промолчала. Да, и еще Плакса, который вцепился обеими руками в распылитель, так что слезы уже беспрепятственно катились по лицу щедрыми ручейками. В машине стало холодно, несмотря на полуденную жару и работающий двигатель. Наставница увидела. как иней собирается белесой пленкой в углах и содрогнулась при мысли о том, что их ждет впереди. Если проявление настолько явственно и сильно, значит впереди настоящая Беда. И «БейнВульфа» с его благословенной кислотной пушкой - последним аргументом на самый худший случай - нет...