англ. Venona).
В этом досье было собрано свыше двух тысяч документов советского посольства и резидентур советской разведки в США. В течение 1948 года Гарднеру удалось разгадать некоторые фрагменты шифровок НКГБ в Центр и из Центра, переданных в последний год войны. В последующие годы было полностью или частично дешифровано несколько тысяч шифровок НКГБ.
Частично эту проблему решил советский разведчик Гарольд Андриан Рассел «Ким» Филби, который с 1940 года служил в британской разведке SIS, в 1944 году стал заместителем начальника ее контрразведки, а с 1949-го по 1951 годы возглавлял миссию связи SIS в Вашингтоне. Вплоть до своего отъезда в июне 1951 года Ким Филби благодаря своему доступу к материалам «Веноны» всегда успевал предупредить Центр о том, вокруг кого из агентов сжимается «петля».
В 1954 году остался в Австралии советский дипломат и сотрудник КГБ Владимир Михайлович Петров (1907–1991). Этого предателя я указываю только потому, что он начинал свою работу в ОГПУ шифровальщиком с 1927 года. В 1937–1941 годах он работал в Китае, где женился на шифровальщице, которая также была сотрудницей органов безопасности. После расстрела Л. П. Берии в 1953 году В. М. Петров боялся, что его заподозрят в причастности к заговору «врага народа». Это и побудило его к побегу, в результате чего он передал западным спецслужбам все известные ему шифры СССР.
В 1957 году Рейно Хейханен, помощник советского разведчика Рудольфа Абеля, отправленный им на «заслуженный отдых» в СССР, явился в американское посольство в Париже. Р. Хейханен передал ФБР шифросистему «VIC», которой он пользовался в переписке с Москвой, и ключи к ней. Шифр, кстати, был настолько стойким, что ни АНБ, ни ШКПС не могли прочитать зашифрованные им сообщения, перехватываемые ФБР с 1953 года.
В мае 1963 года в Москве состоялся суд над полковником ГРУ ГШ ВС СССР Олегом Владимировичем Пеньковским. Он был приговорен к расстрелу за измену Родине. Однако изменник успел передать ЦРУ США важные сведения не только о ВС СССР, а также о деятельности советских криптослужб. Суд установил, что с апреля 1961-го по осень 1962 года полковник О. В. Пеньковский передал ЦРУ 110 кассет фотопленки — свыше пяти тысяч снимков документации и семи тысяч страниц секретных материалов.
В 1972 году во время американо-советских переговоров по сокращению вооружений, по утверждению западных источников, из-за ошибки советского шифровальщика АНБ смогло читать всю шифропереписку советской делегации в Вашингтоне с Москвой.
В середине 1970-х годов КГБ СССР разоблачил польскую разведку в перехвате ПЭМИН силовых линий военного объекта в Москве. Проведенные КГБ исследования по методам перехвата радиоизлучений с использованием рентгеновского и радиоизотопного излучений подтвердили уязвимость шифровальных машин. С целью предотвращения утечки информации за счет ПЭМИН их поместили в стальные кожухи с генераторами шума и автономными двигателями-генераторами.
В 1976 году стал перебежчиком шифровальщик и радист советского посольства в Нигерии (Африка) старший лейтенант КГБ Анатолий Дмитриевич Семенов.
В октябре 1979 года инициативно установил контакт с американской разведкой во время командировки в Польшу сотрудник отдела защиты шифрованной связи 8-го ГУ КГБ майор Виктор Иванович Шеймов. Он отвечал за безопасность всех зарубежных шифровальных служб внешних учреждений СССР, а также знал все об аппаратуре защиты линий коммуникаций шифрованной связи. В Москве В. И. Шеймов имел несколько встреч с сотрудниками резидентуры ЦРУ, которым передавал информацию о своей работе.
Опасаясь разоблачения, В. И. Шеймов с женой Ольгой и малолетней дочерью Еленой с помощью западных спецслужб в 1980 году сумел выехать из СССР в США. КГБ искал его пять лет, считая, что В. И. Шеймов пропал без вести. Только в 1985 году стало известно, что он сбежал «на запад». Все эти пять лет системы шифрования в КГБ не менялись, и о них знали в ЦРУ.
Используя полученную от В. И. Шеймова информацию, армейское подразделение электронной разведки США в Западной Германии, известное под названием «Группа быстрого реагирования», осуществило в апреле 1981 года операцию по закладке подслушивающих устройств в автомашины, принадлежащие советскому военному атташе в Западной Германии.
При этом в шасси заказанных на заводе фирмы «Опель» в Рюссельсхайме двенадцати автомобилей установили аппаратуру, которую можно было обнаружить только при разрушении машины. В результате американцы раскрыли несколько советских агентов и дешифровали ряд кодов советской военной разведки.
Интересно, что В. И. Шеймов после побега и работы на АНБ, в 1991 году, начал судиться с ЦРУ, заявляя, что ему не выплатили обещанный миллион долларов за предоставленную информацию. Вместо этого ему была назначена выплата в 27 тысяч долларов в год. Поскольку права перебежчиков прописаны в американском законодательстве, суд встал на защиту В. И. Шеймова. Это привело к тому, что в 1999 году ЦРУ «полюбовно» уладило с ним финансовые вопросы.
