Он — арестант. Лейтенант решил казнить его за позорную сдачу в плен и уже вытащил меч, однако один из сержантов предложил повременить. Как ни трудно поверить, Гото Денго куда здоровее их всех, а значит, годится в качестве вьючной скотины. Казнить его можно будет после встречи со своими, при большем стечении публики. Теперь он идет посреди отряда, несвязанный, с ролью кандалов и решеток успешно справляются джунгли. На него нагрузили единственный уцелевший ручной пулемет «намбу». Пулемет такой тяжелый, что никто другой не может его нести, и такой мощный, что никто не в состоянии из него стрелять. Всякого, кто нажал бы на спусковой крючок, разнесло бы в куски, источенное джунглями мясо полетело бы с костей в стороны.
Через несколько дней Гото Денго испрашивает разрешения освоить «намбу». В ответ лейтенант избивает его — хотя так обессилен, что не может никого как следует избить. Гото Денго вынужден помогать — кричать и складываться пополам, чтобы лейтенант думал, будто нанес чувствительный удар.
Примерно раз в двое суток с рассветом обнаруживается, что на ком-то из солдат больше насекомых, чем на его товарищах. Значит, мертв. Ни лопат, ни сил, чтобы копать, нет. Покойника оставляют лежать и бредут дальше. Иногда они сбиваются с пути и приходят на то же место, к почерневшим раздувшимся трупам. Когда начинает пахнуть тухлой человечиной, становится ясно: еще один день шли зазря. Однако в целом они набирают высоту, воздух уже прохладнее. Путь преграждает увенчанный снежными шапками хребет, сбегающий прямо в море. Если верить картам лейтенанта, надо перебраться через хребет, и окажешься на японской территории.
Птицы и растения здесь другие. Однажды, когда лейтенант мочится на дерево, из кустов выбегает огромная птица, вроде страуса, только покомпактнее и более яркая. У нее красная шея и кобальтово-синяя голова, из которой, как наконечник снаряда, торчит огромная шлемовидная кость. Птица подскакивает к лейтенанту и дважды пинает того в живот, сбивая с ног, потом изгибает длинную шею, кричит ему в лицо и убегает в джунгли. Костный вырост на голове, как таран, раздвигает ветки.
Никто не успевает выстрелить в птицу: все полумертвые и к тому же еще не пришли в себя от неожиданности. Солдаты смеются. Гото Денго хохочет до слез. Лапа, видать, у птицы тяжелая, потому что лейтенант держится за живот и не поднимается.
Наконец один из сержантов перестает смеяться и направляется к бедолаге. В нескольких шагах от лейтенанта он внезапно оборачивается к остальным. Лицо ошалелое, челюсть отвисла.
Из глубоких ран в животе лейтенанта хлещет кровь. Пока остальные собираются вокруг, тело успевает обмякнуть. Они некоторое время сидят и смотрят, потом, убедившись, что лейтенант не подает признаков жизни, идут дальше. Вечером сержант показывает Гото Денго, как разобрать и почистить «намбу».
Их осталось девятнадцать, но, похоже, все, кто был предрасположен к смерти в этих условиях, уже умерли. Два, три, пять, семь дней они не теряют ни одного человека. И это несмотря на то (а может быть, благодаря тому) что поднимаются в горы. Труд адский, особенно для тяжело нагруженного Гото Денго. Однако горный воздух прогоняет болотную гниль и тушит яростный огонь малярии.
Однажды вечером они выходят на край снежного поля. Сержант приказывает выдать всем двойной рацион. Впереди вздымаются черные пики, разделенные заснеженной седловиной. Спят, тесно прижавшись друг другу, и все равно некоторые просыпаются с отмороженными пальцами на ногах. Доедают последнюю провизию и начинают подъем.
Перевал почти разочаровывает своей легкостью. Ледник до того пологий, что солдаты и не замечают, как оказываются наверху, просто внезапно обнаруживают, что склон пошел вниз. Они над облаками; облака покрывают весь мир.
Пологий склон резко обрывается в пропасть. Она уходит вертикально вниз почти на тысячу футов — дальше облака, поэтому настоящую высоту не определишь. Вдоль обрыва угадывается какой-то намек на дорогу. Сначала все ново и увлекательно, потом становится однообразным, как любая местность, которой когда-либо проходили солдаты. Несколько часов спустя появляются проталины, облака уже ближе. Один солдат засыпает на ходу, спотыкается и катится по склону, временами на несколько секунд переходя в свободное падение. Когда он достигает облаков, его уже не различить.
Наконец восемнадцать спускаются во влажный туман. Каждый видит только идущего впереди, и то как серый, расплывчатый силуэт, словно ледяного демона из детских кошмаров. Повсюду торчат острые камни; тому, кто идет первым, приходится ползти практически на четвереньках.
Они обходят скрытый в тумане каменный выступ, когда передовой солдат внезапно кричит: «Противник!»
