Конечно, были немногочисленные случайные попадания, но первые несколько секунд абляционная защита их держала. Более того, корабль даже не терял ход от попаданий, как это случалось с турианскими фрегатами и крейсерами. Сначала Хан списал это на необыкновенную мощность ядра, но потом заметил нечто вроде широких, почти километровых лепестков, раскрытых у кормы крейсера — и восхищённо присвистнул. Удивительно простое и в то же время эффективное решение. При ускорении корабль «сгребал» этими лепестками облака плазмы, возникающие при абляции. Чем не давал им выйти за пределы поля эффекта массы, и унести с собой тёмную энергию. Когда же ускорение падало, лепестки закрывались, как бутон цветка — возвращая остывшие атомы абляционной броне, и одновременно образуя дополнительный слой защиты вокруг корпуса.
За четыре секунды «Меч» вырвался из зоны фотонных мин. За десять — подошёл вплотную к световому барьеру. За пятнадцать — вышел из зоны гашения Ретранслятора и смог перейти на сверхсвет. Теперь на экранах он выглядел, как размытая полоса — свет от разных точек, в которых побывал корабль, приходил к датчикам одновременно. И ни в одной из них крейсер не находился на самом деле — он уже ушёл дальше.
По кривизне этой полосы Хан понял, что Самара действительно знала, где именно находится блудная дочь. Вместо того, чтобы атаковать Криптон, она напрямую шла к Рао. При средней скорости в две световых, она должна была достичь тюрьмы в хромосфере за три минуты. При этом она не забывала «качать» корабль из стороны в сторону, чтобы попасть по нему невозможно было даже спереди. Лазеры, выпущенные сзади и сбоку, банально не догоняли сверхсветовой корабль.
Впрочем, даже самый совершенный пилотаж и даже самый дорогой корабль не помогут вам нырнуть в солнце. Даже если оно всего лишь красный карлик. От всенаправленного потока жара не уклонишься — хоть на до-, хоть на сверхсвете. Охладители крейсера могли выдерживать жар хромосферы не более двух минут. Поэтому приблизившись на минимальную безопасную дистанцию, Самара вывела корабль из сверхсвета, чтобы точно определить положение цели и уничтожить её одним нырком.
И… офигела.
В первую же минуту сенсоры нащупали пятьдесят восемь объектов, выглядевших в точности, как тюрьма, на которую она получила указания. Ни один не находился там, куда ей указали. Все — двигались, плыли в разные стороны, словно фантастические корабли в огненном море.
И интуиция подсказывала, что это лишь верхушка айсберга — те, кого ей ПОВЕЗЛО обнаружить! Гораздо больше аналогичных структур остаётся невидимыми, скрытыми за стеной пламени.
— Что это такое, Генерал Зод⁈
— А, это? Ну понимаете, вы убежали так быстро, что я не успел объяснить вам суть проблемы, Блюститель Самара. Видите ли, у меня был только один чертёж типовой хромосферной тюрьмы — рассчитанной максимум на двадцать пленников. А тут сразу свалилось в семьсот раз больше. Масштабировать конструкцию просто не было времени. Поэтому я приказал сразу построить их с запасом, чтобы не повторялась такая неудобная ситуация. И да, конечно, как разумное существо, уважающее права военнопленных — я велел оснастить каждую тюрьму самыми современными по криптонским меркам системами обороны. Так что вы, конечно, можете попытаться уничтожить их все, одну за другой. Но я бы не назвал это самым конструктивным подходом.
Искусственная невозмутимость Блюстителей оказалась в данном случае весьма кстати. Будь на месте Самары обычный полицейский, он бы наверняка попытался отомстить за то, что его оставили в дураках. Азари очень сильно разозлилась — но она никогда не позволяла чувствам влиять на её работу. Такие вещи Орден выбивал из своих адептов в первую очередь.
Так что Самара просто приняла своё поражение как факт — и взялась за расследование.
Это тоже было не так просто, как на словах. У зондов с гигатонным зарядом на борту отпечатки пальцев не спросишь. Индустриальный уровень Криптона вполне позволял такие зонды произвести. И в соответствующем количестве.
Вначале он показал Самаре запись первого контакта, сделанную по ансиблю. Затем — протоколы всех межзвёздных путешествий, предпринятых с момента открытия Ретранслятора. Само по себе это ещё не было прямым доказательством — всё же записи можно и подделать. Но стало первым шагом.
Затем последовала статистика распределения энергии на Криптоне в этот период. Её подделать уже сложнее — соответствующие данные собираются и записываются несколькими независимыми вычислительными центрами.
Какое отношение имеет распределение энергии к атаке на Цитадель? Элементарно, мой дорогой Ватсон. Самара знала, что такое супербиотики, и почему криптонцы не могут покинуть родную планету лично. Следовательно, чтобы атака имела хоть какой-то практический смысл, им пришлось бы подготовить целую кибернетическую армию вторжения.
— У вас была такая армия, — резко сказала Самара, указывая на пик на графике производства. — А может и сейчас есть.
