— Разумеется, — она умолкла на мгновение, наслаждаясь тишиной и оценивая, стоит ли беспокоиться или нужно ещё подождать. Ах, если верить Гаю, этот мальчишка был таким достойным советником, два или три месяца руководил страной, пока Магнус не вернулся и не отобрал его власть… А он ведь просто болтлив и надменен!
Амара скользнула взглядом по обрубку его правой руки — опять кровь на бинтах, сколько же можно?!
— Ещё новости есть? — она сделала глоток своего чудного напитка — сидр принесла Нерисса, и это было самое вкусное из того, что можно добыть в Лимеросе.
— Мой отец, господин Гарет, отправил сообщение…
— Прочти вслух.
Он развернул пергамент, случайно сбросив несколько листов бумаги на пол, и начал читать.
«О, великая императрица, нет предела моему счастью — и я поздравляю вас с тем, что вы стали супругой моего драгоценного короля Гая, истинного друга и великолепного правителя! Он ни слова не проронил о том, что прибыл в Митику, но я должен высказать свою предельную преданность Вашему Величеству и обязуюсь служить Вам и выполнить каждый приказ из всех, что только вы издадите».
Разумеется, исполнит! Ведь иначе ему грозит смерть или тюрьма, а он отлично понимает, насколько печален этот итог!
«Ежели вы желаете видеть меня при дворе, я прибуду немедленно, но если особых поручений нет, то останусь здесь, в Золотом Городе, чтобы нести Власть Вашу народу. Вовеки верен своей императрице Амаре — я с радостью приму любого крешийского воина, вельможу или гостя, постучится ли он во врата портов, придёт ли с Пелсии и Лимероса».
— Прекрасно, — Амара подарила Курту лёгкую снисходительную улыбку — да, его отец умел писать! — Ваш отец очень похож на вас — или вы на него… Так же легко меняется.
Курт ответил на её улыбку — словно принял это за комплимент.
— Просто у нас семейный дар — видеть, кто истинный лидер.
— О, как мудро, — эта фраза прозвучала почти как шипение, и ей так хотелось избавиться от приторного звучания его голоса.
Она видела, как Нерисса скользнула в комнату с подносом, полным еды. Курт одарил её лишь пренебрежительным взглядом и, дождавшись, пока девушка положит свою ношу на стол, молча указал на дверь.
— Постой, — холодно остановила её Амара. — Мне нужно с тобой поговорить.
— Как прикажете, императрица, — Нерисса низко поклонилась, не выдав и капли беспокойства.
— Господин Курт, надеюсь, это всё на сегодня?
— Простите, но у меня ещё… — Курт запнулся.
— Это действительно важно? — она изогнула бровь, ожидая ответа. — Позвольте угадать, речь идёт о том, что восстают мои солдаты? Что народ бунтует против императрицы? Или, может быть, мой драгоценный брат…
— Нет, Ваше Величество, но…
— Так покиньте меня! Немедленно!
— Как прикажете, — он опустил голову и покинул комнату быстрыми, нервными шагами — да, если уж королевский советник и понимал что-то хорошо, так это приказы.
Нерисса всё ещё стояла у двери, ожидая приказа.
Амара поднялась с трона, одёрнула свои юбки и направилась к девушке.
— Прихвати вино и не отставай.
Это прозвучало совершенно не по-королевски, но Нерисса послушалась — а Амара зашагала к своим покоям, где можно было хоть немного расслабиться.
— Садись, — махнула она, прикрывая за собой дверь.
Нерисса замерла лишь на миг, а после устроилась рядом с Амарой, прямо напротив её бархатного кресла у туалетного зеркала.
…Ведь если Клео знала столько о родичах — поведала ли она Нериссе что-то, что можно использовать?
— Мы не разговаривали один на один с того момента, как ты стала служить мне, — проронила Амара. — А ведь в тебе много интересного, Нерисса Флоренс.
— Это большая честь для меня, — отозвалась служанка.
— Флоренс… Необычно для митиканца, верно?
— Да, но ведь я и не из Митики. Моя мама прибыла сюда, когда я была ещё совсем маленькой.
— А отец?
— Погиб в бою за город, где я родилась.
— Ах… — покачала головой Амара. — Так прямо и сухо. Будто крешийка.
Нерисса, казалось, почти позволила себе улыбку.
— Я такая же крешийка, как и митиканка, пусть ваш отец и стремился исправить это. Мы из Гавенских островов.
— И вправду… — да, Флоренс — знакомая для гавенцев фамилия. Ещё одно маленькое королевство, что так легко захватил отец Амары, когда она была ещё маленьким ребёнком. — Как странно, что ты говоришь мне это.
— Ла что вы, Ваше Величество, ведь я не испытываю злобы — прошло больше пятнадцати лет, — вздохнула Нерисса. — И дом моей мамы был жутким местом до того, как стал частью Крешии. Война — это лишь стандартный повод для ухода.
— Но твой отец…
— Он — лишь грязная глупая скотина, регулярно избивавшая мою мать! И на меня он поднимал руку, плевать, что я была ребёнком — вот только я мало что запомнила. Да это не проклятие, а благословение, данное нам свыше — оставить прошлое и двинуться в Митику, чтобы начать жизнь с чистого листа.
— Твоя мать, очевидно, была очень смела, если решилась сделать всё это сама.
