— А потом предпримет. — Она нетерпеливо взмахнула рукой. — И начнется война, а ему сейчас нужно строить и исправлять, а не ломать и жечь. И он не сможет победить: если он победит на поле брани, то утратит верность западных королевств. Победит он или потерпит поражение, Британия будет разделена и снова погрузится во тьму.
Да, это была бы настоящая королева. Она так же страстно хотела Утера, как и он ее, но не утратила способности думать. Она была умнее Утера, четче мыслила и, по-моему, духом была сильнее его.
— О, да, предпримет. — Я поднял руку. — Но выслушай меня. Я переговорю с королем еще до коронации. Он будет знать, что рассказанная тобой Горлойсу история — ложь. Он будет знать, что это я посоветовал тебе отправиться в Корнуолл. Он прикинется разъяренным и публично поклянется отомстить Горлойсу за нанесенную им при коронации обиду… И будет готов отправиться за тобой в Корнуолл, как только закончится пир…
— А тем временем войска наши спокойно покинут Лондон. Да, ясно. Я не поняла тебя сразу. Продолжай. — Она спрятала кисти рук в рукава голубого платья и взяла себя за локти, грудь ее при этом оказалась как бы в колыбели. Не такой уж она была холодной и ледяной, как казалась, эта госпожа Игрейна. — А потом?
— И ты будешь дома в безопасности, — сказал я, — и честь твоя, а также честь Корнуолла не пострадает.
— В безопасности, это верно. Я буду в Тинтагеле, и даже Утер не сможет прийти ко мне туда. Видел ли ты эту крепость, Мерлин? Скалы у того берега высоки и обрывисты, и от них ведет узкая скалистая перемычка, это единственный путь на остров, где стоит замок. Мост этот так узок, что пройти по нему может лишь один человек за раз, даже для коня там не хватает места. Тот конец моста, что обращен к суше, охраняется крепостью на главной скале, а съестных припасов и воды в замке хватит на год. Это самая мощная крепость Корнуолла. С суши ее не взять, а с моря не подойти. Если ты хочешь навеки спрятать меня от Утера, то лучшего места не подобрать.
— Так мне и говорили. Значит, туда-то Горлойс и отправит тебя. Если Утер последует за вами, госпожа, станет ли Горлойс сидеть за крепостными стенами вместе с тобой целый год, подобно пойманному в клетку зверю? И можно ли туда провести его войска?
Она покачала головой.
— Их туда не проведешь, и как военную базу этот замок использовать нельзя. Там можно лишь пересидеть осаду.
— Значит, ты должна убедить его, что если он не хочет отсиживаться, пока войска короля опустошают Корнуолл, то должен находиться за пределами этой крепости, там, где сможет бороться.
Она сжала ладони.
— Это он сделает. Он не сможет ждать, скрываться и оставить Корнуолл на произвол судьбы. Однако план твой непонятен мне, Мерлин. Если ты пытаешься спасти от меня твоего короля и свое королевство, то так и скажи. Я могу прикидываться больной, пока Утер не будет вынужден отпустить меня. Мы сможем уехать домой без оскорблений и кровопролития.
Я резко сказал:
— Ты сказала, что выслушаешь меня. У нас мало времени.
Она снова замолчала.
— Слушаю.
— Горлойс запрет тебя в Тинтагеле. Куда отправится он сам, чтобы сражаться с Утером?
— В Димилиок. Он в нескольких милях от Тинтагела, дальше по побережью. Это добрая крепость и там удобно воевать. И что потом? Думаешь, Горлойс не станет драться? — Она подошла через комнату к очагу, села, и я заметил, что она, впившись пальцами в колено, пытается унять дрожь в руках. — Или что король сможет прийти ко мне в Тинтагел, все равно, там Горлойс или нет?
— Если ты сделаешь, как я прошу тебя, то вы с королем сможете поговорить и насладиться обществом друг друга. И сделать это без опаски. Но, — добавил я, когда она резко вздернула голову, — это уже моя забота. Здесь я применю магию. Доверься мне в остальном. Просто доберись до Тинтагела и жди. Я приведу к тебе туда Утера. И обещаю от имени короля, что он не станет давать Горлойсу сражение и что после вашей с королем встречи королевские войска с миром покинут Корнуолл. А что будет потом, то в руках бога. Могу лишь открыть тебе то, что ведомо мне. Какая бы сила ни была во мне теперь, она у меня от бога, а все мы в его руках, чтобы строить и разрушать. Но я могу также сказать тебе, Игрейна, что явилось мне в видении пылающее пламя, а в нем корона и стоящий на алтаре, подобно кресту, меч.
Она вскочила на ноги и впервые в глазах ее появилось что-то похожее на страх. Приоткрыла рот, будто собираясь заговорить, затем опять сжала губы и повернула назад, к окну. И снова, как в прошлый раз, остановилась, немного не дойдя до него, но сейчас я заметил, что она чуть приподняла голову, как бы стремясь взмыть в воздух. Ей бы родиться с крыльями. Если она провела юность в стенах Тинтагела, неудивительно, что ей хочется летать.
Она подняла руки и откинула волосы со лба. Заговорила, как бы обращаясь к окну и не глядя на меня.
— Я все сделаю. Если я скажу ему, что у меня будет ребенок, он отвезет меня в Тинтагел. Там родились все герцоги Корнуэльские. А потом мне останется лишь полагаться на тебя.
Тут она повернулась и посмотрела на меня, руки ее безвольно упали.
