Я несколько раз пыталась послать тебе это сообщение…
Хорт подбежал, схватил орех и сжал ладонь. Створки каштана закрылись, и он замолчал.
Какое-то время Хорт и Ник простояли, напряженно замерев на месте, прислушиваясь к тому, что происходит за закрытой дверью кабинета.
Там все было тихо.
– Что это? – шепотом спросила Ник, указывая на сжатую ладонь Хорта.
– Беличий орех, – ответил он. – Безопаснее, чем письмо, потому что не оставляет после себя следов. Белки приносят такое сообщение, потом съедают орех, и, как говорится, все концы в воду. Мой отец в свое время держал таким образом связь с Крюком.
– Это послание было адресовано Мерлину. Мы должны услышать его! – сказала Николь. – А можно сделать так, чтобы орех говорил тише?
– Главная фишка в том, что послание на беличьем орехе невозможно сохранить, оно одноразовое, – пояснил Хорт. – Если открыть орех руками, он проигрывает послание в двадцать раз громче – это используют в тех случаях, когда хотят, чтобы сообщение услышали сразу многие. Ну, а открыть орех так, как это делает белка, когда под рукой ни одной белки нет, это…
Театральным жестом фокусника, собирающегося показать эффектный трюк, Хорт поднял каштан и положил его себе в рот. Края ореха приоткрылись, слегка раздвинули изнутри щеки Хорта, в его горло из каштана потекла струйка теплого воздуха. Хорт прикрыл глаза и приглушенным тоном начал произносить чьи-то чужие, вложенные в орех слова:
– Дорогой Мерлин, я несколько раз пыталась послать тебе это сообщение, но тебя не смогла найти даже белка госпожи Гримлейн, а ведь ее белки по праву считаются лучшими во всем Фоксвуде. Мне известно, что король Райен, мой бывший ученик, держит тебя в заточении как предателя, поддержавшего претензии Тедроса на трон Камелота. И хотя мне очень тяжело говорить об этом, но я уверена в том, что действия Райена были оправданными и законными. Хотя я и не подозревала, что он наследник Артура, но все же на протяжении ряда лет была деканом Райена и знаю его душу. После всего, что произошло, вы можете считать его злым, поскольку и ты сам, и твой подопечный Тедрос верите в то, что стоите на стороне Добра. Но Экскалибур выбрал королем Райена, а волшебный меч лгать не умеет. Этот меч, как и я, верит в то, что Райен станет великим правителем. Ты только посмотри, как он умеет справляться со своим братом, держать его в руках. Одного этого достаточно, чтобы доказать доброту души Райена.
Что касается бумаг Райена. Я знаю, что ты посылал своего лазутчика обыскать мой кабинет и найти их. Но, как тебе известно, сведения о моих учениках являются тайной, поскольку именно ты помогал мне составить зелье, делающее их души невидимыми для директора Школы Добра и Зла. (Между прочим, эти чаи я заставляю своих подопечных пить до сих пор, несмотря на то что директор Школы мертв; по-моему, любая бдительность в данном вопросе не будет излишней.) Какие бы дружеские отношения ни связывали нас с тобой в прошлом, ты не имел никакого права рыться в моем кабинете. Это называется преступлением и должно караться по закону. Впрочем, поиски твои были совершенно напрасны, потому что все бумаги, имеющие отношение к Райену, я держала вместе с документами его брата, а теперь перенесла в тайник, недоступный даже для твоей магии.
Я искренне желаю тебе всего наилучшего, Мерлин. Не знаю, в каком ты сейчас состоянии, но, поверь, чем скорее ты присягнешь на верность королю Райену, тем скорее окажешься на стороне Добра. ИСТИННОГО ДОБРА.
Удачи!
Орех размягчился во рту Хорта и скользнул ему в горло – сладкий и ароматный.
Проглотив орех, Хорт открыл свои глаза.
– Выходит, никаких бумаг здесь нет, – заволновалась Николь. – Она перепрятала их. Скрыла там, где нам их не найти, – она схватила Хорта за запястье. – Все, уходим отсюда, пока она не вернулась.
– Погоди, – ответил Хорт, опускаясь на пол рядом с разложенными на нем папками. Взял одну из них, на которой значилось: «КЕЙ». – Погоди, потому что здесь есть файлы друзей Райена. Это значит, что мы сможем из них узнать что-нибудь о нем, верно?
Он раскрыл кожаную папку. Николь опустилась рядом с Хортом, и они вместе прочитали первый из вложенных в папку листов бумаги.
Отец: слуга при дворе короля Дутры
Мать:?
Кей очень нервный, холодный, лишен эмоций, не испытывает любви к своим сестрам.
Отец считает, что это состояние у его сына временное. Говорит, что Кей любит Камелот и короля Артура. Хочет поступить в охранники в Камелоте.
Достигнута договоренность о его пребывании в доме Арбед – испытательный срок продолжительностью 1 год.
Хорт перелистнул страницу.
Райен и Кей. Постоянные ролевые игры на тему Камелота. Кей верит фантазиям Р., считающего себя королем. Другие, включая РЯ, издеваются над Кеем за то, что он верит Р.
