атоши, ну или 0,6–0,7 биткоина за 10 Гигахэшей в секунду, а по весне цены упали, так как майнить становится всё сложнее.
Надо понимать, что онлайн-конторы, которые предлагают вложить 50 долларов в покупку «контракта», весьма часто оказываются лохотроном, который существует лишь за счёт притока новых вкладчиков, и никто там ничего не считает, кроме собственного профита. Честно говоря, вполне можно ожидать такого же поведения и от вышеперечисленных «больших» пулов.
По нашим расчётам, удалённый майнинг примерно в 2,5–3 раза дороже майнинга на собственных асиках и в 1,5–2 раза дороже хорошо настроенного майнинга на видеокартах. Хотя в случае майнинга на своём собственном (или рабочем) компе на одной слабой видеокарте удалённый майнинг может оказаться даже выгоднее. Дело в том, что свой комп не будет копать без перерыва: то электричества нет, то интернет сломался, то что-то перегрелось, то надо поиграть или посмотреть видос – а при работающем майнере это не получится.
Вместе с тем, в удалённом майнинге есть проблемы более глобального масштаба. 70 % вычислительной мощности находится в Китае, а тамошний регулятор постепенно затягивает не то что гайки, а даже и петлю на шее криптовалют: сначала запретили ICO, потом биржи, сейчас обещают заняться майнингом. В слабозаселённых районах Китая – Внутренней Монголии и Синьцзяне (это где уйгуры) – электроэнергия очень дешёвая, а места много.
Последствия реального запрета предугадать трудно. С одной стороны, это сильный удар по биткоину, его доступности и популярности. С другой стороны, его станут меньше производить, значит, он может и подорожать.
Стоимость оборудования намного дороже земли под ним, а стойки и сараи можно разместить в любом месте, где есть дешёвое электричество. Поэтому кто-то вывозит оборудование в другие страны (Монголия? Россия? Вьетнам? Таиланд?), кто-то сворачивает операции, а кто-то на слухи не реагирует. Вот и вы сначала подумайте, а потом действуйте.
Самая мякотка – это майнинг-вирусы. Они овладевают вашим компом и майнят тайком! Есть даже сайты (типа торрент-трекеров), которые умудряются майнить через браузер. Это когда вы открыли какой-то сайт, и загудела, завертелась и помчалась колесом ваша видеокарта, а денежки на Ламбу полились создателям сайта. Есть и более прикольный вариант, когда создатели сайта и не подозревают о том, что их сайты кому-то майнят крипту. Ну или подозревают, но ничего не делают. Даже видные сайты порой становятся (или прикидываются, что становятся) жертвами коварных хакеров: зоопарк города Сан-Диего, сайт трансляций борцунов UFC, куча порносайтов (ну, куда без этого, видели, знаем). Поговаривают, что кое-кто умудрился вставить майнер в ролик на YouTube. Летом 2018-го в исследовании антивирусной конторы McAfee Labs было упомянуто о 3 миллионах случаев скрытого майнинга. Скоро и холодильники начнут майнить!
Лечится это простым отключением JavaScript в браузере, ну или пользованием приличным антивирусом. Кстати, никогда не задумывались, почему антивирус жрёт так много ресурсов?
Ещё некоторые ребята майнят на работе. Занятие спорное, хотя поначалу может показаться прибыльным. Но, скорее всего, местный сисадмин вас поймает и придётся с ним поделиться. Или поймает сам Греф.[35]
3.6. Госрегулирование биткоина
Самый страшный кошмар для государства – это когда оно не знает, сколько у вас денег и куда вы их деваете. За это нам и нравится крипта. Идентифицировать владельца кошелька сложно, контролировать транзакции вообще невозможно (только если закрыть весь интернет).
У нас в стране такое страсть как не любят. Вдруг кто-то что-то не то отмывает? Вдруг финансирует что-то не то, когда надо то? Почему так мало денег достаётся Ротенбергам и как повару царя добраться до вашего криптокармана? Сразу чувствуется какая-то напряжённость. Лодка, понимаете, покачивается.
На самом деле, конечно же, не только у нас. На Западе за всем этим следят куда более строго. В Омерике недавно ловили кого-то за отмывание[36] через крипту и дали чуть ли не 25 лет. Летом 2017-го в Греции поймали то ли владельца, то ли создателя большой и уважаемой отмывочной криптобиржи BTC-e, а осенью в Костроме прикрыли какой-то обменник за обналичку. Видите, какой опасный рядок выстраивается? Америка – Греция – Кострома! Жуть берёт, так ведь и до нас доберутся!
Если серьёзно, путь различных государств к регулированию крипты наполнен понятным количеством противоречивых решений и заявлений даже в рамках одной страны. Это логично: все участники процесса дико спекулируют на всём, что связано с криптой, и решения эти всегда продиктованы прежде всего коммерческими интересами решающих (как и в других отраслях); и лишь во вторую очередь – некими понятиями о справедливости и полезности для простых граждан.
