Сила привела их на Малакор, в древний Храм ситхов. Привела найти то, что поможет победить инквизиторов, поможет победить самих ситхов раз и навсегда. И Эзра был захвачен желанием сделать это настолько, что забыл обо всём. У подножия Храма они разделились, Кейнан с Асокой погнались за инквизитором, и Эзра отпустил их, полагая, что отлично справится сам, всего-то — выбраться из катакомб, в катакомбы он что ли никогда не проваливался. И там, в тёмных переходах заброшенных руин, он встретил Мола — того, кого когда-то звали Дарт Мол и кто ждал своего часа, чтобы завладеть оружием Храма и уничтожить тех, кому когда-то служил. И Эзра поверил ему, сколько Кейнан ни предупреждал его об опасностях Тёмной стороны, когда Мол пообещал помочь открыть тайны ситхов — он поверил, когда Мол учил его использовать Тёмную сторону Силы — он слушался, и даже уже почти понимая, с кем имеет дело, увидев страх и недоверие в глазах Асоки и Кейнана, даже тогда он продолжал верить Молу, убедил Кейнана довериться ему, и конечно Кейнан сделал это, потому что Эзра сказал «верь мне». И этого было достаточно. Теперь он бы всё отдал, чтобы этого было мало. Потому что Мол обманул его, как и предупреждал Кейнан. Обернулся против них, и Эзры не было рядом, когда он напал на Кейнана и выжег ему глаза. Асока спасла Кейнана, но и её Эзра подвёл, из-за него она навсегда осталась там, дав им потом время уйти от Вейдера. И всё равно его учитель защищал его до конца, пришёл за ним, когда Эзра понял, что натворил, нашёл даже во тьме своей слепоты, и, зная, кто в ней виноват, не отступился от него. И этого Эзра не мог себе простить.
После этого Кейнан впервые отдалился от него и Эзра не знал, что ему делать. Он был так зол, всё время после этого, так одержим злостью и сознанием своей вины, что в результате обратил эту злость и на самого Кейнана. Верней — обратил бы, если бы Кейнан позволил, но он просто ушёл. Был рядом там, на Фантоме, когда Эзра рыдал, а Кейнан прижимал его к себе и говорил тихо, грустно и спокойно, как всегда: всё закончилось. И Эзра хотел сказать «прости меня», но не мог выговорить ни слова, а Кейнан не обвинял его ни в чём. А потом так же, без обвинений, просто ушёл, и Эзра остался один со своим горем, стыдом и яростью. Теперь я должен защищать его, думал он, и их всех. И тогда он простит меня. Они все простят. И он делал всё, что мог. А Кейнан помогал ему, чем мог, но всё, что чувствовал Эзра рядом с ним — боль и печаль. И он тренировался ещё сильнее и заглушал чувства Кейнана своей злостью. Но он не возвращался. Всё так же сидел на песке и смотрел невидящими глазами на закат. И Эзра уходил искать ответы в голокроне ситхов, который такой страшной ценой всё же добыл на Малакоре, потому что его учитель больше не отвечал ему. Будь сильнее, учил его голокрон, и вернёшь, что потерял. Покажи, на что ты способен, и они увидят. И он увидит, кем ты стал, пусть его и не было рядом, тебе это и не нужно, ты справишься сам, не впервой.
И справился я, конечно, на отлично, думал Эзра. Добился уважения и признания, которых так жаждал, возглавил операцию, и с блеском чуть не угробил Сабину, Зеба и Чоппера, угробил Фантом и угробил бы себя, если бы он не пришёл за мной. Он помнил, как прижимался к металлу падающей в пропасть станции, понимая, что уже никто не успеет его спасти. И больше не было ничего — ни Силы, ни Тёмной стороны, ни злости, и как впервые после Храма ситхов он звал Кейнана, выкрикивал в пустоту его имя и спрашивал — где ты? И он пришёл за ним. После всего, что Эзра натворил, после Мола и всего, что было потом, он вернулся за ним.
