Криптология и секретная связь. Сделано в СССР — страница 56 из 104

В 1976 году и в начале 1977 года для французского посольства в Москве железной дорогой было направлено шесть аппаратов телекса без всякого сопровождения. Именно в этот период спецслужбы КГБ смогли вскрыть опечатанные ящики и подменить конденсаторы телексов другими, специально оборудованными электронными устройствами, передававшими шифрованную информацию из посольства. От каждого устройства отходили два тонких проводка, которые непосредственно соединялись силовым кабелем телекса с внешней электрической сетью.

По этой сети сигналы работающего телекса перехватывались КГБ, в результате чего его служба дешифровки могла получать открытые тексты переданных телексами сообщений еще до их шифрования. В январе 1983 года, после того как установленный в бюро французского посольства в Москве еще в 1976 году телекс потребовал ремонта, электронные устройства в корпусах его конденсаторов были обнаружены.

В 1984 году мастера из 16-го Управления КГБ вмонтировали «закладки» в тридцать новых печатных машинок, предназначенных для посольства США в Москве и американского генконсульства в Ленинграде.

2.10. Наши люди в «Голливуде»

В начале 1924 года резидент советской разведки в Ковно (в то время столица Литвы) Игорь Константинович Лебединский (1899–1982) завербовал агента, который работал курьером в аппарате военного атташе Франции. Через него советская разведка получала черновики секретной переписки атташе с Парижем, что помогло в раскрытии французских шифров.

В 1924 году сотруднику ОГПУ Василию Ивановичу Пудину (1901–1974) удалось через завербованную агентуру в Харбине получить японские дипломатические шифры. В то время японцы считали, что их язык настолько сложен, что, даже владея шифрами, нельзя понять тексты шифропереписки. Поэтому некоторые японские дипломаты и шифровальщики были готовы продавать известные им шифры.

В 1925 году советскому военному атташе в Персии (с 1935 года — Иран), бывшему офицеру царской армии Ардальону Александровичу Бобрищеву (1879–1940) удалось завербовать всех шифровальщиков главного штаба Персии, благодаря чему он знал не только дислокацию персидской армии, но был в курсе всех изменений в персидской армии и ее перемещений.

В середине 1920-х годов сотрудникам ОГПУ в Ташкенте удалось уговорить афганского консула продать шифры и секретную переписку консульства. Консул требовал за это десять тысяч рублей золотом. Поскольку денег не было, чекисты разработали следующую операцию. Выбрав день, когда в консульстве остались только консул и секретарь, консула пригласили на ужин, а секретаря вызвала к себе его подруга. В конце пира консулу подсыпали в стакан снотворное и, когда он заснул, у него с часовой цепочки сняли ключи от сейфа. Быстро проникнув в консульство, чекисты сфотографировали шифры и всю секретную переписку.

В 1926 году агенту резидента ОГПУ на Ближнем Востоке Георгия (Григория) Сергеевича Агабекова (1895–1937) удалось завербовать шифровальщика при Совете министров Персии. Благодаря услугам этого шифровальщика советское правительство получило возможность читать все инструкции, которые присылались персидским правительством своему представителю в Москве.

Кроме того, советская разведка сумела раздобыть ключ к шифрам армянской националистической партии «Дашнакцутюн» («Союз»). Деятельностью «дашнаков» руководили из-за границы — из персидского города Тебриза. Советский резидент в Тебризе установил связь с одним из чиновников почтовой службы Персии и вскоре получил достаточную информацию, позволившую ему вовремя узнавать обо всех запланированных мероприятиях «дашнаков».

В 1928 году в советское представительство в Париже пришел швейцарский предприниматель Джованни де Ри и предложил купить у него за двести тысяч франков коды и шифры Италии. Позже советской разведкой было установлено, что эта торговля шифрами была организована министром иностранных дел Италии графом Джаном Галеаццо Чиано, зятем премьер-министра Италии Бенито Муссолини.

20 июня 1929 года шифровальщик Управления связи МИД Великобритании Эрнест Холлоуэй Олдхем, пребывая с торговой делегацией в Париже, пришел в советское посольство и предложил купить у него за две тысячи долларов английский дипломатический шифр. Сотрудник ОГПУ Владимир Войнович скопировал шифр, но обвинил Э. Олдхема в мошенничестве и выгнал.

Только в 1930 году нелегал ОГПУ в Голландии Дмитрий Александрович Быстролетов смог найти его в Лондоне и передать конверт с деньгами. Впоследствии разведчик смог уговорить шифровальщика продолжить сотрудничество, и в течение трех лет от него были получены английские шифры и коды, дешифровальные таблицы, еженедельные сборники шифрованных телеграмм британского МИД и другая секретная информация.

Однако в дальнейшем он не выдержал психологической нагрузки, связанной с агентурной работой, и покончил жизнь самоубийством. Используя информацию, переданную Олдхемом, советской разведке удалось завербовать еще несколько сотрудников МИД Великобритании.

