– …чтобы оправдать поражения? Нет, не думаю, чтоб они так сильно преувеличивали. Другое дело, что точных данных нет. Известно, что Тогону удалось собрать самое большое войско в истории Степи. Даже если их было только шестьдесят тысяч. Если сравнить с армиями, противостоявшими империи в древности, – не так уж много. Однако степняки всегда были разрозненны, все попытки составить из них единую армию заканчивались провалом или поражением. Но у Тогона получилось. Благодаря этому он одержал свои победы и поверг Шенан во прах. После этого, как нас уверяют, его войско увеличилось по сравнению с первоначальным едва ли не вдвое – все степняки стремились получить свою долю добычи и славы. Но когда Тогон передал бунчук военного вождя младшему сыну, некоторые племена его покинули, считая, что Данкайро по молодости не удержит власть. Однако взамен к войску Данкайро присоединились представители мятежных провинций, которые только и ждали случая, чтобы отомстить империи, и, увы – жители покоренных им городов. Распространено мнение, будто Михаль также оказал ему поддержку, но оно ошибочно. Союз Михаля и Степи осуществился позже, уже в правление Шагары.
– Значит, в этом вы видите причину успехов Тогона и Данкайро?
– Не будем же мы повторять недостойные цивилизованного человека объяснения. Они, конечно, имеются. Вот Тимо мне поведал, что Данкайро был воплощением Разрушителя. Низвели степные шаманы бога с небес и вселили в мальчишку. Так, Тимо? – обратился Керавн к охраннику, который подошел к костру с охапкой сучьев с кустарника на кромке холма.
– А я что? Что мне говорят, то я и рассказал. Не сам же я это выдумал. – Тимо подбросил сучья в огонь.
– Меня это не удивляет. – Гупта смотрел, как разгорается пламя. – Людям нужно как-то разумно объяснить, почему Тогон отказался от воинской власти…
– Вы находите такое объяснение разумным?
Гупта пропустил замечание доктора мимо ушей и закончил:
– …потому что ни один человек в здравом уме этого не сделает.
– Так не был он в здравом уме! – воскликнул Тимо. – Прямо так и говорят – умом повредился старый Тогон после того, как шаманы тот призыв совершили!
– Да, я уже слышал такое. Кстати, предшественника Тогона по части притязаний на верховную власть – Бото, также считали сумасшедшим. И это ничуть не роняло его в глазах степняков. Наше отношение к безумию и отношение варварское в корне различно. По крайней мере, было таковым в прежние времена. Безумец, с варварской точки зрения, действует не в соответствии с обычными человеческими мерками, а это роднит его с богами. Поэтому безумие владыки не лишает его права на власть, напротив, подтверждает божественную природу его власти. Так мне говорили. – Керавн не стал добавлять, что Грау и Монгране он объяснял это по-другому, отчасти потому, что благополучно забыл.
– Однако всех последующих Владык Степи никто сумасшедшими не считал и поступали они, руководствуясь здравым смыслом.
– Это доказывает, что степняки понемногу цивилизуются. Правда, нынешнего вожака Похитителей прозвали Безголовым, и в этом явственно слышится осуждение. Что говорит о том, что отношение к безумию также меняется.
– Однако Рисэй нашел последователей, воюя с Димном.
– Да, и немало. Поскольку мне приходилось общаться с участниками этой недавней кампании, могу сказать – Рисэй воевал уже не так, как во времена осады Шенана. Он вел за собой только воинов, так что об «орде» в прежнем понимании слова речи больше не идет. Людей он собрал меньше, чем Бото, не говоря уж о Тогоне, и не мог осаждать, тем более брать штурмом укрепленные города. Зато это давало ему возможность маневрировать, уклоняясь от прямых столкновений с ополчением Димна, и наносить им удары.
– А вы, доктор, как я погляжу, знаток стратегии и тактики.
– Не я, драконарий, не я. Димнийские ополченцы, которых я лечил и принимал в своем доме.
– Тогда они могли бы заметить, что новшества Рисэя в ведении войны были мнимыми. Напротив, он вернулся к традиционным варварским приемам, когда походы были просто чередой набегов. Но каким бы безголовым Рисэй не был, он все-таки сумел уцелеть, и возможно, его Похитители обретаются где-то поблизости. Это может доставить нам неприятности.
– Уж не знаю я, господин офицер, как там насчет Похитителей, – заявил Тимо, – а с дровами у нас неприятности точно будут. Мы с вашими солдатами сейчас кустарник порубили, а когда новый найдем, неизвестно. Ваши люди, небось, непривычны коровьи лепешки на растопку пускать, как степняки делают, да и нету здесь ни коров, ни лепех.
– Значит, обойдемся без костров, – отрезал драконарий. Поднялся на ноги. – Простите, доктор, что отнял у вас время. Но мне пора возвращаться к своим обязанностям. – И скрылся в темноте.
– Ты что это, Тимо, из-за растопки так беспокоишься? – осведомился Керавн. – Сухой травы пока вдосталь. Хороший костер, конечно, не разведешь, но на такой, чтоб похлебку подогреть, хватит.
– Значит, надо было. – Тимо оглянулся по сторонам, но никого поблизости не было. Раи, наевшийся просяной каши, уже клевал носом. – Сегодня-то за растопкой уже никто не пойдет, а на других стоянках… – Тимо не договорил.