В мае 1985 года сотрудник 16-го Управления КГБ лейтенант Виктор Борисович Макаров инициативно предложил свои услуги британской разведке MI-6 и передал информацию о дешифровке канадских, греческих и немецких сообщений, содержавших сведения о НАТО и Европейском союзе. В 1987 году он был приговорен советским судом на десять лет лагерей, но освобожден по амнистии через пять лет.
В 1992 году MI-6 переправила его в Англию, где обещала «красивую» жизнь. Однако интересным оказалось то, что в 2001 году В. Б. Макаров подал иск в суд на руководство MI-6 из-за недостаточного для «красивой» жизни установленного ему пособия по инвалидности и добился компенсации в размере 124 тысяч долларов.
Часть 3. Телефонная история
3.1. Рождение правительственной связи
Большую работу по организации связи революционеры-большевики провели в канун октябрьского вооруженного восстания в 1917 году в Петрограде (ныне — Санкт-Петербург). Для руководства вооруженным восстаниям Петроградский Совет рабочих и крестьянских депутатов создал Военно-революционный комитет (далее — ВРК) под председательством Николая Ильича Подвойского, который размещался в Смольном институте. В состав ВРК вошел отдел связи, который отвечал за работу центральной телефонной станции Смольного института и поддержку прямых линий связи с регионами возможных военных действий.
С победой революции Петроградский Совет стал главным исполнительным органом нового правительства. Изменилось и назначение средств связи: из средств управления вооруженным восстанием они превратились в средства управления государственным аппаратом. Связь «Смольного» стала, собственно говоря, отправной точкой правительственной связи, потому что она стала использоваться исключительно для обслуживания высших государственных органов власти. В систему этой связи вошли центральная телефонная станция «Смольного», локальные станции, телеграф «Смольного» и Царскосельская радиостанция.
После образования высших органов государственного управления — Всероссийского Центрального исполнительного комитета (далее — ВЦИК) и Совета народных комиссаров (далее — СНК) — бывший отдел связи ВРК вошел в полном составе в аппарат ВЦИК. Главной задачей отдела, руководителем которого стал М. Ф. Андреев, теперь было обеспечение телефонной и телеграфной связью ВЦИК и СНК. В то время в каждом ведомстве не было возможности иметь своих специалистов связи, поэтому каждый надежный связист был на особом счету.
Председатель СНК В. И. Ленин настаивал на том, чтобы правительственная связь действовала бесперебойно в любых ситуациях, была качественной и, главное, обеспечивала секретность переговоров. Для выполнения этих требований в основу организации связи были положены следующие принципы: обеспечение связи по проводам, специальный отбор обслуживающего персонала, установление строгого порядка использования средств связи, применение специальных шифров и условных сигналов.
Во время гражданской войны в Советской республике активно развивалась военная связь. Были проведены мероприятия с целью обеспечения централизованного руководства военной связью и четким взаимодействием органов военной связи с учреждениями Наркомпочтеля — Народного комиссариата почт и телеграфов (далее — НКПиТ). В мае 1918 года в состав НКПиТ был введен отдел военной и военно-морской связи.
Основа правительственной связи была заложена в 1918 году при переезде советского правительства в Москву. Силами специалистов отдела связи ВЦИК, НКПиТ, а также Московской городской телефонной сети была спроектирована и построена сеть правительственной связи в Кремле. В сентябре 1918 года в телефонной комнате Кремля был установлен стономерной концентратор прямых линий «ЦБ-100/20».
В январе 1919 года для работы на концентраторе, который был установлен в телефонной комнате председателя СНК, были введены три должности телефонисток. С этого момента концентратор стал специальным коммутатором сети связи правительства, в который было включено 104 абонента. В августе 1920 года было принято «Положение об отделе связи» Кремля.
В сентябре того же года с целью улучшения руководства военной связью была введена должность чрезвычайного комиссара почт и телеграфов при Главнокомандующем Вооруженными силами Республики. В то же время при штабах фронтов были созданы почтово-телеграфные отделы НКПиТ, которые отвечали за обеспечение связи Главкома, штабов фронтов и армий. Военной связью в высшем звене занимались Центральное управление военных сообщений, НКПиТ и Главное военно-инженерное управление.
Месяцем позже СНК был утвержден высший орган руководства связью в стране — Верховная комиссия телеграфной связи (Верхкомтель). В 1918 году активно создавались радиомагистрали, которые связали Москву с наибольшими административными центрами республики, а также со столицами Франции, Германии и Турции.
В конце 1918 года народный комиссар (далее — нарком) почт и телеграфов Вадим Николаевич Подбельский (настоящая фамилия — Паппиевич) внес предложение в Управление делами ВЦИК о выведении переговорной станции Кремля из подчинения ВЦИК и объединении ее с городским телеграфным отделением при СНК в одно отделение связи. Руководитель делами ВЦИК согласился с предложением, и до конца января 1919 года появилось 29-е городское отделение связи.