А сама она — и восемнадцати нет. С отцом, продавцом и техником жила, начала учиться, недоучилась. Папахен, от большого ума залез в долги бандитам, отдать не смог, ну и в процессе выбивания долгов помер.
Ни образования, ни ранга, ни черта. Платьишко на ней — всё её имущество. Тут, в общем, и вправду со мной — скорее способ выжить. Потому что неорганизованная преступность процветает. И какая-нибудь подростковая банда её с месяцок попользует, во все дыхательные и пихательные, до утраты их пригодности. А потом пустит на органы на продажу. В общем, примерно такой расклад она озвучила, и был он похож на правду.
При этом, параноистый я проверял слова как техникой, так и эмпатией. Не врала, а мозглячих имплантов для вшитой программы “нагадить Брамаку” — просто не имеет. В общем, добрались мы до центральной лифтовой платформы Башни. С девчонкой этой не полетаешь. Ну и стали подниматься. Сама она несколько оживилась, смотря в прозрачную стену — очевидно, никогда свой ярус не покидала.
А я мысленно досадовал о некотором крахе планов: думал с Рапуса стрясти всякого, а получил рёву-корову. Симпатичную, но всё же… Да даже не уверен, что буду её сексом трахать — посмотрит с ужасом, задеревенеет, например. А у меня на брёвна аллергия. И ужас или отвращение, эмпатия сработает.
С другой стороны — и хорошо. Несколько наблюдателей за мной на мобилях двигали, на приличном отдалении. А Архив собирал данные. Так что даже неплохо, что займусь Башней попозже — сегодня займусь анализом по наблюдателям.
С такими мыслями и добрался до конуса, запустил девчонку внутрь, буркнул:
— Располагайся. Я на втором этаже, где тебе ночевать, подумаем вечером. Я — работать, — и потопал в плетельную.
9. Укрощение бороды
Засел я за разбор воздействий, выявленных Архивом. И параллельно приглядывал за девчонкой… как её там, Виолета? А, нет, Витела, вспомнил я, подтянув с кучи барахла листок контракта. Колхозник прописал долг, и даже подсунул контракт девице на подпись.
Вроде и неприятно, но в данном конкретном случае, в социуме станции — проявление заботы и расположения. Что в очередной раз подтверждает, что я достаточно высокопоставлен, силён, независим и полезен, чтобы мафиозо не опасаться.
Прада, мой поступок лишил меня возможных помогальщиков из бандитов. Ну да и чёрт с ними — обойдусь. В плане “лазеек” — ничего не скажут, это и из визуального осмотра понятно. В плане магии — самому надо смотреть. Ну а уязвимость через людей — не те в колхозе связи и уровень, чтобы контролировать людей из Башни Врат. Судя по воротам, Башню покидают только высокопоставленные специалисты, типа планктончика. А за таких Рапуса и его команду быстро и без разговоров вывернут наизнанку.
Так что на нижних ярусах — только магический осмотр. Для чего мне бандюги нахрен не сдались.
Девчонка же, тем временем, рухнула в кресло для посетителей. Поджала ноги, посидела, порыдала. Точно плакса-вакса, определил я. Причины понятны, но рыдает же бесконечно!
Но, вроде, успокоилась. Стала бродить по мастерской, разглядывая станки и приборы. Ничего не трогала, даже руки за спиной сложила. Ну и умница, хоть и рёва-корова. А у меня доклад Архива.
И выходило, что эфирного наблюдения за мной не велось: ну, это я в целом и сам понимал, почувствовал бы. Но вот направленные микрофоны и камеры были. Чисто пассивная, но высокотехничная слежка, которую Архив смог выявить по колебаниям информации в кристаллическом эфире, направленное внимание. Ну и локализовать исключительно за счёт моего мотыляния. У наблюдателей просто не было вариантов, когда я заложил круг вокруг Башни: либо приблизиться, либо потерять меня из виду на ощутимый срок.
Что хорошо: я могу магичить, и это не зафиксируют. Что неважно — проблема с разговорами. Но это прекрасно решается: прибор, как и всё на станции, на эфире, но работает не с эфиром, а с колебаниями. Так что прямо тут, не отходя от компа, я очень немузыкально и хрипло напел матерный посыл всяким не в своё дело лезущим, слова не понимающим и своего слова не держащим. Вышло замечательно: одновременно пискляво, басовито, хрипло. И ОЧЕНЬ фальшиво, я старался. Записал эту арию, замедлил раза в полтора, обработал. И стал возиться с зачарованием, работая напрямую эфиром, даймоном. Но используя наработки станции и знания Брамака. Выходило, прямо скажем, на заглядение. Если бы ещё не сучья, практически нестерпимая душевная боль при колдовстве — вообще бы всё замечательно было.
И обзавёлся весьма и весьма дельной фигулиной: артефактиком, на эфирных слёзках создающим вокруг меня упорядоченные колебания в трёхметровой сфере. Для человеческого слуха — просто тишина. А вот для технического подслушивателя — протии-и-ивное, зану-у-удное, га-а-адкое завывание, с посылом нахер и прочие места. Куда всяких излишне любопытных посылают.
Сделал я браслетик на руку, полюбовался, потянулся… И уставился взглядом в розовую, выпучившую на меня синие глазищи физиономию на пороге.
— Давно стоишь? — лениво уточнил я.
— Пару минут, уважаемый господин Брамак. Я не хотела вам мешать.
