Как бы то ни было и что там ни намеревается разузнать Гупта, все же приятно будет переночевать в постели и погреться у очага. При всей неприхотливости и привычке к смене обстановки, возраст дает о себе знать.
Но это будет не сегодня и не завтра. Пока что дорога как раз сделала петлю в сторону пустошей. Ибо берег был здесь именно таков, что спуститься к воде не представлялось возможным. То есть человек пеший и не боящийся сломать ноги, а заодно и шею, мог бы слезть по каменистому обрыву, но для всадников спуск был никак невозможен.
Чем дальше от берега, тем ближе к угодьям Похитителей. Сейчас их отогнали отсюда, но Гупта отнюдь не выказывал беспечности. Сколь бы безопасной ни выглядела дорога, он высылал вперед разведчиков и регулярно выслушивал их донесения. И когда один из них подъехал к драконарию с весьма встревоженным видом, у Керавна были живейшие основания ждать близких неприятностей. Но Гупта, хоть и нахмурился, слушая сообщение, не отдал приказа своим солдатам перестраиваться в боевой порядок или отступать. Он колебался, и Керавн был уверен, что Гупта не стал бы вести себя подобным образом, если б отряду что-то угрожало. И все же происходило нечто, заслуживающее внимания.
Гупта кликнул Вальдере, битого жизнью унтер-офицера, выслужившегося из рядовых, и они принялись о чем-то переговариваться. Керавн не мог более сдержать любопытства и направился к ним, а следом – Тимо, он же тоже был не слепой и не глухой.
– Осмелюсь спросить, драконарий, – что-то случилось?
Господа военные мигом прервали свое совещание. Вальдере явно был готов рыкнуть «Не твое дело, костоправ!» – но Гупта успел раньше.
– Доктор, вам приходилось когда-нибудь видеть морское сражение?
– Нет, я же говорил, что…
Гупта не дал ему закончить:
– Ну вот, сейчас вам представится возможность исправить пробел в образовании. Если не поленитесь проследовать с нами к берегу.
Он развернул коня и поехал в указанном направлении.
– Ты слышал что-нибудь? – обернулся доктор к Тимо.
– Вроде дозорные на скалы влезли, чтоб окрестность осмотреть. В пустошах ничего не заметили, а вот в море…
– Что ж, глянем, раз пригласили.
Теперь поведение Гупты объяснимо. Враждебные корабли, чьи б они ни были, здесь к берегу не пристанут. С другой стороны, появление таковых в территориальных водах империи – дурной знак.
Вскоре пришлось спешиться, потому что берег над обрывом был усеян валунами, а издалека трудно было что-либо заметить. Гупта уже забирался по камням повыше, намереваясь получить самый лучший обзор. Керавн отметил, что за командиром на берег направилась примерно половина отряда, остальные остались при дороге. С некоторым опозданием к берегу припустил и Раи. Не то чтоб ему было особо интересно, что там происходит. Он вырос в портовом городе и кораблей этих навидался до сблева. Но он старался держаться поближе к доктору и Тимо. А тут еще и господин офицер ушел. Нет, лучше быть поближе к начальству.
Керавн слез с лошади, и Тимо попытался подхватить его под руку.
– Ладно, я еще не разваливаюсь от дряхлости, – отмахнулся доктор. Хотя и карабкался он не так бодро, как хотелось бы.
Первое, что он увидел, когда, пыхтя, взобрался на камень, – огонь. Пламя на воде – это странно. Но возможно, если есть, чему гореть. А там, вдали, пылал корабль. Пламя невольно притягивало взгляд, и лишь позже Керавн разглядел еще два корабля, хотя они были ближе к берегу.
– Гернийцы, – пояснил Вальдере. – Те, что на триреме. А который горит – тоже гернийский, «дракон». А за ним, похоже, гонятся моряки из Димна. А может, и нет… флага не вижу.
– С чего вы так решили? – полюбопытствовал Керавн.
– Корабли такие видел и у димнийцев, и на Лунных островах.
– Хеландия называется, – с охотой пояснил Тимо. Он хоть и был человеком сухопутным, немало времени проводил в Димне. – Мы с прежним хозяином на таких плавали.
– Значит, Димн нарушил мирное соглашение с Герне?
– Возможно, но не обязательно. Когда кочевники переселились на острова, у них не было своего флота. Но они стали строить свои корабли по подобию димнийских. Такие хеландии проще и дешевле гернийских галер и трирем. Но и маневреннее.
Все это четко и сухо произнес Гупта. И этот человек накануне уверял, что не имеет к мореходству никакого отношения. Но Керавн не стал ловить его на слове. Внимание доктора было поглощено разворачивающимися событиями.
По какому-то странному капризу богов, ветер, так донимавший путников в последние дни, сейчас утих, и корабли шли на веслах.
– Так вы считаете, что эта… хеландия – в нападении? Против двух кораблей?
Как не знаток морского дела, Керавн сейчас был кроток и готов выслушать любое объяснение.
– У них было преимущество. Дракон – парусник, когда ветер стих, он не смог уйти, и его расстреляли – снарядами с зажигательной смесью, если это димнийцы, или горящими стрелами, если это островитяне.