— О да, — улыбка Нериссы оказалась удивительно мягкой, а в светло-карих глазах засияли воспоминания. — Она научила меня многому… Всему, что знала. Жаль, что её нет со мною — вот уж четыре года.
— О, соболезную… — Амара даже не ожидала, что слова окажутся искренними. — Мне бы так хотелось узнать женщину, что была твоей матерью…
— Я могу быть честна с вами, императрица? — бросила на неё Нерисса немного опасливый, но уверенный взгляд.
— О, разумеется! — Амара попыталась говорить сдержанно, но ей так хотелось свериться со своей компаньонкой — ведь они и вправду были близки.
— Самое главное, что она научила меня получать то, чего мне хочется.
— Это ценно.
— Да, разумеется.
— И как же она видела это? — полюбопытствовала Амара.
— О… Людям надо дать то, чего они хотят, — Нерисса улыбнулась. — Мама была куртизанкой — стала ею, когда мы прибыли сюда, и пользовалась успехом, — она лишь повела плечами, когда Амара бросила на неё удивлённый взгляд. — То, что заставляло людей краснеть и стесняться, было лишь банальной частью моего детства.
Амара рассмеялась.
— О! Это необычно, но заслуживает восхищения. Всё же, я уверена доселе, что хотела бы знать твою маму.
И свою тоже. Сильные и смелые женщины должны пылать в памяти, а не теряться в пустоте!
Амара видела это в Нериссе. Та боролась — не всегда побеждала, но всегда вела своё сражение.
— Ты ведь была во дворце во время осады, верно? Тебя привёл сюда король?
— Нет, Энцо, его стражник, — Нерисса даже не смутилась от такой перемены темы разговора. — Он весьма сильно беспокоился обо мне.
— И о каждом во дворце?
— Конечно, — улыбка Нериссы стало злой. — После случившегося Энцо привёл меня сюда, а король выбрал как вашу служанку. И мне кажется, я действительно могу принести пользу.
— О да, — Амара широко улыбнулась. — У нас много общего.
— Разве?
— Разумеется, — кивнула Амара. — И мне кажется, ты можешь узнать у моих солдат… Что же они говорят обо мне. Может, хотят, чтобы во главе их стоял император?
— Хм, — Нерисса поджала губы. — Крешийцы столь консервативны?
— Ну, боюсь, сама я узнать этого не могу, а неожиданности в виде восстания не хочу.
— Я сделаю всё, что в моих силах.
— Благодарю, — Амара рассматривала её, будто бы дожидалась хотя бы малейшей дрожи, но Нерисса оставалась свободной. — Знаешь, я так понимаю их… Ты очень красива.
— Благодарствую, Ваше Величество, — Нерисса смело встретила взгляд Амары. — Мне налить вина?
— О, да, и себе тоже, — Амара внимательно следила за каждым её жестом, подбирала вопросы в своей голове — и представляла, как эта упрямая, гордая девушка повторяла точно те же движения для Клео и Магнуса. — А сколько же Клео имела служанок?
— В Ораносе их была тьма, да и в Лимеросе ей дали нескольких, но они оказались совсем уж ей не по душе — глупы и сухи. А когда я приехала, она отказалась от них — излишества ни к чему.
— О, да, уверена, ты прекрасно справлялась… Скажи мне, а ведь она любила принца Магнуса? Мне казалось, что это невозможно, ведь они так враждовали, но после её выступления, столь пламенного и гордого, уже ничего утверждать я не могу.
Нерисса вручила Амаре кубок, наполненный вином, и откинулась на спинку стула, сама сделав маленький глоток.
— Любовь? Не могу так сказать, разве что страсть… Принцесса ведь отличный манипулятор, — она отвела взгляд. — Но я не должна говорить об этом.
— О, прошу! — Амара коснулась её руки. — Ты можешь быть со мной совершенно откровенной! Я ведь не предательница, да и кому что рассказывать? И ты мне не враг.
— Как скажете, Ваше Величество.
— А не говорила ли она о Люции Дамора? Ведь они как-то общались после её побега?
— Ну… — Нерисса нахмурилась. — Я знаю, что Люция скрылась со своим наставником — тут поднялся жуткий скандал! Но если верить своим глазам, а не глупым слухам, то её тут никогда и не было.
— А слухи? — Амара отложила своё вино и вновь скользнула взглядом по прекрасной девушке.
— Говорят, король годами скрывал ведьминскую природу своей дочери… Говорят, она бродит по Митике и выжигает деревни.
Амара слышала это — да и кто не слышал?
— И это может быть Люция?
— Да ну, глупости, — повела плечами девушка. — Люди оправдывают собственную халатность. Но я не могу быть уверена ни в чём в этом мире.
Да, ни единого полезного слова сегодня — но Амаре так нравилось говорить с нею! Она лишь подалась вперёд и сжала руку Нериссы.
— Спасибо, что поговорила со мной. Ты очень ценна — и я уже вижу это. А императоры и императрицы Крешии никогда ничего не забывают.
Нерисса подалась вперёд, гибкая, будто вода, и на мгновение их с Амарой пальцы переплелись.
— Моя императрица, я готова помогать вам во всём, в чём вы пожелаете.
Амара содрогнулась — но не одёрнула руку. Тепло Нериссы перетекало в неё, и только сейчас она осознала, до какой степени замёрзла.