— Я благодарна, что ты сказал мне это, что проявил смелость… — обратила она к Курту. — А если мой брат и вправду прибудет, я хочу узнать об этом первой, чтобы поприветствовать его достойно, — когда Курт поклонился, она перевела разочарованный взгляд на стражника, что утаил от неё шёпот об измене. — Карлос, и что же с принцессой Клейоной?
— Дюжина мужчин во главе с королём ищут её, Ваша Светлость.
Год назад, до того, как пала её семья, как она вышла за Магнуса, Клео была лишь испорченной принцессой, что жила, как любая избалованная оранийка. Амара знала, насколько это была жуткая девица, вопреки её поведению в свете.
Прошлой ночью Амара недооценила Клео и предложила ей дружбу. И теперь пожалела об этом.
Солнечная принцесса была её главным врагом.
— Отправьте ещё два десятка стражников, — приказала она Карлосу. — Она не могла далеко уйти.
Он поклонился.
— Как прикажете, Ваше Величество.
— На самом деле, я уверен, что принцесса превратилась в глыбу льда под выпавшим снегом, — раздался вдруг голос короля Гая. Амара вынуждена была поднять голову — и увидеть человека, что вошёл в зал и медленно, слабо шагал в сопровождении стражников.
Курт и Карлос склонились перед королём — даже быстрее, чем перед нею.
Амара бросила на Гая взгляд, и во взгляде её мелькнул ужас. Его лицо было покрыто синяками, порезами и царапинами, кожа казалась серой, а шея — измазана кровью, как и вся его одежда.
— Карлос, немедленно приведи врача! — она поднялась со своего трона и бросилась к королю.
— Нет, — Гай только резко поднял руку. — Не стоит.
Ещё прошлой ночью, уходя на поиски принцессы, он был красивым мужчиной с тёмными волосами, с карими глазами, высокий и сильный, а теперь, казалось, восстал из своей же могилы.
Амара только кивнула Карлосу, чтобы он выполнил её приказ, и стражник поспешно покинул зал.
— Что случилось с тобой? — она пыталась влить в свой голос ещё хоть капельку заботы.
Король коснулся плеча, кривясь от боли.
— Я довольно неудачно упал, когда искал принцессу, — он сжал губы, — но сейчас всё хорошо.
Самая страшная ложь, которую она когда-либо слышала.
Гай покосился на советника, и взгляд его остановился на его культе.
— О пресветлая богиня, мальчик мой, что с тобой случилось?
Курт взглянул на окровавленные бинты, и его щека дёрнулась.
— Когда вчера я пытался провести жену вашего сына из дворца, он пытался остановить меня.
— И отрубил руку.
— Да, — признал Курт. — И я считаю, что сие преступление заслуживает наказания. Ведь я выполнял ваш приказ!
— Мне надо сесть, — Гай кивнул одному из своих стражников и буквально рухнул на подставленный стул. Амара наблюдала за ним с нарастающей тревогой. Ведь этот человек никогда в жизни не показывал свою слабость! Что же заставило его пасть так низко?
Если он близок к смерти — и неважно, почему, — он должен сказать ей, как пробудить Родичей, прежде чем станет слишком поздно.
— Да, — голос Гая звучал, будто бы у умирающего. — Магнус, безусловно, принимал в последнее время сомнительные решения.
— Гай… — твёрдо промолвила Амара. — Мы должны привести врача.
— Я в порядке. К тому же, я принёс тебе подарок, — он кивнул стражнику. — Энцо, введи девушку.
Охранник покинул на мгновение зал, а вернулся уже с молодой женщиной с короткими тёмными волосами.
— Это, — король не удостоил её и взгляда, — Нерисса Флоренс.
Амара изогнула бровь, сумев отыскать хотя бы несколько капель шутки в её появлении.
— Хм, мне прежде никогда не дарили живых девушек.
— Тебе нужна сопровождающая. Нерисса помогала принцессе Клейоне и, как я знаю, весьма умела в своём деле.
Вместо того, чтобы вспыхнуть от дикого раздражения, Амара внезапно испытала странный интерес.
— Но ведь это, я полагаю, означает верность принцессе.
— Напротив, Ваше Величество, — голос Нериссы звучал очень твёрдо, — я верна только своему королю.
Амара прищурилась. Короткие волосы… Это означало только одно — у девушки нет времени для тщеславия, пусть она и хороша. Большие глаза, ровный нос, румянец на загорелых щеках… А ещё она была горда — куда больше, чем все слуги, которых Амара когда-либо видела.
Наконец-то Амара заставила себя коротко кивнуть.
— Прекрасно, Нерисса. Мне нужна хорошая хорошая помощница. Но если ты верна только королю, стоит ли мне просить его, чтобы верность твоя распространялась и на меня? Отдашь мне её, Гай?
— Разумеется, моя дорогая, — медово, без запинки отозвался король. — Нерисса, отныне Амара и её благосостояние — это единственное, что должно тебя заботить. Я надеюсь, ты будешь старательно исполнять каждый её приказ.
Нерисса покорно склонила голову.
— Как прикажете, Ваше Величество.
Амара вновь бросила на неё короткий оценивающий взгляд. Ей вряд ли больше двадцати — столь молода, как и Амара.
— В тебе нет страха.
— Но разве он должен быть, Ваше Величество?