Разлучить Кея и Р.?
Хорт перешел к следующей странице.
Кей. Выбран для испытания на роль охранника на стороне Добра.
Затем…
Кей и Р. Больше не разговаривают.
Остальные бумаги в папке говорили о том, что Кей успешно прошел испытания и зачислен для несения службы в королевском замке Камелота.
Хорт прикусил свою губу. Выходит, Райену еще в школе было известно о том, что он король Камелота. Правда, в школе ему не верил никто, кроме Кея. Но почему тогда Кей и Райен отошли друг от друга? Может быть, Кей перестал верить Райену? Чтобы позднее вернуться на сторону Райена? Пожалуй, это как-то может объяснить слова, сказанные Райеном около замка, когда Кей не смог поймать Агату: «Но если ты собираешься стать слабым звеном, особенно после того, как я вернул тебя…»
А почему декан Брунгильда поверила в то, что у Райена добрая душа? Потому что игнорировала его «фантазии», а потом оказалось, что она ошибалась?
Может, Райена в первую очередь и послали учиться в дом Арбед именно потому, что он настаивал на том, будто является наследником короля Артура. Родители, как и декан, считали, разумеется, это фантазиями, бредом, расстройством ума… Но почему во всей этой истории нет ни малейшего следа Яфета? Он-то куда затерялся?
– Хорт, – позвала Николь.
Он обернулся и увидел, что она держит в руках папку с надписью: «Арик».
На первой странице было написано:
Найден умирающим от голода в Лесах, один (возраст 8 или 9 лет).
Взят на воспитание в семью Магут (Арик впоследствии напал на их дочь, убивал домашних животных, в заключение спалил весь дом).
Помещен в дом Арбед для полной реабилитации.
Хорт перешел к следующей странице. Почерк на ней был гораздо грубее и неряшливее.
Проводит слишком много времени с РЯ.
Затем…
Попытки отделить их друг от друга не удаются.
Больше листов в этой папке не было.
– Кто это такой, РЯ? – спросил Хорт. – Ты же говорила, что Арик был дружен с Яфетом, или я ошибаюсь?
– Яфет это второе имя в РЯ, – ответила Николь.
– Как ты узнала? – удивился Хорт.
Николь показала ему пожелтевший от времени конверт.
Р. Яфету
Фоксвуд, Стропшир роуд, 62
Конверт уже был распечатан, и они прочитали вложенное в него письмо.
Дорогой Яфет!
Пытался писать тебе в школу. Вероятно, эта ведьма-декан утаивает от тебя мои письма. Потому что я напал на твоего брата. Хотя я имел на это полное право. Ты знаешь, что я имел полное право. Теперь меня выгнали из единственного дома, который у меня был. И лишили моего единственного друга.
Декан пыталась подкатить к семье, у которой я жил, но они скорее удавятся, чем что-нибудь скажут. А из школы меня выгнали в Леса, словно дикого зверя. Точно так же, как когда-то поступила со мной моя мамаша. Я тебе об этом рассказывал. Прошлое – это настоящее, а настоящее – это прошлое.
Теперь я в школе для мальчиков. Это старая Школа Зла.
Без тебя всё не так.
Я сам без тебя не тот.
Приди и найди меня.
Пожалуйста.
Пожалуйста.
У Хорта вспотели пальцы, которыми он держал листок. Письмо Арика встревожило его, хотя Хорт не мог понять почему. Быть может, потому, что, как оказалось, даже такой монстр и садист, каким был Арик, мог испытывать чувства. А может быть, так подействовала на Хорта строчка: «Я напал на твоего брата»? Ведь она означала, что история Райена и Яфета не только о двух братьях-близнецах. В ней присутствует еще как минимум один парень, вклинившийся между ними. Парень, ставший теперь призраком. Хорт с нетерпением взглянул на свою подругу.
– Я же говорила, что они были друзьями, – сказала Николь.
– Судя по письму, даже больше, чем просто друзьями, – заметил Хорт.
С улицы послышались голоса. Мальчишеский смех, пение.
Хорт, словно подброшенный пружиной, вскочил на ноги. Из окна кабинета он увидел, как они идут к дому – восемь мальчиков, а впереди декан Брунгильда.
И у всех на груди блестели значки со Львом.
– Сначала вскопаем лопатой землицу! – запевала декан.
– Да, да, да, – хором отвечали ей мальчишки.
– Потом принесем в ведерках водицу…
– Да, да, да!
Хорт и Николь дружно ахнули, посмотрели друг на друга, потом на разбросанные по всему полу папки. Времени наводить порядок не было. И возможности выскользнуть незамеченными из дома тоже.
– Пошли! – сказала Николь и потянула Хорта за собой к выходу из кабинета.
– Посеем затем золотую пшеницу…
– Да, да, да!
Внизу открылась входная дверь, пение оборвалось, зазвучали голоса Эмилио и Арджуна…
В следующую секунду их перекрыл третий голос, тот самый, что звучал из беличьего ореха.