— Ну и хорошо, что не хотела, — одобрил я, поднимаясь. — Э-э-э… — немного завис я, а потом до меня дошло и я заржал.
Дело в том, что когда я поднялся из-за терминала, Витела пискнула, из розовой стала натурально бордовой, закрыла ладонями глаза. Впрочем, любопытный глаз сквозь растопыренные пальцы поблескивал.
Дело всё в чисто Беловодской привычке: одежды улучшенные люди не использовали. С учётом продуманного и отточенного организма, кожного покрова и кожных желёз — одежда просто была вредна. Носились только биодоспехи, слой насыщенной эфирной плоти. Как мне кажется — рабочий инженерный скафандр биоцивилизации, разработанный ещё до краха этой самой цивилизации. Но скафандр или доспех — это совершенно отдельный момент. И, в своё время намучившись с непроизвольными реакциями, я перестал обращать на всеобщую наготу внимание. Ну и сам привык ходить без одежды: и вправду удобно.
Да и Отмороженный дома тряпками не злоупотреблял, просто сейчас для меня раздеться дома и одеться, выходя или встречая какого-нибудь гостя — совершенно естественный, автоматический процесс. И вот, попёрся я в плетельную, на ходу раздеваясь. И разделся догола, ну и даже не обратил на это внимания. При том что в социуме станции нагота не была однозначным табу, но, в отличие от Беловодья имела однозначную связь с половым сексом.
И вот сейчас девчонка стоит, подглядывает сквозь пальцы за деталями моего организма — табу нет, но определённые “приличные ограничения” на обнажёнку существуют. Не говоря о том, что хоть она сама и намекала на ударный труд дыхательными и пихательными, судя по психоэмоциональному состоянию, сама к этому не рвётся. Даже страх в некоторой мере есть. Как я подозреваю — из за неудачного “первого раза”, потому что на вторые и прочие у неё и времени толком не было.
Ну, в общем, смешно получилась, доржал я, слегка поиграл мышцой — она была, а что мне, стесняться, что ли? Распушил бороду, подкрутил ус, ну и наконец спросил:
— Хотела-то чего?
— А-а-а… простите…
— Прощаю, — ответил добрый я.
— Я хотела узнать, а… — замялась она, но тут её живот издал пояснительное гудение.
— Голодная? — уточнил я, а то мало ли, может, она знатная чревовещатильница или ещё что-такое.
Девчонка на это кивнула смущённо, руки от физиономии убрала.
— А почему вы?..
— Мой дом — мои правила. Хожу, как мне удобно. Мне удобно — голым, — честно ответил я. — Ладно, сейчас достану еду, поднимайся, — озвучил я, пройдя мимо девчонки и поднимаясь наверх.
Извлёк из шкафа пожрать… И не заржал только чудом! Поднялась, блин… Голая! Руками грудь и пах прикрывает, красная…
— Ты чего разделась? — хрюкнул я.
— Вы сказали — правила, — краснела девчонка.
— Ой всё, — просто махнул рукой я, плюхаясь за стол. — Питайся.
Присела, стала жевать. А я ел и разглядывал — что я, дурак на девчонку не попыриться? И такая… Ну вообще — испортили меня беловодки, сам себе признался я. При некоторой “нечеловечности” за счёт биомодификаций, каждая беловодка даст этой девчонке большу-у-ую фору в плане внешности. Тут и сиськи, пусть приближаются к третьему размеру, но слегка обвислые. И попа с жирком. И ноги коротковаты, а в промежности пусть не заросли, но волосы растут…
На этом я себя остановил — ну несправедлив я к девчонке. Вполне симпатичная, да и стесняется смешно. Правда, испорченность меня проявлялась и в эмпатии — она не хотела. И феромоном не фонила. Так что и у меня никакого особого желания не было.
Ну а внешность, как и было замечено — очень неплохая, но уже явная “дурнушка” в на мой взгляд. Так что допитались, я встал, девчонка дёрнулась.
— Мы займёмся сексом? — рубанула она.
— Хочешь — можно, — пробасил я. — Не хочешь — не займёмся. Хочешь? — на что она дёрнула головой отрицательно, но тут же закрыла ладонями рот, испуганно на меня лупая глазами. — Значит, не займёмся. Пойдём, — поманил я её за собой, отвёл в жилую гостиную с диванчиком, указал на него. — Твоё место. Инфотерминал, — тыкнул я в соответствующее приспособление. — Связь с людьми ограничена, доступ к инфоресурсам есть. Хочешь — фильмы смотри, хочешь — учись. Я — работать, — завершил я, потопав на второй ярус.
Занятно всё это, как в эротической комедии Мира Мороза. Или лубках с надписями Земного Края. Ну да и чёрт с ним. Мне надо ошиваться рядом, а желательно в округе Башни Врат. Не облетать по широкой дуге, а быть минимум в сотне метров. А это не так просто сделать, не привлекая ненужного внимания башенных. И наблюдателей от Шлода — от визуального наблюдения скрыться можно, но это вызовет совершенно нездоровую суету. Не говоря о том, что скрыть, ЧТО я делаю — осуществимо. Но мне надо скрыть, ГДЕ — а это уже сложности, пусть теоретически преодолимые, но нахер не нужные.
А, значит, нужно мне какое-то дело. Заказ или ещё что, подобное. В окрестностях Башни, причём желательно — на нескольких ярусах. Довольно сложно было бы… Если бы не память планктончика. Он жил на нижних горизонтах верхнего яруса, в жилом блоке примерно таких же межмировых купцов и соответствующей шелупони.