— Если бы мне хоть раз поговорить с ним… хотя бы поговорить… Но если через меня Корнуолл постигнет кровопролитие или последует гибель моего мужа, я проведу остаток моих дней в молитвах всем богам, какие только ни есть, чтобы и ты, Мерлин, умер, преданный женщиной.
— Я готов встретиться лицом к лицу с твоими молитвами. А теперь мне пора идти. Можешь ли ты кого-нибудь послать со мной? Я приготовлю тебе лекарство и пришлю его. Это безвредная смесь, можешь выпить ее без страха.
— С тобой пойдет Ральф, мой паж. Ты найдешь его в переднем покое. Он внук Марсии, и ему можно верить так же, как я верю ей.
Она кивнула в сторону пожилой женщины, направившейся открыть мне дверь.
— Тогда, если мне понадобится что-нибудь сообщить тебе, — сказал я, — это перешлет через него мой слуга Кадаль. А теперь спокойной ночи.
Когда я покинул ее, она все еще неподвижно стояла посреди комнаты, и вокруг нее плясали языки пламени.
6
Мы мчались в Корнуолл во весь опор.
Пасха в тот год наступила рано, раньше просто не бывает, поэтому зима только-только успела кончиться, а весна еще толком не наступила, когда темной ненастной ночью мы остановили коней на вершине утеса близ Тинтагела и стали всматриваться вниз, откуда бил в лицо пронизывающий ветер. Нас было всего четверо — Утер, я, Ульфин и Кадаль. Пока все шло гладко и в соответствии с планом.
Приближалась полночь на двадцать четвертое марта. Игрейна в точности выполнила все мои указания. Я не осмелился в ту ночь в Лондоне отправиться прямиком к Утеру, опасаясь, что об этом донесут Горлойсу; да и в любом случае Утера было бы трудно добудиться. Я пришел к нему на следующее утро, когда он принимал ванну и готовился к коронации. Он отослал слуг, кроме Ульфина, и я смог сказать ему, что именно следует сделать.
После спокойно проведенной благодаря снотворному ночи он выглядел получше, поздоровался со мной довольно приветливо и выслушал мой рассказ, не сводя с меня горевших нетерпением запавших глаз.
— И она поступит так, как ты сказал?
— Да. Она обещала. А ты?
— Ты ведь знаешь, что я все сделаю, — он посмотрел на меня в упор. — А теперь, может быть, ты мне скажешь, чем все это кончится?
— Я ведь уже говорил. Будет ребенок.
— А, ты про это. — Утер нетерпеливо пожал плечами. — Ты как мой брат, он ни о чем другом думать не мог… По-прежнему работаешь на него, да?
— Можно сказать и так.
— Что ж, полагаю, рано или поздно придется обзаводиться детьми. Но я имел в виду Горлойса. Что будет с ним? Здесь ведь есть риск, верно?
— Ничто не делается без риска. Ты должен поступить, как я — просто положиться на судьбу. Но могу уверить тебя, что имя твое и королевство переживут дело той ночи.
Короткое молчание. Он смерил меня взглядом.
— Раз так говоришь ты, этого, полагаю, достаточно. Я удовлетворен.
— И хорошо. Ты переживешь его, Утер.
Он вдруг расхохотался.
— Видит бог, парень, так-то я и сам могу напророчить! Он может прожить еще тридцать лет, да не очень-то он любит отсиживаться дома, когда идет война. Уже поэтому мне не хочется, чтобы кровь его пала на мои руки. Теперь насчет всего этого…
Тут он обернулся к Ульфину и начал отдавать приказания. Это снова был тот Утер, каким я его помнил — быстрый, немногословный и точный. Немедленно отправить гонца в Каэрлеон, размещенным там войскам следовать в Северный Корнуолл. Сам Утер отправится туда прямо из Лондона как только сможет, он выедет на место расположения войск с маленьким отрядом личной гвардии. В пути он будет почти наступать Горлойсу на пятки, хотя тот отправится сегодня, а королю предстоит принимать участие в празднествах по поводу коронации на протяжении еще четырех дней.
Еще одного человека следует немедленно отправить по предполагаемому пути нашей поездки в Корнуолл — пусть позаботится о том, чтобы на всем протяжении для нас были подготовлены подставы добрых коней через короткие перегоны.
Дела, таким образом, шли примерно так, как я и намечал. Я видел Игрейну на коронации, тихую, собранную, прямую, с опущенными долу глазами и такую бледную, что не встреться я с ней предыдущей ночью, сам поверил бы в ее рассказ. Никогда не перестану дивиться женщинам. Даже обладая магией, невозможно прочесть их мысли. Будь это герцогиня или шлюха, ей не нужно ничему учиться, чтобы провести нашего брата. По-моему, так же обстоят дела с рабами, живущими в постоянном страхе, и с теми животными, что инстинктивно изменяют свой облик ради спасения жизни. Она сидела на всем протяжении той долгой, блестящей церемонии как бы вылепленная из воска, который в любой момент может растаять и расплыться; потом, позднее, я видел мельком, как она, поддерживаемая своими женщинами, покидала толпу, в то время как нарядная процессия медленно двигалась в зал, где были накрыты столы для пира. Когда винные пары уже заметно ударили присутствующим в голову, я увидел, как Горлойс незаметно покинул пиршественный стол, выйдя из зала с одним-двумя пирующими, которым понадобилось ненадолго удалиться по естественной надобности. Но он не вернулся.