Хан мысленно застонал. Ну конечно. Шестьдесят миллионов копий Фаоры… по меркам Цитадели это очень солидные силы, способные не то, что одну станцию — звёздную систему оккупировать и удержать. Ну да, конечно это всё лёгкая пехота — без бронетехники, артиллерии, авиации и прочего она малоэффективна. Возможно, он даже сможет доказать это Блюстителю. Но ведь захват Цитадели — это как раз городские бои.
А доставить всю эту армию через Ретранслятор можно на одном, не слишком большом транспортнике.
— В таком случае, посмотрите ещё вот эту запись. Рекс наверняка рассказывал вам, при каких обстоятельствах ОН попал в плен?
Самара немного смягчилась.
— Да, рассказывал. И да, это весьма похоже на двустороннюю провокацию. Но Блюститель не имеет права рассуждать в категориях «похоже-непохоже». Это могло быть совпадением. Более того, вы могли даже сами нанять эту пиратскую армаду через подставных лиц, чтобы подтолкнуть свой народ к войне.
— Но в этом случае мой народ невиновен. Он тоже жертва, ничего не знающая о нападении.
— Верно. Вы хотите сделать личное признание и сдаться?
— Если Орден и Совет Цитадели устроит формальное признание — принятие вины и наказания без заявления о том, что именно я это сделал. В противном случае я буду виновен ещё и в лжесвидетельстве.
— Не устроит. Им нужен истинный виновник, а не добровольная жертва.
— В таком случае давайте продолжим его искать, — Хан переслал на компьютер Блюстителя ещё два файла. — Первый — результат анализа крови Рекса и нескольких трупов участников нападения. Второй — результат вскрытия киберзомби в наших собственных городах.
— Это… похоже на результат воздействия ардат-якши…
— Вы тоже обратили внимание? Совершенно верно. Машины, которые имитируют воздействие инфекции «демонов ночных ветров»… или наоборот, это бактерии ардат-якши имитируют их воздействие? Только жертвами заразы Жнецов стало гораздо больше людей, чем убила Моринт за всю свою жизнь. И может стать ещё больше — если их не остановить. Вы всё ещё полагаете, что это дело не стоит вашего внимания и является напрасной тратой времени, Блюститель Самара?
Вечером пришла Лара. Согласилась выпить с ним вина, вручила ему собственноручно изготовленный криптонский омнитул и рассказала, что первые сто миллионов серийных образцов уже заложены на выращивание.
— Тяжеловат как-то… — задумчиво сказал Хан, взвешивая в ладони устройство. — Цитадельские гораздо легче.
По первой прикидке масса устройства составляла почти десять элов.
— Разумеется, — усмехнулась вдова. — Мы всем конструкторским бюро думали, как бы над вами поиздеваться пожёстче. Это же воинская модель, не игрушка для научников. Рассчитано именно на вашу лошадиную выносливость. Носится в виде разгрузки по всему телу, заодно играя роль дополнительной брони. Модули по мере необходимости притягиваются к центру сборки на предплечье. В полной сборке может имитировать любое известное на Криптоне ручное оружие — от стандартной плазменной винтовки со всеми режимами до боевого посоха. Энергозапас — до одного эла солнечного камня. Дополнительные режимы солдат может прописывать собственноручно или скачивать из сети.
— Разве не проще набирать дополнительную массу из окружающей среды по мере необходимости? — лукаво прищурился Хан.
— Проверяешь, Зод? Зря. Я научилась доверять тебе — научись и ты мне. Мы уже не школьники, чтобы так подкалывать друг друга. Максимальная скорость кристаллизации зависит от конкретного вещества, но в среднем один эл в секунду — предел. Десять лишних секунд в бою могут оказаться фатальными. А все стандартные оружейные режимы спроектированы так, чтобы время сборки не превышало полсекунды, а у большинства — четверти. Ты бы знал, на какие ухищрения нам пришлось пойти, чтобы обеспечить такую скорость трансформации. Омнитулы всех остальных гильдий меняют базовые режимы гораздо медленнее. Разумеется, если ты совершенно уверен, что в ближайшее время защита и тяжёлое оружие не понадобятся — ты можешь сбросить лишнюю массу, уменьшив устройство до четверти эла. Для этого мы придумали режим омникристалла — своего рода аналога омнигеля, универсальное сырьё с минимальным временем переработки. Кроме того, есть ещё и промежуточный режим — когда лишние модули складываются в виде ранца-дирижабля. Его можно прикрепить на спину, или приказать следовать за тобой на определённом расстоянии.
— Восхитительно. Вы действительно всё продумали.
— Разумеется. Рабочая гильдия халтуры не делает, — глаза Лары сверкнули. — Кстати, твоя личная модель имеет небольшое отличие от серийной воинской.
— Какое именно? — он удержался от ехидного комментария на тему ошейника со взрывчаткой.
— В неё встроено небольшое ядро нулевого элемента. Это позволяет имитировать не только плазменные, но и кинетические винтовки, создать аварийный компенсатор перегрузки, если твоё поле Кум-Эла вдруг ослабнет, производить замораживающие и поджигающие атаки…
— А ещё взорвать планету, если вдруг у меня возникнет такое желание. Теперь я понимаю, что вы действительно мне доверяете.