Кто-то из восемнадцати смеется, думая, что это шутка.
Гото Денго отчетливо различает английскую ругань с австралийским акцентом.
Слышится грохот, такой, что мог бы расколоть гору. В первые секунды Гото Денго думает, что это камнепад, пока не узнает очередь из чего-то большого и полностью автоматического. Австралийцы их обстреливают.
Они пытаются отступить, но каждый шаг требует времени. Сквозь туман несутся свинцовые дуры, ударяют в скалу. Осколки камня летят в лицо, в шею.
— «Намбу»! — кричит кто-то. — Давай «намбу»!
Однако Гото Денго не может стрелять, пока не найдет место, где встать покрепче.
Наконец он отыскивает уступ размером с большую книгу и расчехляет пулемет. В тумане не видно ни зги.
Наступает короткое затишье. Гото Денго выкликает имена товарищей. Трое сзади отзываются. Других не слышно. Затем появляется один.
— Остальные убиты, — говорит он. — Стреляй, не бойся.
Гото Денго палит из «намбу» в туман. Отдача едва не сбрасывает его со скалы, приходится упираться в каменный выступ. Он поводит стволом. Слышно, когда попадаешь в скалу, потому звук иной, чем когда пули уходят в туман. Целит в скалу.
Он расстреливает несколько лент без всякого результата, потом начинает двигаться вперед по тропе.
Налетает ветер, туман клубится и на секунду расходится. Залитая кровью тропа ведет прямо к высокому рыжеусому австралийцу с «томпсоном». Их взгляды встречаются. Гото Денго в более удобной позиции, поэтому стреляет первый. Австралиец падает с обрыва.
Два других, скрытых за каменным выступом, матерятся.
Один из товарищей Гото Денго выбегает на тропу, выставив вперед штык, и с криком «Банзай!» исчезает за скалой. Хлопок выстрела, два вскрика, и уже знакомый звук падающих с обрыва тел. «Черт! — кричит оставшийся в живых австралиец. — Нипы долбаные!»
У Гото Денго только один достойный выход из положения. Он бежит за выступ и дает очередь в туман, поливая скалу свинцом. Останавливается, лишь расстреляв боезапас. Никого. То ли австралиец отступил, то ли Гото Денго сбил его с обрыва.
К ночи Гото Денго и три его уцелевших товарища спускаются в джунгли.
Остов
Кому: root@eruditorum.orgОт: randy@epiphyte.comТема: ответТо, что Вы — мелкорозничный философ, у которого случайно оказались дружки в разведке, слишком большое совпадение, и мне трудно в него поверить.Поэтому я не отвечу Вам зачем.Однако на случай, если Вы беспокоитесь, позвольте заверить, что у нас есть свои резоны для строительства Крипты. И не только ради денег — хотя это и принесет много пользы нашим акционерам. Или Вы думаете, мы просто кучка компьютерщиков, которые случайно наткнулись на такую идейку и ничего не понимают? Это не так.P.S. Что значит «ковыряюсь в современных криптосистемах»? Пришлите пример.Рэндалл Лоуренс УотерхаузТекущие координаты в реальном пространстве, только что с GPS-карты в моем ноутбуке:8 градусов 52.33 минуты северной широты, 117 градусов 42.75 минут восточной долготыБлижайший географический объект: Палаван, ФилиппиныКому: randy@epiphyte.comОт: root@eruditorum.orgТема: Re: ответРэнди,Спасибо за Ваше странно ершистое письмо. Очень рад, что у вас есть хорошие резоны. Никогда в этом не сомневался. Разумеется, Вы никоим образом не обязаны ими со мной делиться.То, что у меня друзья в мире электронной разведки, не такое большое совпадение, как Вам кажется.Каким образом Вы стали одним из основателей Крипты?Потому что сильны в физике и математике.Как вы стали сильным физиком и математиком?Потому что стоите на плечах у тех, кто был до Вас.Кто эти люди?Мы зовем их натурфилософами.Равным образом мои друзья в разведке обязаны своими умениями практическим аспектам философии. У них хватает ума это понять и быть благодарным кому следует.P.S. В этот раз Вы не использовали для прикрытия адрес dwarf@siblings.net. Полагаю, сознательно?P.P.S. Вы написали, что хотели бы получить пример современной криптосистемы, над которой я работаю. Это похоже на проверку. И Вы, Рэнди, и я знаем, что история криптографии усеяна обломками дилетантских криптосистем, которые в два счета вскрыли умные дешифровщики. Вы, вероятно, подозреваете, что мне это неизвестно — что я просто очередной дилетант. Очень умно выманить меня из норы, чтобы Вы, Кантрелл и его единомышленники откусили мне голову. Вы испытываете меня — пытаетесь определить мой уровень.Отлично, через несколько дней я пошлю Вам еще письмо. Мне бы в любом случае хотелось, чтобы Тайные Обожатели попытались взломать мою систему.