Деллуччи как будто совсем не удивился такому заявлению. Отпер, как обычно, дверь кабинета и пропустил комиссара вперед.
Кабинет был обставлен со вкусом. Шкаф и стол из благородной древесины и старинная мягкая мебель, безусловно, могли бы поведать множество интересных историй. Хозяин и гость сели. Деллуччи взял серебряную ручку, но писать ничего не стал. Просто вертел ею между пальцев.
– Чем я мог вам помочь, господин Штиллер?
– У вас нет сотрудника по фамилии Теннерт?
– Не припоминаю. Это подозреваемый?
Арне не ответил, просто взял этот вопрос на заметку.
– Не могу вдаваться в подробности и прошу отнестись к этому с пониманием. Просто на данный момент между убийством супруги известного журналиста и вчерашней премьерой прослеживается некоторая, пока не совсем ясная, связь.
Арне вытащил из кармана пальто сложенную распечатку. Развернул лист и протянул директору.
– Я должен извиниться за качество. Все приходится делать в спешке. Что вы здесь видите?
– Похоже на старую постановку «Огненного ангела», – ответил Деллуччи. – Вот Рената, Рупрехт… Откуда это у вас?
– Скриншот кадра одного ролика с «Ютьюба». Обратите внимание на платье.
– Красно-черное… Да, в прежних постановках были приняты исключительно классические фасоны, только цвет иногда был белый. Мы сделали выбор в пользу современности.
– Красно-черное, говорите… – Арне протянул руку и забрал у директора бумагу. – Похожее платье было на мертвой женщине, которую нашли в канализационном туннеле. Кроме того, на теле были числа, которые можно трактовать как отсылку к опере «Огненный ангел».
– Да, на пресс-конференции что-то говорили о числах, но без подробностей… Могу я спросить, что это за числа и что за отсылка?
Арне на мгновение задумался, а потом открыл чистую страницу в блокноте и написал: «57» и «54». Деллуччи, разумеется, ничего не понял.
– Пять актов, семь картин. Первое концертное исполнение в пятьдесят четвертом.
Директор понимающе кивнул.
– Вы криптолог, не так ли?
Теперь кивнул Арне, потому что Деллуччи, как видно, подготовился к встрече лучше, чем ожидалось.
– А вы директор оперного театра и поэтому, полагаю, заинтересованы в том, чтобы отвести подозрения от этого почтенного заведения?
– Это вы хорошо сказали.
– Уверен, что если б кто-нибудь из персонала, музыкантов или труппы вел себя в последнее время… ну, скажем так, странно, вы бы это заметили. Подумайте, у кого могут быть основания любить оперу «Огненный ангел» больше обычного… или ненавидеть ее?
Деллуччи осторожно отложил ручку и постучал пальцем по блокноту.
– Полагаю, это ваша теория? То есть она может быть и ошибочна, так? Что, если вы ищете убийцу не в том месте? Против новой постановки были протесты… Что, если кто-то хочет сорвать запланированные спектакли?
– Я так не думаю. Сорвать спектакль – это одно, и убийство – совсем другое. Этот порог не переступают просто так. Подобное совершается или в состоянии аффекта, или же из твердого сознательного намерения лишить кого-то жизни. В нашем случае я предполагаю второе. Преступник заранее представлял жертву лежащей в канализационном туннеле. Платье, числа – все это элементы хорошо продуманного сценария. Тот, кого я ищу, не просто хочет нам что-то сказать. Он стремится произвести впечатление. Эти эффекты, если можно так выразиться, требуют длительной подготовки и известной практики.
– Практики? – На лице итальянца впервые появилось выражение беспокойства. – Вы хотите сказать, убийств было больше?
– Я хочу сказать, что подобное может повториться в любое время. Хотя бы и здесь, в этих стенах.
Некоторое время лицо Деллуччи оставалось бесстрастным, но потом уголки рта опустились. Он понял, что Арне не шутит. Директор выдвинул ящик стола и достал лист бумаги, завернутый в фольгу.
– Вот это я получил недели три тому назад.
Ублюдок ненормальный! Немедленно собирай манатки, не то пожалеешь!
Буквы были вырезаны из газеты и наклеены на бумагу – старый способ.
Арне не стал спрашивать, кому еще Деллуччи показывал это, только покачал головой.
– Хорошо, кто еще держал это в руках?
– Только я. Я получил эту бумагу в конверте, который выбросил.
– Тогда нам понадобятся ваши отпечатки пальцев для сличения.
– Это действительно необходимо? Я не воспринял угрозы всерьез.
– Поэтому вы и не отправили записку в измельчитель, а аккуратно завернули в фольгу и положили в ящик… – Арне посмотрел бумагу на свет. – Это может быть кто-то из ваших?
– За каждого из своих людей я готов сунуть руку в огонь.
– Смотрите не обгорите.
Оба тут же подумали об «Огненном ангеле» и удивились непроизвольной отсылке.
Деллуччи кивнул на записку с угрозой.
– Как вы думаете, это может иметь какое-нибудь отношение к вашему расследованию?
– Для прояснения этого вопроса мне понадобится полный список ваших сотрудников. Полный – в смысле исчерпывающий.