– Трирему так просто не возьмешь, – вступил Вальдере. – Она щитами, как броней, увешана, и у ней башня для огненного боя есть, – вон, видите? Они потому только не бьют пока, что противник виляет из стороны в сторону… ан нет, ударили!
Огненный смерч отсюда, с берега, напоминавший потешные огни праздника, сорвался с боевой башни. Но Керавн по опыту врача знал, как опасны бывают даже потешные огни. Однако снаряды цели не достигли. Корабль противника снова успел сделать маневр и ушел с линии огня.
Хеландия шла к гернийскому кораблю со всей возможной скоростью.
– Это что ж они творят, демоновы дети! – воскликнул один из солдат.
– А что они творят? Соображения есть? – спросил Керавн.
– Есть. Прежде, чем на триреме успеют дать второй залп, они стараются приблизиться к противнику так, чтоб оказаться вне обстрела. Траектория полета снарядов будет слишком велика. Характерный для пиратов прием.
– Значит, это не димнийцы?
– Да, скорее всего, островитяне. Впрочем, корабельщиков Герне тоже можно назвать пиратами.
– А вот бы хорошо было, чтоб они друг друга поубивали, а нашим и мараться не пришлось! – неожиданно подал голос Раи. Никто ему не ответил, потому как нечего сосунку о таких делах судить, хотя многие были согласны в душе с его высказыванием.
– Это довольно рискованный маневр, – менторским тоном продолжал Гупта. – Стоит им немного не рассчитать скорость, и хеландия вспыхнет, как костер.
– Тут надо большой опыт иметь, – подхватил Вальдере. – Оттого и виляет посудина, триреме не поспеть за ней…
Глядя на корабли, Керавн понял, что значило замечание насчет «легче и маневренней». На триреме было больше гребцов, но она была тяжелей и с глубокой осадкой, и не могла разворачиваться так скоро, как требовала насущная необходимость.
Гернийцы все-таки дали залп, и, как предполагал Гупта, зажигательные снаряды пролетели над вражеским кораблем, подобно огненным змеям, и упали в воду.
Как только стих ветер, команда на хеландии убрала парус и сняла мачту, полностью положившись на гребцов. На триреме этого не сделали, возможно, в надежде вновь поймать ветер, но сейчас это лишь мешало им передвигаться.
– Будь хеландия потяжелее, они пошли бы на таран. Но с таким противником это вряд ли получится. Скорее всего, они постараются перебить стрелков на боевой башне, а потом пойдут на абордаж.
– Ну, точно островитяне! – Вальдере в азарте хлопнул себя по бедрам.
От борта хеландии полетели стрелы. С берега казалось, что их не так уж много, но Керавн сделал поправку на дальность.
Хеландия не имела палубы, для стрелков было три настила – вдоль бортов и посередине корабля. Чтобы не только устоять, но и перемещаться по ним, когда корабль развивает изрядную скорость, требовались ловкость и навык. Но, похоже, у варварских стрелков с этим сложностей не было.
– Э, они пускают горящие стрелы! – Вальдере напоминал болельщика на гонках колесниц. Только в отличие от завсегдатаев столичных ипподромов, ему было все равно, какой возница победит.
– Похоже, они не собираются захватывать трирему, – сделал вывод Гупта. – Им довольно поджечь ее, как первый корабль. Тогда команда триремы, ища спасения, выпрыгнет в море, а варвары станут выуживать их, как рыбу из воды, чтобы продать в рабство или убить.
– Продать? Или приковать к веслам?
– Нет. У островитян все гребцы – свободные люди. Впрочем, как и у гернийцев.
– Гернийцы могут спастись?
– Могут. Их ростра мощнее, чем у противника. Если корабль варваров попадет под таран, он просто развалится на части. И тогда рабство и смерть ждут уже островитян.
– Таков морской обычай, – философически заметил Вальдере.
Тимо проворчал:
– Можно подумать, на суше по-другому.
На сей раз на него обратили внимание не больше, чем на мальчишку Раи. События близились к кульминации.
Лишившись своих стрелков, капитан триремы совершил тот самый отчаянный маневр, который предвидел Гупта. Трирема сделала разворот, чтобы окованным бронзой тараном развалить хеландию противника. Но было поздно. Боевая башня, прежде дававшая гернийцам перевес в сражении, стала орудием их гибели. Утыканная горящими стрелами, она занялась и стала крениться набок. У гернийцев был выбор – или немедля тушить пожар, бросив на это все силы, или…
Они выбрали второе.
Глаза Керавна слезились. Но все же он разобрал, что происходит.
– Они спускают шлюпки на воду!
– Попытаются захватить хеландию. Это возможно, у них достаточно людей… или попробуют добраться до берега. Готовьтесь! – крикнул драконарий своим людям. – Рассредоточиться! Не упустить никого!
Солдаты споро кинулись выполнять приказ. Одни спустились с крутого обрыва к воде – не зря же конные спешились, другие заняли позицию наверху.
Драконарий предвидел такое развитие событий, отметил про себя Керавн. Оттого и привел с собой солдат. Что он будет делать с пленными? Сначала, понятно, допросит, а дальше? Ни Герне, ни Лунные острова сейчас не воюют с империей, обращать пленных в рабов нет ни права, ни причины. Хотя военные издревле пренебрегали и тем, и другим. Но прежде надобно дождаться этих пленных.