— Дворец, в котором ты трудилась, захватили чужеземцы, а принца и принцессу свергли. Ты стоишь пред завоевательницей своей. Да, мне кажется, хотя бы капелька страха должна потеряться в твоих глазах.
— Я давно поняла, Ваша Светлость, что, какими бы ни были мои чувства на самом деле, отражать можно одну только силу. Простите, если мои убеждения хоть чем-то оскорбили вас — это последняя цель, которую я могла бы преследовать.
Амара на сей раз не отводила взгляд куда дольше, касаясь этой невидимой общей нити между ними.
— О, не извиняйся, Нерисса. Мне близки твои слова. И я с нетерпением жду того момента, когда мы сможем поболтать побольше…
— Как прикажете, Ваша Милость.
— Хорошо, — вмешался король — Теперь, когда этот вопрос решён, господин Курт…
— Ваше Величество? — он выпрямил спину, будто бы внимательный солдат, хотя для этого в нём было слишком много пристрастия к жалобам.
— Как только я вынужден буду вас покинуть, ты сделаешь всё, чтобы императрица переехала в свой законный дворец. Вилла твоего отца слишком тесна для этого, и тут нет ни сотой доли того, что заслужила моя блистательная супруга. Когда я вернусь, она должна быть уже там — и купаться в роскоши.
Курт поклонился.
— Я исполню всё так, как вы хотите, и даже лучше, Ваше Величество.
Амара посмотрела на короля с взглядом, преисполненным смятения.
— Ты покинешь меня?
Гай тяжело вздохнул и поднялся из кресла — но с таким трудом, будто бы он постарел вдвое за эту короткую ночь.
— Я должен найти своего сына.
— Напротив! — возмутилась она. — Ты должен лежать и отдыхать, пока не станешь здоров!
— Что же, — его голос звучал грубо и сухо, — я вновь в противоречии с моей прелестницей-женой.
Она заставила улыбку застыть на своём лице.
— Могу ли я поговорить с тобой наедине? — голос Амары звучал слаще мёда.
— Конечно, — он кивнул стражу, что стоял у двери, и тот распахнул её, будто под страхом казни. Присутствующие медленно потянулись к выходу, словно надеялись урвать хотя бы несколько слов из беседы, но Амара ждала — просто пыталась восстановить дыхание и подыскать слова, что помогут ей правильно начать этот разговор.
— Если ты настаиваешь на том, что должен отправляться на поиски… — она запнулась. — Ты должен оставить Родича Воздуха мне. Мы не можем позволить себе потерять его.
Возможно, деликатность — не самое лучшее её умение.
Но Гай оставался невозмутим — тончайшая игра.
— Не думаю, что это так.
Амаре показалось, что её буквально выворачивает наизнанку.
— Почему же нет?
— О, прошу, — он изогнул тёмную бровь. — Может быть, я чуточку не в себе сейчас, но я же не дурак.
Что и следовало доказать.
— Ты мне совершенно не доверяешь.
— Моя родная, разве у меня есть причины оскорблять тебя своим недоверием?
Амара утихомирила своё разочарования. Король понятия не имел, что у неё тоже есть Родич, и она ему, разумеется, ни слова не скажет.
— Я сумею заставить тебя доверять мне. Я буду бороться за это, мой дорогой.
— И я, родная. Когда-то настанет тот день и час.
Она поднялась, подошла к нему, будто бы выжгла всё расстояние между ними, сжала его ладони, проигнорировав болезненное выражение лица — да, ему было неприятно.
— Но мы можем начать сегодня. Поделись со мной своим секретом. Скажи мне, в чём сила… Скажи, я ведь знаю, что всё дело в Митике.
— Я не пытался скрыть это.
Она думала о чарах во время их путешествия через Серебряное Море. Столько времени для страха, для беспокойства, для планов…
— Я могу только предположить… Ведь твоя дочь — важная часть всего этого, равно как и кристаллы, да?
Его лицо оставалось каменным.
— Так ты думаешь?
— Да, — она не боялась его. Не боялась той линии боли, которую он прочертил на жизни людей. Она — единственное живое существо во всём этом мире, во всём царстве, которого следует бояться. — Может быть, это именно её ты собираешься искать? Не Магнуса?
— Беглый наставник мог утянуть мою дочь куда угодно.
— Я права, да? — её улыбка задевала всё, кроме её собственных глаз. — Люция — ключ! Пророчество куда страшнее, чем мне казалось… И не будь столь мрачен, Гай. Ты можешь мне доверять. Я докажу это! И мы вместе её отыщем…
— Я хочу, чтобы это было правдой, родная, но уверяю тебя, что она — не часть головоломки, которую ты пытаешься сложить.
Он ничего не подтвердит. Не сегодня… Никогда, наверное. Но, тем не менее, улыбка не растаяла — даже не дрогнула. Она только сладко и покорно кивнула.
— Хорошо, милый. В таком случае, пока что я сосредоточусь на своём возвращении в дворец, а после буду ждать твоего прибытия.
Гай смотрел на неё, всматривался в глаза, и Амара даже не могла быть уверена в том, что он делает — пытается запомнить её лицо? Впитать в память каждую чёрточку любимой женщины? Прочесть и запечатлеть каждую её мысль? Она могла только задержать дыхание, застыть статуей, будто бы безжизненная, и отчаянно ждать того момента, когда всё рухнет — или останется таким, как есть.