Может, были учителя и получше Кейнана, Эзре это было доподлинно не известно, но и не особо интересно, потому что для него не было никого лучше. У него был Кейнан Джаррус — человек, который любил его сильнее, чем когда-либо кто-либо любил Эзру Бриджера. Человек, который был готов умереть за него без раздумий. Человек, который был рядом, что бы ни случилось и что бы ни сделал Эзра. Потому что не было ничего, что могло бы разорвать связь между учителем и учеником. «Я всегда возвращаюсь, Эзра».
2. Джедай
Прошло очень много лет с тех пор, как Кейнан в последний раз чувствовал что-то подобное — столько же, сколько прошло со дня смерти его учителя. Чувство, когда Сила связывает двоих. Честно признаться, он бы, пожалуй, предпочёл, чтобы Сила решила иначе, и раз уж ему суждено было встретить юного джедая и сделать его своим падаваном, хорошо бы это был кто-то менее гиперактивный, упрямый, заносчивый и недисциплинированный, чем Эзра Бриджер. Но Сила не ставит перед тобой задачи, которые ты не способен решить, и, видимо, она достаточно высокого мнения о тебе, Кейнан Джаррус. Явно более высокого, чем ты сам. Определённо намного более высокого. Вот прям очень завышенные ожидания у Силы. Потому что я ума не приложу, что делать с этой лотальской белкой.
И он просто делал то, что помнил из уроков своего учителя, и то, что представлялось ему правильным. Всё равно поначалу ничего не получалось, и ему казалось, что он никудышный учитель, да и как ему быть хорошим, он сам так и не успел стать рыцарем-джедаем. Будет справедливо найти для Эзры настоящего мастера. Только тут вдруг выяснилось, что белка имеет своё мнение, что ей не нужен другой учитель, и Кейнан понял, что и ему не нужен другой ученик. Сила свела их — полуджедая, выжившего в войне, забравшей тысячи куда лучших, чем он, и мальчишку, который готов был хранить верность до смерти тому, кто добро посмотрел на него. Но уж что есть, то есть, у нынешнего мира не так много вариантов. Джедай предложил ученику выбор, и ученик его сделал. А джедай сделал свой, протянув руку ученику. И теперь это его ответственность, да пребудет с ними обоими Сила. Может, у меня в учениках и белка, но это моя белка и я сделаю из неё джедая. Хотя бы не хуже себя.
— Меня бы кто поучил, — жаловался он Гере, когда Эзра совсем отбивался от рук.
— Твой учитель всегда с тобой, — мягко отвечала она, положив руку ему на плечо. — Ты сам много раз говорил мне — Сила с тобой, она никуда не делась, она здесь, везде, в тебе, — и она прикладывала ладонь к его груди, а он благодарно накрывал её своей. — Прислушайся к ней, как делаешь всегда. И ещё — прислушайся к нему.
— Я не знаю, это он не слушает меня, или я его, иногда я уже не понимаю.
Она качала головой и почти умилённо улыбалась.
— Ты так волнуешься, Кейнан, что не замечаешь, как он смотрит на тебя. Просто будь тем, кого он хочет в тебе видеть — тем, кому он дорог и кто заботится о нём. Ведь это так и есть?
— Да, — отвечал Кейнан, — так и есть.
— Вы очень похожи, — говорила Гера и смеялась, а он смотрел на неё, не понимая, шутит она или нет.
Постепенно они начинали понимать друг друга, доверять друг другу, и даже когда было тяжело, Кейнан был счастлив так, как не был все эти годы. Он не хотел говорить этого Гере, боясь обидеть её, но с Эзрой впервые после войны он чувствовал себя по-настоящему не одиноким. И это наполняло его сердце радостью, но вместе с ней приходил страх, и к нему он оказался не готов.
«Учитель и ученик ближе друг другу, чем братья и сёстры, чем мужья и жёны, чем родители и их дети, но оба они — джедаи и не должны забывать об этом. Учитель должен быть готов пойти на всё, чтобы защитить своего ученика, но не вправе позволять своему страху сдерживать его. Поддаваясь страху, ты научишь падавана лишь пестовать его собственный».
