– Освобождаем остальных! – крикнул Тедрос Хорту, который, подхватив принца, уже несся прыжками по коридору к другим камерам. Бодхи и Лейтан тоже поднялись с пола, потянулись было следом, но Хорт прикрикнул на них:
– Оставайтесь на месте и вызывайте стимфов, дурачье!
Бодхи повернулся к дыре в стене камеры и выпустил в небо несколько синих вспышек, целясь над головами пиратов, начинавших спрыгивать в темницу сквозь то же отверстие.
Вновь грязь и пыль затуманили шар Агаты, скрыли изображение. Она успела лишь увидеть, как Лейтан отбивается от охранников парализующими заклятиями – точнее, пытается отбиться, потому что слишком уж слабым было свечение его пальца, чтобы совсем остановить их. Один из пиратов прорвался вперед, схватил Лейтана за руку и заломил ее, закрыв от Агаты все дальнейшее своей спиной.
А тем временем изображение внутри кристалла стало еще вдвое бледнее. Агата с трудом различала смутные тени, связь готова была прерваться в любую секунду.
Донесся неистовый рык Хорта, а затем звон металла. Вразнобой зазвучали голоса.
– Сюда! – кричал Тедрос.
– Осторожно, Николь! – вскрикнула профессор Доуви. – Оглянись за спину! У тебя там сзади…
– Лапы свои убери от меня! – взвизгнула Кико.
А затем все голоса утонули в пронзительных криках стимфов.
Снова поднялась пыль столбом в темнице, скрыла все в хрустальном шаре Агаты. Кристалл еще раз сверкнул, и пыль превратилась в серебристое мерцание, из которого медленно соткалось призрачное лицо…
– Я их больше не вижу, – сказала Агата.
– Стимфы слишком поздно появились, – вздохнула побледневшая принцесса Ума. – Они не смогут всех унести оттуда.
– Как не смогут? – заволновалась Агата. – Должны! Если мы кого-нибудь оставим там, Райен их поубивает!
– Нужно отправляться туда самим, – отрезал Кастор и решительными шагами направился к выходу. – Мы должны помочь им…
– Все равно не успеешь до них добраться, – возразил Юба.
Кастор остановился.
В библиотеке повисла тишина, молчали все – и преподаватели, и студенты.
Глубоко вдохнув, Агата посмотрела на свою армию.
– Возможно, мы до них добраться действительно не успеем, – сказала она. – Но я знаю того, кто успеет.
– Ты переоцениваешь ее склонность творить добро, Агата, – покачала головой профессор Анемон. – Прежде всего она будет спасать саму себя, чего бы это ей ни стоило. И ей совершенно все равно, кто там останется. Вот увидишь, она вернется в Школу с первым же стимфом.
Агата ее не слушала. Почему? Да потому, что много раз в жизни убеждалась в том, что дружба не поддается объяснению. Во всяком случае, такая дружба, как у нее с Софи. Некоторые нити, что связывают людей, слишком крепки, чтобы другие могли понять это.
Она вновь посмотрела в хрустальный шар, где быстро таял, исчезал серебристый призрак. Пожалуй, если быстро попросить, его хватит еще на одно желание…
– Покажи мне Софи, – приказала Агата.
Вновь поднявшись на крышу, Агата прислонилась к зеленой статуе короля Артура, продолжая думать о его сыне.
Тедрос не может быть среди тех, кто остался в Камелоте.
Он найдет, обязательно найдет дорогу к ней.
Так же, как она сама всегда находила дорогу к нему.
Из глубокой задумчивости ее вывел чей-то голос:
– Летят! Летят!
Агата отлепилась от покрытой жесткой листвой статуи и подняла глаза к небу.
Над Лесами, приближаясь к Школе, парили стимфы. Один за другим они спокойно преодолевали защитный барьер Мэнли из зеленого тумана, и становились видны темные фигурки сидевших верхом на птицах всадников.
Первокурсники и преподаватели тоже высыпали на крышу, встали позади Агаты и радостно загалдели.
– Они спасены! Мы победили! Да здравствует Тедрос! Да здравствует Школа!
Агата вместе с ними не кричала, она сосредоточенно считала тех, кто вернулся на стимфах.
Эстер… Анадиль… Дот…
Беатриса… Рина… Кико…
Бодхи… Лейтан… Деван…
Показались новые костлявые птицы, принесли новых всадников.
«Десять… одиннадцать… двенадцать… – мысленно считала их Агата. Крики за ее спиной становились все радостнее. – Пятнадцать… шестнадцать…»
Больше стимфов не было.
Агата подождала, пока первая волна стимфов приземлится на Большой Лужайке внизу. Посмотрела, как Эстер и Дот помогают сойти на землю окровавленной Анадиль.
Не сговариваясь, студенты и педагоги ринулись внутрь замка и дальше вниз, вниз по лестницам – помогать другим, кто приземлялся со второй волной.
Берт… Беккет… Ларалиса…
Агата вниз спускаться не стала, осталась на крыше, вглядываясь в зеленый туман, ожидая появления новых стимфов.
Небо оставалось пустым.
Не возвратились семеро.
Семь человек, которых Агата послала в самое пекло.
Семеро, спасти которых могла теперь только Софи.
У Агаты слезы потекли из глаз, когда она поняла, кого именно не хватает…
БАБАХ!