– Думаете, это настолько серьезно?
– Кроме того, с некоторыми из ваших артистов я хотел бы поговорить прямо сейчас.
Глава 29
Понедельник, 16:15
Стоило войти в служебное крыло, как здание Земперопер теряло все свое очарование. В комнате, где уединились Арне и главный дирижер театра Винсент Людвиг, не висело ни одной картины, и единственным источником света служила не роскошная люстра, как в зале, а обыкновенная неоновая трубка.
– Не ожидал, что меня будет допрашивать полиция… – Людвиг забросил ногу на ногу, нервно играя пальцами.
– Строго говоря, это не допрос, – успокоил его Арне. – Мы ведь так уютно расположились… Вы видели детективные фильмы, где следователь мрачно швыряет на стол перед обвиняемым одну улику за другой рядом с чашкой холодного кофе? Разве что вот эта тусклая лампа – воплощенное клише жанра.
Людвиг делано вздохнул:
– Ну слава богу… А я уж подумал, где-то серьезно просчитался.
– Безусловно, вы сделали это.
– Как прикажете вас понимать?
– У каждого свои тайны. Только у одних они несколько темнее, чем у других.
– Вижу, вы пытаетесь запугать меня – как в тех фильмах, о которых только что говорили…
Арне улыбнулся и покачал головой, как будто не говорил ни про какие фильмы. Потом внимательно посмотрел на собеседника, волосы которого торчали в разные стороны, почти как у самого Арне. Они были ровесниками, только Людвиг выглядел несколько свежее. Возможно, из-за крема для лица. И дирижер, конечно, не курил. Об этом свидетельствовали кончики его пальцев, несколько светлее, чем у комиссара.
– Вы знаете Хольгера Винцера?
– А кто его не знает? – в свою очередь спросил Людвиг и добавил в адрес журналиста слово на грани приличия.
– Он прав в том, что вы употребляете наркотики?
– Нет, вы только послушайте! Все эти обвинения абсолютно беспочвенны. Цель репортажей господина Винцера – чистая провокация.
В этом была по крайней мере доля правды, но Арне нужно было гнуть свою линию.
– Не думаю, что Винцер стал бы таким уважаемым журналистом, если б распространял только ложь.
– Уважаемым? – повторил Людвиг. – Здесь можно поспорить.
Штиллер направил указательный палец на собеседника, потому что следующий пункт разговора касался непосредственно его.
– За вами стоит господин Деллуччи. Это он вступился за вас, в том числе и перед редакцией. Наверное, поэтому и не дошло до серьезных расследований. Я имею в виду полицию.
– Обвинения необоснованны, как я уже сказал.
– Тем не менее не так давно вы контактировали с неким бывшим наркоторговцем, и это неоспоримый факт.
– Что? – возмутился Людвиг. – Что за чушь? Откуда вы это взяли?
Арне не спеша вытащил из кармана пальто фотографию, одолженную в отделе по борьбе с оборотом наркотиков. На ней рядом с Винсентом Людвигом был человек, вот уже много лет находившийся под пристальным наблюдением.
– Узнаёте себя? – спросил Арне.
Людвиг беспокойно заерзал на стуле.
– Да, но что это доказывает? Двое мужчин разговаривают, не более того.
– Это далеко не всё… – О прослушивании телефонных разговоров Арне, конечно, умолчал. – Мои коллеги давно занимаются этим элегантным господином. Как-то так получилось, что все свидетели разом отказались выступать против него в суде. Но это вопрос времени, я уверен. А там, может, и ваше имя всплывет…
– Чего именно вы от меня хотите?
Этот вопрос не удивил Арне. Он и не ожидал, что кто-то из труппы вдруг вскочит со стула и сознается в убийстве. Комиссара больше интересовало составить представление о творческом коллективе в целом и каждом артисте в отдельности.
– Я решил поговорить с вами и вашими коллегами, – объяснил он Людвигу. – С каждым по отдельности, в порядке очереди. Моя задача выяснить, есть ли у кого-то из вас основания для мести или нанесения вреда семье Винцеров. Другими словами, я ищу убийцу и похитителя.
– Да знаете ли вы, сколько человек работает в Земперопер?
– Догадываюсь, что много.
– И почему вы начали именно с меня?
– С кого же мне, по-вашему, следовало начать?
– Ну, с Рубена Менассе, например, который сейчас играет Иоганна Фауста. Рубен был нашей самой яркой звездой, пока не пришел Леннард Юхансон из висбаденского театра. Господин Винцер, если я не ошибаюсь, писал гадости и о Рубене тоже. Или лучше побеседуйте с нашей примой Андреа Кривицки. Думаю, злоумышленник с равным успехом может оказаться женщиной.
– Кажется, вас действительно заинтересовало преступление под Земперопер, раз уж вы выдвигаете свои версии… Мне это только на руку, может сэкономить часть работы.
– А как вы думаете, какая тема сейчас больше всего обсуждается в нашем театральном кругу?
– Да, могу себе представить… – Арне начинал уставать от этого разговора, поэтому решил усилить давление: – Итак, вы употребляете кокаин?
– Нет же, черт возьми!
– И не употребляли в прошлом?