Так учили его и теперь он вспоминал это, но был бессилен перед собственным страхом за Эзру. Его не пугало то, что Эзра может не вернуться со своего испытания в Храме джедаев — он верил в белку. Не боялся, когда учил его устанавливать связь с дикими животными — я знал, что белка найдёт общий язык с родной средой, говорил он Гере потом. Но когда появился инквизитор — тут страх охватил его, потому что он понимал, с чем имеет дело. Одно неверное движение, один пропущенный выпад, он откроет Эзру на мгновение и потеряет его. И когда это случилось, когда Эзра упал в темноту, что-то будто щёлкнуло в Кейнане, освободилось, растворилось в охватившей его боли и исчезло. «Мне больше нечего бояться», — сказал он инквизитору и увидел в его расширившихся глазах, что инквизитор понял. Кейнан Джаррус оказался лучшим джедаем, чем думал о себе сам, и, снова потеряв всё, он не заменил это ненавистью и жаждой мести, он не искал, чем заполнить пустоту в своём сердце, потому что знал, что её не заполнить ничем. Как узнал в этот момент и то, что, потеряв всё, ты больше не нуждаешься и в страхе.
Эзра выжил и окликнул его со спины, Кейнан повернулся к нему, и радость вернулась, и там, где раньше был страх, теперь была только она.
Чем дольше они были вместе, чем сильней становился Эзра, чем лучше он начинал понимать Силу, тем прочней становилась их связь и тем ближе они становились. Не дальше от других, думал Кейнан, но ближе друг к другу. И всё же от других чуть дальше, он понимал это. Когда-то такой и была его жизнь — со всем миром и отдельно от него. Потом Ордена джедаев не стало, не стало его учителя, никого не стало, и он, одного за другим, нашёл своих друзей. Он всегда чувствовал, что отличается от них, это нисколько не мешало ни ему, ни им — все люди разные, и он просто тоже разный. Но всё же он был один. Гера понимала. Он не говорил ей, по крайней мере не такими словами, но она понимала. Из неё бы вышел отличный джедай, лучше него. Без всякой связи с Силой она видела и понимала побольше некоторых джедаев. Она жалела его, и он принимал её жалость с благодарностью, она успокаивала его и придавала ему сил. Но Эзра словно вернул часть старого мира. Ничто не могло сравниться с тем, что они делили, с пониманием Силы, с тем, чтобы стоять перед армией врагов со световым мечом в руке не одному и знать, что тот, кто рядом с тобой, понимает каждое твоё движение. Может быть, они остались одни в целом мире. И это неважно, пока их двое.
Прошло два года с тех пор, как Эзра присоединился к ним, когда Кейнан заметил перемену в себе, и ещё немного, прежде чем смог себе признаться. Это ничего не меняло, не могло и не должно было ни при каких обстоятельствах ничего изменить, но именно поэтому он не мог себе лгать. Два года назад Эзра был ещё почти ребёнком, и только ребёнка Кейнан в нём и видел, но за два года многое изменилось. Он знал, что давно любит его, полюбил почти сразу, но теперь эта любовь изменилась и стала тем, что никогда не должно стать реальностью. Это было как потерять его снова, но ведь вовсе не так. Он здесь, ближе, чем когда-либо, и с годами эта связь будет становиться только сильнее, и всё, что Кейнан любит в нём, всегда будет с ним. Он знал, на что соглашался, становясь джедаем. С самого начала его ждала жизнь, в которой не должно было быть места любви. Он мог отказаться от этого, когда Орден был уничтожен, мог отвернуться от своего прошлого, и почти сделал это, но всё же нет. И благодаря этому встретил Эзру. Эзра мог не быть его учеником, и тогда он снова мог бы сделать выбор, но Эзра им стал, и только поэтому Сила свела их, и так круг замыкается.