На практике получается, что правительства разных стран то запрещают, то разрешают те или иные возможности для криптоиндустрии, но авторы затрудняются с определённостью сказать, запрещена ли криптовалюта на этой планете или разрешена. Стран с чётко определённой политикой крайне мало, большинство развитых и не очень государств, включая Россию-мать, находятся на перепутье, и правая рука неистово колотит по левой. Да, открытую куплю-продажу всем финансовым институтам запрещают, ибо это невесть что – слать друг другу бабки за какой-то воздух. Такое допускать довольно опрометчиво, поэтому на фразу «покупка криптовалюты» у менеджеров в банках немедленно случается припадок с пеной изо рта.
При этом если покупать и продавать у себя в офисе за наличные, дяденьки в погонах не прибегают, и офисов таких развелась уйма, от порядочных до опасных для жизни. Криминальные деньги и операции по обналичке и перегону финансов за рубеж активно проникают в крипту, и вот вам интересный эффект: если два года назад про кого-то говорили, что он «занимается криптовалютами», то обычно это был программист. Сейчас после этой фразы вас могут познакомить с лютым барыгой, который не сможет вам даже примерно объяснить, зачем нужен Ethereum.
Конечно, и технологии, верные криптоанархическим идеалам бесконтрольных платежей, не стоят на месте. Теперь вместо слишком прозрачного биткоина у людей есть Monero, Dash и Zcash, которые хитроумно (каждая по-своему) миксуют платежи, номера кошельков для каждой транзакции создают разные, и даже суммы переводов тоже могут быть ловко спрятаны. Естественно, для обычной серой бюрократии гораздо удобнее традиционная банковская система с жёсткой отчётностью в ЦБ и Финмониторинг. А то вдруг вы разбогатеете, а мужики-то не знают!
Но государство и волнуется за нас с вами тоже (по правде!). Во-первых, по миру развелось огромное количество кухонь[37], которые «биржевые» котировки просто-напросто рисуют. Первый признак кухни – это бонусы на депозиты, которые она и не планирует возвращать.
Во-вторых, некоторые суды уже пытаются вернуть[38] блокчейн-транзакции, а это значит, что они их по крайней мере признают и даже пытаются защитить права граждан – владельцев криптовалют.
В-третьих, в 2017 году случился дичайший и повсеместный рост ICO – сбора денег с населения с целью финансирования новых блокчейн-проектов. Но об этом в следующей главе.
Глава 4ICO: Как рождаются проекты на блокчейне
4.1. История появления ICO
Первое в истории ICO провёл токен MasterCoin, теперь он называется Omni, хотя какая уже разница – не взлетел. Это произошло в июле 2013 года и тогда 500 тысяч долларов (в битках это было 5000 монет) были заметной суммой для крипторынка. В 2014 году эта монетка занимала 7-е место по капитализации криптовалют, но потом отъехала: появилось много всего нового и более интересного.
Из второй главы вы помните, что первое реально большое успешное ICO провёл Виталик Бутерин: он привлёк больше 30 тысяч биткоинов (более 18 млн долларов на тот момент), обменяв их на 12 миллионов премайненных монет эфира.
Весь 2016 год рынок ICO постепенно раскачивался – росли объёмы и росло количество проводимых размещений. Если в 2014–2015 годах ICO было единичным прецедентом и, помимо Ethereum, размещения собирали меньше миллиона долларов и проходили примерно раз в месяц, то уже летом 2016-го ICO собирали в среднем по 5–10 млн долларов (за вычетом печально известного TheDAO, конечно же). А более-менее приличных проектов в месяц было около пяти.
В 2017 году рынок будто прорвало: новые проекты выходили на рынок чуть ли не каждый день. Средняя цифра сборов успешного ICO быстро перевалила за 20 млн долларов, появились исполинские проекты, красиво поднимавшие за сотню лямов, а разного рода проекты-однодневки, не собравшие ни копейки, к осени уже невозможно было посчитать[39]. Чтобы оценить размер рынка, достаточно сказать, что на конец лета 2017-го, в «золотые времена ICO», когда невероятная наглость организаторов ICO ещё не поглотила все рекламные площадки и почта ещё не ломилась от тысячи одинаковых предложений «влошиться», всеми ICO (вместе взятыми) было собрано более 2,4 млрд долларов.
Возникла целая индустрия по раскрутке новых проектов: куча сайтов и телеграм-каналов с рейтингами новых предложений, огромное количество студий и медиаресурсов, ежедневные митапы и конференции. Они рассказывали миру о новых чудесных ICO, собирая огромное бабло за рекламу и продвижение. И оно реально работало: по сравнению с 2016-м рынок вырос в 40 раз! Итого, на данный момент проведено чуть ли не полтысячи разных ICO, из которых порядка 10 % представляют собой что-то осмысленное, 80 % никогда не взлетят, а ещё 10 % и вовсе оказались разводом лохов. И это мы проанализировали только те, которым удалось что-то собрать! По состоянию на март 2018 года более 70 % проваливаются, и эта цифра будет только возрастать, пока не приедет однажды к стандартной статистике выживаемости стартапов.