Как и следовало ожидать, Гупта не посвятил Керавна в свои планы, когда они покинули Лейр. А эти задушевные разговоры у костра призваны напомнить – Керавн в безопасности, лишь пока пребывает при имперском конвое. Экскурсы в историю должны подводить к мысли о том, что вокруг рыщут злобные Похитители.
Кстати об экскурсах в историю. Будь Гупта действительно Гуптой, то есть потомком древнего аристократического семейства, он, скорее всего, обучался бы в столичной военной академии и знал бы все, о чем расспрашивал доктора. Хотя, не исключено, он и вправду знает, а расспросы – лишь маневр для отвлечения внимания. И он ничем не выдал интереса к чародейству в этой истории. Хотя Керавн попытался подтолкнуть драконария к этому. И Тимо ему неосознанно помог.
Тимо… демон его заешь, у него на уме было совсем другое. И как Керавн сразу не догадался?
Растопка для костра.
Подходящий предлог отходить в сторону от отряда. Разведывать, что происходит вокруг, а позже можно и убежать…
Керавн едва удержался, чтобы не спросить об этом прямо.
Похоже, Тимо не считал, будто следует так сильно опасаться Похитителей. Они еще пригодны как пугала, но за все время путешествия не появились ни разу. Грау и его парни хорошо сделали свою работу, независимо от того, с каким презрением отзывался о них драконарий. Стратегия и тактика? Плевать димнийцы хотели на это с Серой башни, им было важно отвадить Рисэя от своего города, и им это удалось. Консул Монграна также упоминал, что поражение опозорило Рисэя в глазах степняков. В самом деле! Уже без малого семьдесят лет они гордятся, что одержали победу над лучшей в мире армией, и венчал эту победу захват Димна. А тут гордого степняка потрепали даже не легионеры, а ополчение из того самого Димна, который был спален когда-то дотла. Это даже хуже, чем поражение Бото под Шенаном. Монграна еще говорил – или это был Грау? – что Рисэй вроде бы потомок Бото. Может, хотел отомстить за предка, но не получилось.
Однако это не имеет значения.
Собственно говоря, что представляют собой так называемые Похитители Людей?
Как известно, после смерти Тогона, когда власть наследовал Шагара, отнюдь не все племена признали Владыкой бывшего имперского гвардейца. Однако большой междоусобицы тогда удалось избежать, прежде всего, потому, что значительная часть недовольных предпочла переселиться на Лунные острова. Но не все. Они ушли с территорий, подвластных Шагаре, но вернуться к прежнему образу жизни не смогли или не захотели. До войны работорговля была для степняков побочным промыслом. Для этих добровольных изгоев она стала основным. Такого не произошло бы, если б не оживились торговые пути, морские и сухопутные, и не отстроился заново Димн. Какие бы красивые слова не произносил консул Монграна о своем любимом городе, живой товар – один из источников процветания Димна. Значит, как ни странно, Похитители и Димн существуют ко взаимной выгоде. Какого ж демона Рисэй решил не ограничиваться обычным грабежом купеческих обозов, а открыто воевать с Димном? Либо и впрямь безголовый, либо имелись у него причины, о которых доктор понятия не имел.
Никто из тех, с кем общался Керавн в Димне, не задавался этим вопросом. Им было важно одно – Похитителей удалось оттеснить в Степь, где, скорее всего, с ними расправятся «владычные племена». И никаких, заметим, разговоров о чародействе и шаманстве.
Итак, если намек Тимо понят правильно, надо по-тихому уходить. Под предлогом розыска топлива Тимо найдет подходящую брешь в охране – и вперед. Эх, если бы и в самом деле владеть чародейскими силами и замести следы… или сделаться невидимым. Вредить – даже умозрительно – Максену Гупте и его людям доктор не хотел. Благодаря им Керавн со спутниками значительную часть пути проделали в безопасности и сытости. С другой стороны – если бы у него были чародейские силы, не стоило бы отправляться в путь.
Что ж, пора прощаться. Раи, конечно, будет той еще обузой при уходе, но без него Тимо не станет устраивать побег, договор не позволит. Так что придется справляться и действовать сообразно обстоятельствам.
Доктор был прав в последнем, он лишь не предполагал, что обстоятельства настолько резко изменятся.
Топлива в самом деле не хватало. Армия на марше время от времени сталкивалась с этим, поэтому легионные обозы при пересечении пустынной местности снабжались некоторым количеством дров и хвороста. Но конвой не может настолько себя отягощать. В таких случаях солдатам всегда выдавался сухой паек. Жрать его – удовольствие маленькое, но насытиться можно, по крайности – водой разведешь. Вот если воды не хватает, это уже и впрямь беда.
Пока они не сталкивались с этим всерьез, хоть и ушли далеко от Мероссы. До Лейра в пути попадались селения, а где селения – там колодцы. Но теперь они свернули в сторону от побережья, а ближайшее озеро находилось в долине Вассапа, до которой оставалось еще дня три хода. Имперские солдаты выносливы, им бы хватило того, что есть в походных флягах. Но лошадям не втолкуешь, что надо потерпеть. Потому драконарий отправлял разведчиков не только приглядывать, не появились ли Похитители, но также искать ручьи и родники. Не пустыня здесь – пустоши. Трава растет в изобилии, значит, и вода должна быть поблизости.