С 1929 года в немецкой тайной полиции начал свою службу Вилли Леман, который был советским разведчиком под кодовым именем «А-201» и под псевдонимом «Брайтенбах». Его последней должностью в главном имперском управлении безопасности «РСХА» была должность начальника контрразведки на заводах рейха. От него в Москву поступали шифры «РСХА», а также открытые и закрытые тексты шифротелеграмм разных ведомств рейха, которые помогли советской дешифровальной службе получить ключ к некоторым немецким кодам.

В Москве высоко оценивали результаты разведывательной деятельности сотрудника гестапо, гауптштурмфюрера СС и криминального инспектора Вилли Лемана. Так, в 1940 году немецкий отдел разведки НКВД, составляя справку об этом агенте высшему руководству, докладывал: «За время сотрудничества с нами с 1929 года „Брайтенбах“ передал нам чрезвычайно большое количество настоящих документов и личных сообщений…»

В 1930 году высокопоставленное должностное лицо румынской полиции в знак протеста против своего несправедливого понижения в должности передало советской разведке секретный код Румынии.

В 1930-е годы советская разведка на Дальнем Востоке имела агента «Кротова», через которого, помимо большого объема важной информации, добывала шифровальные таблицы и кодовые книги не только японской военной разведки, но и США, Китая и Германии.

С 1933-го по 1943 год известный советский разведчик Рихард Зорге был помощником немецкого посла в Японии и имел доступ к немецким дипломатическим шифрам.

С августа 1934 года англичанин Дональд Маклейн начал сотрудничать с советской разведкой при посредничестве своего студенческого приятеля Кима Филби. Работая в посольствах Великобритании в Париже, Вашингтоне и Каире, а с 1950 года возглавляя американский отдел МИД Великобритании, он имел доступ к перехваченной и дешифрованной секретной корреспонденции «Ультра», данные которой сообщал в СССР.

В мае 1935 года был завербован шифровальщик МИД Великобритании Джон Герберт Кинг. За три с лишним года работы он передал значительное количество секретных материалов исключительной ценности, в том числе шифротелеграммы. С помощью переданных телеграмм Спецотделу НКВД удалось раскрыть шифры британского МИД, так что чекисты могли читать даже те телеграммы, к которым Кинг не имел доступа.

Удалось даже получить отчет о встрече министра иностранных дел Великобритании Джона Саймона с рейхсканцлером Германии Адольфом Гитлером в 1935 году. Многие его материалы докладывались высшему руководству СССР, в том числе Иосифу Сталину. К сожалению, его провал произошел по вине предателя Вальтера Германовича Кривицкого (Самуила Гершевича Гинзберга), «сбежавшего на запад» в 1937 году. В сентябре 1939 года Кинг был арестован и осужден за шпионаж на десять лет заключения.

В 1936 году заместитель резидента НКВД в Болгарии В. И. Пудин, используя накопленный ранее опыт оперативной работы по японцам, завербовал крупного японского дипломата. В результате за вознаграждение от него были получены шифры МИД Японии, которые это внешнеполитическое ведомство применяло в те годы в Европе. Это позволило в первые годы Второй мировой войны читать шифропереписку между Токио и Берлином и быть в курсе их планов относительно СССР.

В конце 1930-х годов советская разведка завербовала сотрудника МИД Германии «Винтерфельда», имевшего доступ к шифрам. Были получены важные материалы, но впоследствии он стал разделять идеи нацистов и прервал связи с советской разведкой.

В 1941 году советский разведчик Николай Иванович Кузнецов (1911–1944) завербовал советника словацкой миссии в Москве Гейзу-Ладислава Крно, с помощью которого получил доступ к дипломатическим шифрам.

В 1942 году сотрудник британского министерства финансов Джон Кернкросс, завербованный советской разведкой еще в 1930-е годы, был переведен на работу в британскую дешифровальную службу в Блетчли-Парке для наблюдения за дешифровкой британскими криптоаналитиками донесений, зашифрованных немецкой машиной «Энигма».

В течение около трех лет он каждую неделю передавал советской разведке материалы дешифровальной службы Великобритании. В 1944 году Кернкросс был переведен в Лондон в штаб-квартиру SIS, где координировал работу британской разведки в Югославии. Поступавшая от него информация освещала планы и намерения Великобритании и США в этой стране.

В 1945 году был арестован ответственный сотрудник Главного Управления имперской безопасности Германии Гельмут фон Паннвиц, который передал советской контрразведке раскрытый немцами код, использовавшийся в переписке между премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем и президентом США Франклином Рузвельтом.

В начале 1945 года был завербован 23-летний шифровальщик МИД Франции (псевдоним «Жур»), в результате чего советское руководство получало важную информацию о позициях западных стран на переговорах перед первой встречей между советским, американским, британским и французским министрами иностранных дел в 1949 году, берлинской конференцией в начале 1954 года, женевской встречей на высшем уровне четырех государств в июле 1955 года, первой встречей глав правительств со времени встречи «Большой тройки» в Потсдаме, состоявшейся за десять лет до этого. Благодаря полученным дипломатическим шифрам СССР также имел доступ к огромному количеству материалов радио- и радиотехнической разведки Франции. В 1957 году «Жур» был награжден орденом Красной Звезды.