Над окрестностями Школы раскатился грохот, похожий на звук огромного, разбитого камнем стекла.
Агата посмотрела и увидела профессора Мэнли, беззвучно кричащего в окне башни директора Школы, студентов и учителей, спешащих с лужайки, чтобы укрыться в замке, окровавленных волков возле Северных ворот…
А затем она увидела брешь в зеленом защитном куполе, и шагающие сквозь нее ноги в тяжелых башмаках, и блеск стали…
Она повернулась и побежала к ведущей вниз лестнице.
Не время было сейчас оплакивать тех, кто не вернулся.
Потом. Все потом.
Потому что пока она прорывалась в замок Райена…
Люди Райена прорвались в ее замок.
В Школу Добра и Зла.
12ТедросСчастливая семерка
Погрузившись в холодную мутную воду, Тедрос наконец почувствовал себя чистым. Раскинув наподобие морской звезды руки и ноги в стороны, он медленно скользил под подернутой ряской поверхностью. Холод успокаивал избитое тело и замораживал мысли, позволяя забыть о том, что ожидает его на поверхности.
Но сколько ни задерживай дыхание, вынырнуть за глотком кислорода все же придется.
А вынырнув на поверхность, Тедрос всякий раз ловил ухом обрывки разговоров.
– …Вот если бы меня, а не тех мальчишек выбрали для вылазки под плащом-невидимкой Софи, мы спаслись бы…
Тедрос вновь нырнул под воду.
– …Ведь карты таро сказали, что в церкви появится призрак, а пузырь Агаты именно как летающий призрак и выглядел…
Назад, под воду.
– …Эх, нужно было уносить ноги именно тогда, когда я сказал…
Под воду, под воду!
Кожа Тедроса задубела от холода, сердце бешено качало кровь, дыхание становилось все более учащенным, мозги замерзли и совершенно не ворочались. Он мог видеть статую короля Артура – переломленную в зеленоватой воде, слегка размытую, с каменным Экскалибуром в согнутых руках. Тедрос знал, что эта статуя торчит вертикально, но сейчас ему казалось, что каменный отец наклонился вперед и смотрит на своего сына пустыми глазницами, в которых копошатся личинки и черви. Тедрос по-собачьи отплыл прочь, но отец не отставал, преследовал его, словно только что узнал, наконец, кто лишил его статую глаз… Раскрыл коварного труса и предателя… Продолжая отплывать дальше от каменного короля, Тедрос ткнулся в стенку бассейна и замер, глядя на приближающегося к нему отца.
А покойный король направил прямо в сердце Тедроса кончик своего меча и приказал:
– Откопай меня.
Задохнувшись, Тедрос выскочил, как пробка, на поверхность, разбрызгивая во все стороны воду.
Валентина и Айя сидели, прислонившись к мраморной стене Пещеры Короля, и Тедрос окатил их брызгами. За их спинами спокойно стояла на своем месте безглазая статуя короля Артура.
– Почему он плавает в этой грязной чарко… луже? – спросила Валентина.
– Мужская психология – это загадка, – ответил Айя, отжимая воду из своих огненно-красных, как у дьявола, волос. Впрочем, кто и когда видел, какие у дьявола волосы?
– Но ты-то как раз парень, тебе ли мужской психологии не знать? – хмыкнула Валентина.
– Впрочем, вы, женщины, ничуть не лучше нас, – покачал головой Айя, уклоняясь от прямого ответа. – Вот скажи, почему Агата не меня выбрала, чтобы надеть плащ-невидимку Софи? Ей же хорошо известно, что я буквально влюблен в этот змеиный плащ, но вместо меня она отдает его Бодхи и Лейтану…
– Да отстань ты уже, наконец, с этим плащом! – раздался новый голос.
Повернув голову, Тедрос увидел Уильяма и Богдена, они сидели у противоположной стены бассейна в одинаково грязных, испачканных травой рубашках.
– Мы уже несколько часов сидим здесь без еды, воды и всего прочего, а ты все бубнишь про какой-то змеиный плащ! – продолжил Богден. – Лучше подумал бы над тем, как нам отсюда выбраться, пока мы все здесь не перемерли!
– В таком случае прекратите этот треп и помогайте нам искать выход отсюда, – послышался голос профессора Доуви.
Тедрос развернулся в воде и посмотрел на декана Доуви и Николь, которые возились возле двери Пещеры Короля. Николь, присев на корточки, ковырялась в замке своей шпилькой для волос, а профессор Доуви выстреливала в дверь заклинаниями, но все они отскакивали от нее и гасли, рассыпавшись искрами в воздухе.
– Отсюда нет выхода, – проворчал Тедрос, вылезая, наконец, из бассейна погреться и просохнуть. Он подошел к Валентине, прислонился возле нее к стене и продолжил: – Отец установил вокруг этого зала магический барьер, чтобы скрываться здесь от настырных фейри. Это он сделал после ухода Мерлина. А то вы думаете, почему нас именно сюда перевели из разгромленной темницы? Пещера Короля потому так и называется, что папа превратил ее в укрытие на тот случай, если в замок кто-нибудь вторгнется. Враги могут весь замок захватить, но сюда, в Пещеру, ни один из них проникнуть не сможет. Так что раз уж мы здесь, то пиши пропало. Заперты надежнее, чем в тюрьме.